ГЛАВА 18

Брин уставилась в пол, не желая смотреть на меня.

— Я не могу, — прошептала Брин, и ее слова тяжелым грузом легли на мое сердце.

— Не можешь? Или не хочешь? — Я наклонил ее подбородок вверх, заставляя посмотреть мне в глаза. — Не знаю, заметили ли это Ченс или Джейс, но ты бледная, изможденная и похудевшая. Брин, тебе не нужно худеть. Я понимаю, что ситуация с Ривер не дает покоя всем нам, но здесь происходит что-то еще. Скажи мне.

Брин вздрогнула и потерла руки, нервно заглядывая в открытую дверь спальни.

— Ты не можешь никому рассказать. Ни Ченсу, ни Джейсу, ни Зейну, ни твоим родителям... никому. Обещай мне.

Черт. Все должно быть очень плохо, если она не хочет, чтобы остальные знали.

— Даю слово. Вываливай уже. — Честно говоря, я не был уверен, что смогу вынести что-то еще. Моя эмоциональная тарелка и так была переполнена. Потом я подумал о том, что чувствует Брин. Ее лучшая подруга пропала, а она хранила от нас секрет, притворяясь сильной. Она нуждалась во мне.

— Я больна, — сказала она, икнув сквозь рыдания.

Я покачал головой. Я никак не мог понять ее правильно.

— В смысле гриппом? — Еще до того, как слова слетели с моих губ, я инстинктивно понял, что это не так.

Ее подбородок дрожал.

— Нет. У меня... — Она покачала головой и закрыла лицо руками, пряча слезы. Она посмотрела на меня и пожевала нижнюю губу. — Рак, — произнесла она, подавившись этим словом.

Мурашки побежали по моему телу. Я никогда не чувствовал себя таким бессильным, лишенным выбора, пока у меня не украли Ривер... а теперь еще и Брин.

Я прижал ее миниатюрную фигурку к себе. Отчаяние и боль витали в воздухе, когда мы прижимались друг к другу. Это было больше, чем я мог вынести. Она должна была втянуть парней в эту ситуацию.

— Где? Какого рода? — Я постарался скрыть панику в своем тоне.

— В-клеточная лимфома. Сейчас она у меня в животе. — Она отстранилась от меня, страх накатывал на нее волнами. — Это третья стадия.

— Что за третья стадия? — Спросил Ченс из дверного проема. На гладкой коже между его бровями пролегла складка. — Брин? — На его лице отразился страх. Он тяжело сглотнул, глядя на нее.

Внутренне я вздохнул с облегчением, что он подслушал ее. Я не мог сделать это один. И не с Ривер. Я был на эмоциональном взводе.

— Ченс, — мягко сказала она.

Я встал и отошел с дороги, когда Ченс вышел вперед, наклонился и взял ее лицо в свои руки. Подушечками больших пальцев он осторожно вытер слезы с ее щек.

— Это лечится? — Его голос был хриплым от горя.

— Они думают, что да, — сказала она, схватив его за запястья.

Ченс опустил голову и нежно прижался губами к ее губам.

— Какой у тебя план лечения?

— Химиотерапия в течение четырех недель, затем перерыв. Я начну на следующей неделе. — Ее внимание переключилось на меня, потом снова на Ченса.

Он снова поцеловал ее, а затем притянул к себе.

— Я буду с тобой на каждом шагу. Я буду возить тебя на встречи и обратно и заботиться о тебе детка.

— Мы все будем. Я даже буду бегать по поручениям, чтобы купить пирожные или жевательные конфеты, — добавил я.

С другого конца комнаты донеслось сопение, и мы все посмотрели в ту сторону. Джейс стоял неподвижно, в его глазах стояли слезы, а руки были засунуты в карманы джинсов.

— Брин, — прошептал он, его нижняя губа задрожала. — Этого нельзя допустить.

Брин бросилась к Джейсу и обняла его. Он обнял ее так крепко, что я засомневался, сможет ли она дышать.

— Мы все здесь ради тебя, детка. — Он поцеловал ее в макушку.

— Я не хотела ничего говорить. Мне так жаль. — Брин отстранилась от Джейса и вытерла влажные щеки. — С Ривер и так все плохо. — Плечи Брин сотрясались от рыданий.

Джейс держал ее, а мы с Ченсом молчали. Я видел, как Джейс трахал Брин, Ченс трахал Бринн, Сария и Пэйтон трахали Брин. Я прикасался к ней, целовал ее и трахал ее сам. Но это... это было намного интимнее. Мы видели друг друга эмоционально, ментально и духовно раздетыми. Открытыми и уязвимыми. Не было никаких фасадов или эго - только глубокая, неизменная любовь друг к другу.

— Твои родители знают? — Спросил я, снова присаживаясь на край кровати.

Взяв себя в руки, она присоединилась ко мне. Она заерзала, потом кивнула.

— Да. Они сказали, что не могут приехать из Европы. Мама сказала, что они с папой пообщаются со мной по FaceTime.

Я потер линию челюсти, испытывая желание найти отца Брин и выбить из него все дерьмо. Что за жалкое оправдание родителей, которые вместо того, чтобы вернуться домой, отправляют дочери сообщение по FaceTim, пока она борется с раком?

— Ты переезжаешь сюда, — заявил Ченс. — Я смогу помочь тебе лучше, если ты будешь здесь. Мы все можем поехать к твоим родителям и собрать все, что тебе понадобится. Ты, блядь, не останешься там одна. Ты больше никогда не будешь одна. — Ченс едва держался на ногах. Это было заметно по его жесткой челюсти и напряжению в плечах.

