— Вот и все, Муза, — выдыхает он. — Ты кончишь на мои пальцы, а потом на мой член.

Он прав. Я не могу остановить приближающийся оргазм. Я пытаюсь подавить страх, что другой преподаватель откроет дверь в мой новый кабинет и застанет нас здесь.

Глаза Сейнта закатываются, когда он сосет мой клитор, и поток возбуждения накрывает его пальцы. Мой клитор пульсирует у него во рту, когда наступает оргазм, посылая ручейки удовольствия вниз к пальцам ног.

Я кричу из-за галстука во рту, благодарная кляпу за то, что он заглушает звуки, которые я не могу сдержать. Сейнт продолжает усердно сосать мой клитор, лишая меня всей энергии, в то время как мои конечности обмякают от удовольствия.

Он вытаскивает из меня пальцы и выпрямляется, забирая влажный галстук у меня изо рта и засовывая его обратно в карман.

— Не волнуйся, муза. На этот раз моя рука поможет тебе успокоиться. Теперь наклонись.

— Мне нужно на урок...

Сейнт разворачивает меня, толкая на спину, так что мои обнаженные груди прижимаются к столу.

— Тебе следовало подумать об этом, прежде чем раздвигать для меня ноги. Я не уйду, пока не кончу в эту сладкую киску.

Звон расстегивающегося ремня эхом разносится по офису, за ним следует шелест расстегивающейся молнии. Одной рукой он прижимает мои запястья к спине. Другой направляет свою эрекцию к моему входу.

— Не позволяйте им слышать, как вас трахают, профессор, — предупреждает он, прежде чем войти в меня.

Я задыхаюсь и сильно прикусываю губу, чтобы подавить стон, ощущая вкус меди.

Он держит мои запястья скованными за спиной, а другой рукой обхватывает меня, чтобы заглушить мои стоны. Я стону в его ладонь, мои груди со скрипом ударяются о стол при каждом сильном толчке.

Из его горла вырываются низкие стоны. Он слишком громогласен для публичного секса.

Я убираю его руку, зажимающей мне рот.

— Из-за тебя нас поймают, — шиплю я.

— Тогда перестань сжимать свою киску на моем члене.

— Я не собираюсь!

Затем он издает более громкий стон, и я уверена, что нас обнаружат в любую секунду.

— Сейнт! — Предупреждаю. — Если нас поймают, ты добьешься моего увольнения.

Его брови хмурятся, когда он продолжает трахать меня.

— Я не настаивал, чтобы войти в тебя. Ты пригласила меня. Это не будет моей виной, если тебя уволят, ведь я просто твой впечатлительный ученик. — Он наклоняется, чтобы прошептать мне на ухо, его член проникает глубже под новым углом. — И, если тебя уволят, мне просто придется увезти тебя в Николсон-Мэнор навсегда.

Я стискиваю зубы.

— Мудак. — Он точно знал, что делал, когда вошел в мой офис этим утром.

Его толчки становятся наказывающими за оскорбление, боль смешивается с удовольствием, когда его толстый член растягивает меня.

Часть меня хочет сказать ему остановиться, что это слишком, что его рука делает дерьмовую работу, маскируя стоны, срывающиеся с моих губ. Но я не могу подобрать слов, слишком отчаявшись, чтобы думать, о чем-то еще.

Его рука едва заглушает мои крики, когда его член доводит меня до предела, заставляя падать в пучину наслаждения.

— Черт, — шипит он, падая на меня сверху, и с каждым толчком доводит меня до оргазма, пока не врезается в меня с такой силой, что у меня перед глазами все плывет. —Черт возьми, Браяр!

Как только последняя волна удовольствия схлынула, он стаскивает меня со стола и ставит на колени.

— Открой этот порочный рот. — Его команда окрашена отчаянием, когда он двигает членом перед моим лицом.

Я подчиняюсь, и он просовывает свой член мимо моих губ, покрывая мой язык моим собственным возбуждением, прежде чем его твердая длина начинает дергаться. Каждая струя спермы попадает мне в горло, заставляя проглатывать каждую каплю.

Я жду, когда он отодвинется, чтобы мы могли отчаянно натянуть нашу одежду обратно на место, но он остается неподвижным, удерживая мою голову на месте и тяжело дыша.

— Так что насчет библиотеки, которую я тебе обещал, — тяжело дышит он. — Библиотеки в Николсон-Мэнор будет достаточно, или тебе понадобится твоя собственная библиотека?

Наконец, он высвобождает свой член, позволяя мне говорить. Его соленый вкус остается у меня на языке и в горле.

— Ты обещал мне, что ты напишешь столько книг, что понадобится целая библиотека.

Он хихикает.

— Тогда мне лучше приступить к работе.

Я возвращаю одежду на место и пытаюсь поправить прическу.

— Да, тебе следует. — Я прочищаю горло. — Увидимся на занятиях, мистер де Хаас.

Он ухмыляется.

— Я заработал пятерку, профессор?

— Да. — Я подталкиваю его к двери. — А теперь убирайся.

Мое сердце колотится, когда он открывает дверь, но по ту сторону нет испуганных лиц, подслушивающих. Слава богу. Это было слишком рискованно.

Когда мой телефон жужжит, я ожидаю, что это грязное сообщение от Сейнта. Но это тот же неизвестный номер, с которого мне прислали сообщение ранее.

Не забудь купить еще молока по дороге домой. У тебя все закончилось.

