25

ЗЕЙН

Джейс уже давно прибрался после обеда, а через несколько часов вернулся в офис с подносом, на котором лежала наша почта. В центре стояла особая черно-золотая шкатулка для драгоценностей, хотя я знал, что внутри не будет никакой безделушки. Он поставил поднос на мой стол и вышел, не сказав ни слова.

Я вытащил коробку из-под конвертов и несколько раз перевернул ее. Это было для Эммы, и мне не следовало ее открывать.

— Только не это дерьмо снова, — сказал Кейд, указывая в мою сторону. — От этой девчонки одни неприятности. Мы должны отказаться от нее.

До сих пор он не настаивал на передаче ее «5-му Кругу». Я думал, он знал, что этого никогда не случится, так что спорить об этом было бессмысленно.

— Что на этот раз говорит ее преследователь? — спросил он.

— Тебе действительно любопытно?

Он нахмурился. — Нет.

Ну, так оно и было, поэтому я открыл его и обнаружил внутри свернутую записку. Я никогда не утверждал, что я хороший человек, и вторжение в частную жизнь было меньшим грехом. Плюс, все, что связано с Эммой, было нашей заботой. Однажды мы узнаем, кто ее преследовал и почему. Я развернул записку.

Эмма, боссы «Пенумбра» прокляты. Могущественная ведьма прокляла их девять лет назад на вечеринке. Чтобы снять проклятие, они должны найти любовь до того, как истечет их время. Разве ты не понимаешь? Они держат тебя в плену и используют тебя. Манипулируют тобой. Ты для них не более чем средство для достижения цели. Беги, Эмма, пока не стало слишком поздно.

P.S. Не доверяй Ориону.

Тяжесть поселилась у меня в животе. Преследователь Эммы был либо проклятием, либо благословением. Отправляя это, сумасшедший либо проклял нас всех, либо дал нам инструмент, чтобы просветить Эмму. Я просто надеялся, что обладание этим знанием не настроит ее против нас, как намеревался ее преследователь. Был только один способ выяснить это.

Кейд проигнорировал меня, когда я поспешил мимо него к двери. Мои инстинкты подсказали мне сначала проверить, нет ли Эммы в библиотеке, и я был прав, следуя им. Она развалилась на диване с книгой на коленях. На тарелке, стоявшей на приставном столике, лежал недоеденный сэндвич.

Она подняла глаза, когда я приблизился. — Готов к шахматному матчу-реваншу? — Ее улыбка дрогнула, когда она изучила выражение моего лица. Отложив книгу в сторону, она встала. — Что случилось?

Я не был уверен, когда меня стало так легко читать. Я отбросил эту мысль.

— Тебе пришло письмо. — Я протянул записку, даже не пытаясь скрыть тот факт, что уже открыл коробку.

Она выхватила ее у меня из рук. Ее губы шевелились, пока она беззвучно читала записку. Закончив, она встретилась со мной взглядом. — Это правда?

— Часть о проклятии — правда. Наши намерения не столь коварны. — Я перекинул дреды через плечо.

Она прищурилась. — Не столь коварны, — повторила она мои слова.

Эмма отвернулась от меня. Она скользнула и встала перед пылающем огнем в очаге. Тишина повисла между нами, и я был уверен, что совершил огромную ошибку.

Неужели она не видела, что я был честен? Разве не этого она хотела? Я мог бы скрыть от нее эту информацию, но я этого не сделал, и это кое-что значило. Теперь я должен был заставить ее понять.

С притворной беспечностью я бочком подошел к ней. — Эмма…

— Вы все используете меня, — прошептала она, глядя в огонь.

— Мы не собиралась… — Моему тону не хватало убежденности. Я попробовал снова. — Эмма, ты нужна нам.

Она повернулась ко мне, ее глаза горели яростью. — Все это ложь! Вы с Лукасом скажете и сделаете что угодно, лишь бы я захотела вас. Добрые слова, вся эта дорогая одежда, обещание защищать Ориона… И все это для того, чтобы я влюбилась в вас и сняла ваше проклятие. Ты знал, что делаешь, с самого начала, когда составлял этот контракт. — Она отшвырнула записку, и она вспыхнула, испепеляя саму себя. Обугленные кусочки упали на пол.

Эмма отодвинулась, и я поймал ее за руку. — Я показал тебе эту записку, потому что хотел, чтобы ты знала правду. Ты все это время хотела узнать правду. Никто здесь не мог сказать тебе, но твоему преследователю это удалось. — Я выдержал ее яростный взгляд. — Да, я надеялся, что, оставив тебя здесь, ты докажешь, что именно ты снимешь проклятие. Мы манипулировали тобой? Конечно. По крайней мере, вначале. Но теперь… все по-другому. Ты единственная, Эмма.

— Нет, это не так. Я просто девушка, чья машина сломалась на подъездной дорожке к вашему дому. — На ее лице промелькнула боль. — С тех пор у тебя было твердое намерение использовать меня, чтобы получить то, что ты хочешь.

Раздраженный ее упрямством видеть не дальше очевидного, я притянул ее ближе. — Я уже признался в этом. Я не буду тебе лгать, но если ты хочешь зациклиться на этом вопросе, прекрасно. Я ни за что не буду извиняться. Веришь ли ты, что ты предназначена для нас, или нет, не имеет значения. Ты принадлежишь нам.

Она влепила мне пощечину. Шлепающий звук эхом разнесся по библиотеке.

Я стиснул зубы от боли и схватил ее за обе руки. — Никогда больше так не делай.

— Иди ты нахуй!