ГЛАВА 1

Кисло-горькие песчинки грязи перекатывались на моем языке. Я попыталась сглотнуть, но горло дало мне решительный отпор. Я не знала, как долго я обходилась без воды, но если бы я ее выпила, она превратила бы грязь во рту в жижу.

Я прижалась щекой к холодной земле, слезы текли по моему лицу и исчезали в почве. После того как я чуть не утонула, я очнулась в этой дыре. Я судорожно искала выход, царапала когтями окружающее пространство и кричала о помощи до тех пор, пока мой голос не превратился в скрежещущий шепот. Я ничего не нашла. Я была одна. Под землей, без окон, с грязными стенами со светом, лишь изредка пробивающимся сверху. Отчаяние и страх пронизывали воздух вокруг меня. Что я такого сделала в своей гребаной жизни, чтобы оказаться здесь? Я оттолкнулась от твердой грязи и села. Волна страха захлестнула меня, и я уперлась подбородком в колени и заплакала.

Пытаясь сохранить энергию, я свернулась в клубок, надеясь хоть немного согреться. Но вместо этого меня встретила прохладная, липкая кожа. Меня пробирала крупная дрожь.

— Разум превыше материи, — тихо сказала я и фыркнула, вытирая нос тыльной стороной ладони. Плачем ничего не добьешься. Мне нужен был план действий на тот момент, когда дверь наконец-то откроется. Если она вообще откроется. Я отмахнулась от мрачной мысли, словно от осы, которая только и ждет, чтобы ужалить меня в нужный момент.

Имя Холдена вырвалось из моих раздвинутых губ, когда я представила его руки вокруг меня - безопасные, надежные и теплые. Мы должны были быть вместе в нашем новом доме и заниматься любовью на всех возможных поверхностях. После этого он должен был нежно поцеловать меня в макушку. Вместо этого я ускользнула от Зейна после того, как сделала тест на беременность. В состоянии паники я оставила себя уязвимой, широко открытой для острого укола иглой в шею, мешка на лице и борьбы за жизнь. Если бы я только знала... Но сейчас не было причин играть в игру "что-если". В конце концов, кто-то придет за мной, и я подозревала, что за моим похищением стоит Логан. Он ясно дал понять, что возьмет меня в качестве оплаты вместо денег, которые ему задолжал Дэн, мой кусок дерьма – опекун. Я догадывалась, что Дэн не просто пьет и курит травку, но и подсел на метамфетамин, который так охотно поставлял Логан.

По моей спине пробежала невидимая тварь, и я вздрогнула, по коже поползли мурашки. Скорее всего, это был паук, но я быстро среагировала. Я легла, пожелав ему медленной смерти за то, что он имел наглость прикоснуться ко мне. Воспоминания об убогом трейлере, в котором я выросла, дразнили меня. Там тоже было холодно и кишели жуки и тараканы. Я поклялась, что больше никогда не буду так жить. И все же я была здесь, в месте, еще хуже, чем раньше.

Свет просачивался сквозь щели над моей головой, а пол скрипел от шагов. Я выпрямилась и стала ждать, пульс бешено бился в запястьях. Откройте дверь. Откройте эту чертову дверь. Я потерла горло и усилием воли заставила себя работать. Я раздвинула губы, но из них вырвались лишь хриплые, тихие задыхающиеся звуки.

Почти так же быстро, как появился свет, он исчез, оставив меня в полной темноте.

Я опустилась на немилосердный пол, а мои мысли снова устремились к Холдену. Он, должно быть, сходит с ума от беспокойства. По крайней мере, он подозревал своего отца, Тима и Логана, которые в свое время были партнерами по бизнесу. После того как Тим наложил на меня свои отвратительные лапы, а я повалила его на пол, он разозлился на меня. Я не могла его винить. Я выставила его слабым и глупым перед его семьей. Но когда Холден, Брин и я узнали, что Тим незаконно торгует оружием, я поняла, что он способен на все, в том числе и похитить меня. Надеюсь, у Холдена будет достаточно улик, чтобы найти меня. Но будет ли это достаточно скоро?

Острая боль пронзила меня в грудь. Закрыв глаза, я сказала:

— Я люблю тебя, — но звука не последовало. Жестокое напоминание стукнуло меня по черепу. Даже если бы мой голос работал, рядом не было никого, кто мог бы меня услышать. Тот, кто ходил сверху, уже ушел.

Волны тошноты прокатились в животе. Я вскарабкалась на небольшое пространство и постаралась вырвать так, чтобы потом не сидеть и не лежать на этом. Мне хотелось, чтобы утренняя тошнота была признаком того, что сейчас действительно утро. По крайней мере, это помогло бы мне определить время. В данный момент я понятия не имела, пробыла ли я в этой дыре час или неделю. Судя по тому, сколько раз я присаживалась на корточки у стены и мочилась, можно было предположить, что несколько дней. Прицел у меня был хреновый, и теплая жидкость стекала по ноге, обдавая меня резким запахом мочи. Со временем я стала лучше это делать.

Я и раньше жила в ужасных условиях, но это... это быстро лишало меня достоинства и заменяло его жжением стыда. Сейчас я жила как животное. Если у меня появится возможность принять душ, я подозреваю, что по моим щекам потекут слезы радости.