Что за хуйня? Этот псих прямо сейчас в моем доме?

Мои большие пальцы летают по экрану.

Кто ты, черт возьми, такой?

Ты точно знаешь, кто я.

Я делаю скриншот и отправляю его Мак.

Похоже, у меня появился еще один преследователь.

Через несколько секунд Мак звонит мне.

— Что ты имеешь в виду под еще одним преследователем?

Я объясняю ей, что произошло на писательском ретрите, пока на заднем плане шуршит папиросная бумага, пока она упаковывает экземпляры книг С.Т. Николсона для раздачи.

— И теперь они пишут и звонят мне. — Мой телефон жужжит. — О, смотри, еще одно сообщение.

— Не отвечай, — предупреждает Мак, когда мои большие пальцы летают над экраном. — Ты не захочешь вступать с ними в контакт. Они воспримут это как приглашение продолжать контактировать с тобой.

— Жаль, что я уже отправила сердечное «Пошел ты».

Мак вздыхает, отрывая полоску скотча.

— Я серьезно, Браяр. Не связывайся с ними больше и сохрани все улики.

— С этого момента я буду делать все возможное, чтобы воздерживаться. Будет ли моих усилий достаточно - это уже другая история.

— Как ты думаешь, почему этот новый человек преследует тебя?

Я прикусываю губу.

— Я не уверена. Возможно, из-за того, что случилось с Остином и доктором Барреттом. Кто-то думает, что я несу ответственность. Я несколько раз видела эту блондинку в BMW. Сейнт также упоминал, что у него есть враги. Возможно, это кто-то из его прошлого, мстящий за что-то.

Кто бы это ни был, он явно не похож на Сейнта. Они преследуют меня не потому, что они одержимы или влюблены в меня - они хотят причинить мне боль.

— У Сейнта есть враги? — Мак шипит. — Он состоит в мафии?

— Нет! Во всяком случае, насколько я знаю, нет. Я уверена, что он сказал бы мне, если бы был. Почти уверена.

— Хорошо, — говорит она, прежде чем вздохнуть. — Итак, я полагаю, нам нужно выследить нового преследователя.

Обернский институт изящных искусств проводит сегодня вечером всенощное бдение в честь доктора Барретта. Мак настояла на том, чтобы пойти с нами, как только узнала, что Сейнт и я будем присутствовать, чтобы осмотреть толпу в поисках моего нового преследователя. Если мой преследователь одержим идеей отомстить за доктора Барретта, он, несомненно, будет на его бдении. Если они мстят за Остина, они тоже будут здесь. Из-за меня.

Мак и Сейнт всю дорогу сюда говорили о бизнесе. Раздачи подарков, подписания контрактов и электронные письма. Все это фактически полностью исключало меня из разговора. Я не могу справиться с раздражающим уколом ревности, который вспыхивает каждый раз, когда Сейнт говорит что-то, что заставляет Мак смеяться.

Тепло поднимается к моей груди, когда я замечаю офицера Росарио и офицера Смит в углу, наблюдающих за посетителями так же, как и мы. Точно так же, как они пришли бы на похороны, чтобы понаблюдать за убийцей. Смит, прищурившись, смотрит на меня.

— Ты должна гордиться, что они подозревают тебя, — бормочет Сейнт. — Они думают, что ты способна аккуратно и тихо заставить взрослого мужчину исчезнуть.

— Я способна на это, — мурлыкаю я. — Так что будь осторожен.

Сейнт усмехается.

Как только я замечаю жену доктора Барретта, Нэнси, я пользуюсь возможностью отвернуться от Сейнта и Мак. Трудно поверить, что я даже не знала о ее существовании до той ночи, когда умер доктор Барретт, но теперь я могу выделить ее лицо и голос из списка опознанных. Ее постоянно показывают в новостях, призывая людей помочь в поисках ее пропавшего мужа.

Скорее всего, Нэнси не моя новая преследовательница, но я пока не могу ее исключать. Есть много женщин ее возраста, которые совершают убийства и которые знают, что полиция рассказала им о своих подозрениях. Если они сообщили ей, что я последний известный человек, который видел ее мужа, она, возможно, решила обратиться ко мне за дополнительной информацией о том, где он оказался.

Нэнси быстро сглатывает, когда замечает, что я приближаюсь. Судя по румянцу на ее щеках и расширенным зрачкам, в этой кружке у нее определенно не кофе или чай. Она машет в воздухе носовым платком, испачканным черной потекшей тушью.

Я протягиваю руку.

— Привет, я доктор Браяр Ши. Я работала с вашим мужем.

— Большое спасибо, что пришли. — Она пожимает мне руку, как будто я сделана из стекла.

— Конечно. Как вы держитесь? — Я отказываюсь от светской беседы, хотя все, чего я хочу, - это расспросить ее о расследовании и о том, чем она занималась вне выступлений в СМИ.

Она шмыгает носом.

— О, настолько хорошо, насколько можно было ожидать.

— Мне неприятно спрашивать, но... — Я понижаю голос. — У полиции есть какие-нибудь предположения, где он может быть?

Она качает головой.

— У них нет ни малейшего представления. По крайней мере, они не делились со мной. Но я расскажу вам свою теорию. — Она наклоняется ближе, в ее дыхании ощущается острый привкус шнапса. — Я думаю, он ушел, потому что я подталкивала его к отставке. Это стало для него последней каплей. Я уже давно надоела ему. А он надоел мне еще больше.