Джейс скрестил руки на груди, в его взгляде читался гнев.

— Пока ты будешь проходить лечение, я буду заходить в дом твоих родителей раз в несколько дней. Буду поливать растения и делать все, что тебе нужно. Я даже буду немного болтаться там и сям, чтобы казалось, что там кто-то живет.

— Вы уверены? — Ее внимание переключилось на каждого из нас. — Это будет очень много. У вас у всех столько всего происходит. Я бы никогда не попросила...

Я рассмеялся.

— Мы знаем тебя, Брин. Ты никогда не просишь о помощи. И если ты искренне думаешь, что мы не позаботимся о тебе, то ты жестоко ошибаешься. Когда Ривер вернется, она будет рядом с тобой на каждом шагу. Мы - семья, Брин. — Хотя я подразумевал каждое слово, которое только что сказал, я понятия не имел, насколько психически и физически цела будет Ривер. Но я знал Ривер. Она сделает все возможное, чтобы быть с Брин, поддерживать ее и любить.

— Спасибо. — Ее подбородок дрожал.

— Так вот почему ты не ела? — Спросил Ченс, и в его лице отразилась боль.

Она погрызла ноготь большого пальца.

— Да.

— У меня дома есть кое-какое лекарство. Хочешь попробовать? — Спросил Джейс. — Это должно успокоить твой желудок и нагулять аппетит. — По его лицу пробежала ухмылка. — Ты всегда была очень забавной, когда мы курили.

Мы с Ченсом засмеялись.

— Я готова попробовать. Но если это будет работать так же, как косяк, я, возможно, опустошу твой холодильник, Ченс. — Розовый цвет окрасил ее щеки.

— Отлично, это даст мне возможность купить для нас более качественную еду, — пошутил я. — У тебя будет своя заначка.

Поняв, что никто из нас не собирается возвращаться ко сну, мы перешли в гостиную. Как только Брин вздрогнула, Ченс тут же схватил свое плюшевое одеяло "Далласские ковбои" из своей спальни. Он сел на край дивана и вытянул одну ногу перед собой. Он похлопал по сиденью между бедрами. Брин устроилась между ними и прижалась спиной к его груди.

— Так-то лучше. Спасибо. — Она подняла на него глаза и улыбнулась.

Мы обсудили планы лечения, расписание и распределили обязанности. Хотя я ненавидел, что клуба больше нет, возможно, отсутствие работы сейчас было замаскированным благословением. Мы все могли помочь Брин. Как бы ни было хреново, Брин давала мне возможность думать о чем-то еще, кроме того, что переживает Ривер.

У меня появилась цель. Помочь моему другу выжить.

Как только Брин уснула, я поднялся с кресла и потянулся.

— Пойду приму душ.

— Поскольку сейчас уже десять, магазин должен быть открыт. Я прихвачу для Брин немного съестных припасов — сказал Джейс.

— Думал, у тебя дома есть? — Ченс прищурил бровь.

— Как будто я буду есть, а не курить. — Джейс закатил глаза. — Я боялся, что она откажется от предложения, если поймет, что мне нужно в магазин. Но там мне помогут подобрать то, что ей больше всего подойдет. В этом и заключается прелесть того, что трава здесь легальна. Вы можете получить помощь и задать вопросы. Покупать на улице – это как русская рулетка, никогда не знаешь, что в итоге получишь.

— Тогда увидимся позже. — Я вышел из гостиной и закрыл за собой дверь спальни. Моя челюсть сжалась, и я сглотнул крик, зародившийся в моем горле. Я должен был смириться с этим. Дело было не во мне и не в моих чувствах. Ривер нужно было, чтобы я был сильным. Я был нужен Брин, чтобы она могла быть сильной.

— Черт побери, — тихо выругался я, потирая затылок. Я вошел в маленькую, но вполне подходящую ванную комнату. Когда Ривер вернется, в ней будет тесновато, но мы разберемся. Она захочет оставаться как можно ближе к Брин.

Я включил душ и подождал, пока горячая вода начнет распаривать ванную. Взглянув в зеркало, я проигнорировал круги под глазами и провел рукой по темной щетине на подбородке. Бритье было последним, о чем я думал, и, честно говоря, у меня не было сил, чтобы попытаться это сделать.

Мои мысли вернулись к первому разу, когда мы с Ривер принимали душ вместе. Мой член напрягся, когда я разделся, а затем шагнул под струю. Я позволил воде стечь по своему телу, и мое сердце сжалось от тоски по ней.

Мне чертовски хотелось что-нибудь ударить. Сдерживаемая ярость кипела во мне, грозя вырваться наружу. В прошлом у меня были футбол и секс-клуб. Может, мне стоит пойти в колледж и воспользоваться тренажерным залом? Несмотря на то, что я закончил занятия раньше срока, у меня все еще был доступ к тренажерному залу. Мне было наплевать на хождение по сцене, поэтому мы с Ривер пропустили церемонию и трахались как кролики в ту ночь. Уже тогда она была моим главным приоритетом.

Я провел языком по нижней губе, пока мой член смотрел на меня.

— Я знаю, дружище. Я тоже по ней скучаю. — Я вымыл волосы и намылился, пытаясь сгладить сильный стояк. Я понял, что это реакция на стресс, не говоря уже о том, что я привык постоянно заниматься любовью с Ривер. Я чертовски сильно по ней скучал. Перед большим футбольным матчем я всегда проводил вечера, предшествующие знаменательному дню, трахая свои мозги в "Игровой комнате хозяина" в "4 Play".