Страх поселился в моем сердце и обхватил его своими длинными пальцами, шепча, что я больше никогда не увижу свет дня. Я никогда не прикоснусь к прекрасному лицу Холдена, не поцелую его полные губы и не скажу ему, что люблю его. Я втянула в себя воздух и вцепилась когтями в грязь, въедающуюся в ногти. Я зашла слишком далеко, чтобы проиграть. Логан не победит. Я, черт возьми, не хотела ему позволить этого. Я заново построила свою жизнь с Холденом, Брин и ребятами... Даже с Кэтрин, мамой Холдена, мы стали ближе. Я любила свою работу в клубе, скучала по людям, общению и чувству принадлежности, которое у меня было.

Я зажмурила глаза и прислушалась к ритмичному биению пульса в ушах.

Я все еще жива.

В голове мелькнули образы моего похищения, и я покачала головой. Это не имело смысла. Лицо монстра, пытавшегося меня утопить, было мне знакомо. Очевидно, я была в бреду от введенного наркотика. Должно быть, у меня начались галлюцинации, потому что то, что я видела, не могло быть правдой.

Левую икру свело судорогой, и я резко поднялась с земли. Вытянув руки перед собой, я принялась расхаживать взад-вперед по небольшому пространству, кляня несносную боль. Я очень быстро поняла, что, не видя стен, можно сломать палец или нос. Разобравшись с планировкой, я стала считать шаги, чтобы иметь возможность передвигаться, не причиняя себе вреда. Я рассмеялась. Я была голая, голодная, грязная и замерзшая. Я не была уверена, что сломать палец на ноге будет так уж важно. Но я должна была попытаться позаботиться о себе, позаботиться о своем ребенке.

Я опиралась на свой гнев и позволяла ему нарастать. Он подпитывал мой разум и давал энергию, согревая меня. Холден научил меня любить и доверять. Брин научила меня смеяться и жить. Но сейчас... сейчас я забралась в самую темную часть своей души и раздула пламя ярости к Тиму и Дэну. Она прорвалась сквозь страх и жалость к себе. Я стала другой женщиной. За короткое время я перестала быть той, кто целовал Холдена и наблюдал за доставкой мебели в наш новый дом. Какой бы тупой сукин сын ни решил, что похитить меня - хорошая идея... Я поклялась, что уничтожу его, если это будет последнее, что я сделаю. Любой здравомыслящий человек понимал, что нельзя связываться с матерью и ее ребенком. Что бы ни случилось, я снова буду с Холденом, и я буду беречь нашего ребенка... в отличие от моей матери.

***

До моего слуха донесся скрип открываемой двери. Я повернула голову в сторону звука и ослепла, когда темноту прорезал поток света. В глубине меня зародилась надежда и страх. Я протерла глаза и быстро моргнула, пытаясь очистить их от грязи. Я не знала, когда уснула, ведь я была заперта в этой проклятой дыре и не могла определить время.

В животе заурчало, когда я прикрыла глаза и медленно встала. Я была слаба и, вероятно, обезвожена.

— Можешь подняться, — сказал глубокий хриплый голос. Когда вниз опустили лестницу, и я сглотнула в надежде, что у меня хватит сил подняться по ней.

Я ухватилась за край, и острый осколок тут же вонзился мне в ладонь. Отряхнувшись, я поставила босую ногу на первую ступеньку и ухватилась за боковушки. Сделав один шаткий шаг за другим, я наконец просунула голову в отверстие в потолке. Я чуть не задохнулась, пытаясь собраться с мыслями и прояснить свой запутавшийся мозг. На улице было светло, а это означало, что я пробыла в темноте не менее двадцати четырех часов.

Я выползла из норы, затем быстро села, подтянув колени к груди, чтобы прикрыть обнаженное тело. Мой взгляд метался по кухне, и я мысленно делала заметки. Каждая деталь будет важна для моей свободы. Белый холодильник гудел в углу рядом со старой раковиной. Бело-голубой линолеум на полу был потертым, но чистым. За белым столом в нескольких футах от меня сидел человек, которого я не знала. Он откусил кусок, похоже, сэндвича с ростбифом и сыром, а затем долго пил воду. Может, он поделится со мной? Не только я умирала от голода, но и ребенок нуждался в еде.

— К-кто вы? — Я заикалась, горло пересохло, когда я заговорила. Я не знала стоящего передо мной грузного мужчину. Его рыжие волосы были подстрижены наголо, а борода аккуратно выстрижена. Его бицепсы выпирали на фоне темно-синей рубашки с короткими рукавами, заправленной в брюки того же цвета. Мое внимание привлек пистолет, пристегнутый к его бедру.

Его темный, похотливый взгляд окинул мое грязное, обнаженное тело. Его рот приоткрылся, и испачканный кофе язык высунулся над нижней губой. Я вздрогнула, но осталась неподвижной. Раздражать его было не лучшей идеей, по крайней мере, на данный момент.

— Я Барретт. Ты часто будешь видеть меня здесь.

Я кивнула.

— Где здесь? — Мой голос дрогнул.

— Тренировочный лагерь. — Он вгрызся в еду, хруст свежего салата и чавкающие звуки его жевания с открытым ртом нарушили тишину.