24

ЛУКАС

Я сидел за своим столом, просматривая серию текстовых сообщений от моих информаторов, и нахмурился. Новостей нет. Что в данном случае не было хорошей новостью. «Затмение» затихло. Волки отступили с нашей территории, и я понятия не имел почему. Но чуял этот смрад. Они что-то замышляли.

— Может, ты перестанешь волноваться? — Голос Кейда звучал раздраженно.

— Нет. Я не могу. — Я попытался посмотреть на фейри сверху вниз, но он продолжал читать на экране своего компьютера. — Все эти годы они продолжали посягать на наши предприятия. Почему сейчас оставили нас в покое?

Кейд пожал плечами. — Может, они устали от того, что им надирают задницы.

Я закатил глаза, затем бросил взгляд на Зейна. — Ты разделяешь мое беспокойство?

— Мм, действительно. — Вампир поджал губы. — Хотя меня больше беспокоит то, что «Затмение» и «5-й Круг» внезапно стали действовать как союзники. Орион, похоже, является связующим звеном между ними, но я пока не понимаю, как и почему.

— Что-то назревает, и мне это не нравится. — Я сунул телефон в карман, нуждаясь в перерыве, и запустил пальцы в волосы.

Что мы знали? Эмма была гибридом — одновременно ведьмой и кем-то еще. Я подозревал, что ее вторая половина была волчицей. Защищая ее, мы нажили врагов в «5-м Круге», и в конце концов, они придут за нами. Возможно, они объединились с «Затмением», потому что эта волчья стая тоже была нашим врагом и у нее было много информации о нас. Я также был уверен, что именно Эмма снимет наше проклятие — особенно после той ночи.

Собственническое чувство наполнило мою грудь, заставив моего внутреннего волка зарычать от потребности отметить ее. Воспоминание о ее запахе всплыло в моей голове. Я закрыл глаза и живо увидел ее раскрасневшееся лицо, когда она испытывала оргазм.

Голос Кейда прервал мои мысли. — Фантазируй где-нибудь в другом месте.

Я открыл глаза и уставился на него. — Я не фантазирую. — Я наклонился вперед. Разве может быть лучшее время для этого разговора, чем сейчас? — Она единственная. А это значит, что тебе нужно перестать вести себя так, будто ты ее ненавидишь, или мы никогда не снимем это проклятие.

Кейд медленно закрыл свой ноутбук, наконец-то обратив внимание на меня. Его губы скривились. — Я уже сказал тебе, что не хочу иметь с ней ничего общего.

— Тогда ты эгоистичный придурок, — сказал я. — Ты обречешь нас всех, потому что не можешь преодолеть себя?

Фейри взревел и вскочил на ноги. Я тоже встал. В моих словах был смысл, и на этот раз я не собирался отпускать Кейда с крючка.

— В чем твоя гребаная проблема? — Я заорал на него.

Его руки сжались в кулаки. — Иди к черту.

— Именно туда отправятся все в этом доме, если ты не поумнеешь, — прорычал я.

— Хватит. — Зейн вздохнул. — Нам не следует ссориться между собой.

— Прекрасно, — сказал я. — Разберись с ним. — Я больше не пытался понять Кейда. У всех нас было тяжелое, даже трагическое прошлое, но это не оправдывало его отношения. Наши судьбы были связаны. Каждый из нас отдал бы жизнь за другого, но Кейд не мог заставить себя дать Эмме шанс. Чушь собачья.

Я бросился к двери. Проходя мимо фейри, я уловил дуновение… страха? Я бросил на него любопытный взгляд, потому что я точно знал, что он не боялся меня или Зейна. Так что же могло вызвать эти эмоции? Конечно, не Эмма. Он мог бы разорвать ее надвое одной мускулистой рукой.

Выйдя, я хлопнул дверью и зашагал по коридору к лестнице.

Даже после десятилетий совместной жизни у меня не было полной истории Кейда. Я знал, что в детстве с ним жестоко обращались, но детали были расплывчатыми и неполными. Рассказывал ли он когда-нибудь Зейну? Или маме Холт? Я подозревал, что один из них или оба знали больше меня. Возможно, именно поэтому у Зейна было столько терпения к чертовски мрачному фейри.

Я дошел до лестницы и на мгновение задержался там. Видел ли я когда-нибудь Кейда с женщиной? Насколько я мог припомнить, нет. Но и с мужчиной его тоже не было. Насколько я знал, Кейд был девственником. Я покачал головой. Я сомневался, что это было так. Он должен был потрахаться в какой-то момент своей жизни. Но что, если… Нет, он не мог быть девственником.

Я сбежал вниз по лестнице. Эта мысль прочно засела в моем сознании, не давая мне покоя. Кейд был гребаным девственником и панически боялся девушек. Или, может быть, он боялся, что кто-нибудь узнает. Срань господня. В этом было столько смысла.

Как это могло с ним случиться? Было ли это из-за его шрамов? Они были не так уж плохи, хотя он вел себя так, словно был каким-то отвратительным монстром. Предполагалось, что фейри — великие целители, но кто-то подвел его в этой области. Мне было интересно, как это произошло и почему.

Кейд был гребаным девственником! Уму непостижимо.

И все же это не оправдание для того, чтобы обречь нас всех на проклятие чародейки.

Я вспомнил наполненные магией слова этой ужасной женщины. Я должен был найти свою суженую — мою единственную настоящую любовь. Которая у меня была. Я еще не сказал Эмме, потому что было слишком рано. Я не хотел ее отпугнуть. И она еще не ответила мне взаимностью, но однажды полюбит. Надеюсь, скоро, пока не закончилось наше время.

Зейн тоже должен был найти свою любовь. Зная его и то, что он считал, что любовь для дураков, это усложнило бы задачу. Несмотря на это, я наблюдал, как он вел себя рядом с ней. Ему всегда нужно было прикасаться к ней или, по крайней мере, быть рядом. Понимал ли он это? В конце концов, он влюбится в нее — и сильно.

Оставался Кейд. Чародейка наложила на него такое же проклятие. Могла ли Эмма любить его? Он был большим, угрюмым сукиным сыном-девственником. Могла ли она видеть сквозь все это то, что скрывалось за этим? Я верил в свою пару. В нее я верил больше, чем в Кейда. Роль свахи была не совсем в моем представлением о веселье. Нет, я должен был бы обратиться к Зейну с этой идеей.

Джейс появился из-за угла. — Сэр, обед готов.

— Я захвачу что-нибудь, когда вернусь. Я собираюсь пробежаться по лесу. Расскажи остальным, если они спросят.

— Да, сэр. — Дворецкий склонил голову.

Я подошел к боковой двери и снял одежду, прежде чем выйти наружу и перекинуться. Мне нужно было немного побыть на свободе, чтобы избавиться от разочарования из-за отсутствия новостей по «Затмению» и упрямства Кейда.

Приземлившись на четвереньки, моя толстая шерсть согревала меня от бесконечной зимы на нашей проклятой земле, и я бросился в лес.