Глава 22

Ава

Когда я просыпаюсь и обнаруживаю, что нахожусь одна в огромной холодной кровати, это не удивляет.

На мгновение мне кажется, что все это было жестоким сном. Однако боль между ног опровергает эту мысль.

Я действительно лишилась девственности с мужчиной, которого поклялась ненавидеть до конца своих дней.

И мне это понравилось.

Убейте меня прямо сейчас.

Поскольку сейчас восемь утра, я переодеваюсь в первое попавшееся под руку платье, наношу макияж и начинаю сбегать по лестнице.

Это самая худшая идея. Моя киска болит, а ноги трясутся от каждого движения. Поэтому я иду медленно, держась за перила для равновесия, как ребенок, который учится ходить.

Мое сердце сжимается за грудной клеткой, когда я обнаруживаю на кухне только Сэм, занимающуюся уборкой.

Она не скрывает своего удивления, увидев меня.

— Доброе утро. Не думала, что вы встанете так рано. Я сейчас приготовлю вам смузи.

— Ничего страшного, я сама все сделаю, — я открываю холодильник и беру банан и клубнику.

— Я настаиваю, — она плавно выхватывает их у меня из рук.

— Я справлюсь со смузи. Я не сломаю твой драгоценный блендер.

— Сомневаюсь, — в ее голосе нет ни капли сарказма.

Вздохнув, я опускаюсь на один из табуретов напротив нее, положив подбородок на ладонь.

— Эй, Сэм?

— Да? — она отвернулась, помыла клубнику и положила ее в блендер.

— Это ты вымыла меня и переодела прошлой ночью?

— А кто же еще? — рассеянно отвечает она.

Мои губы подрагивают.

Она лжет мне в лицо.

Это заставляет меня задуматься о тех случаях, когда она могла скрыть от меня правду. Зачем? И зачем Илаю это делать? Он также солгал о реабилитации.

Кроме того, Ари и мама солгали об этом, сказав, что я решила стать трезвой, а Илай помог. Но он не помогал. Он заставил меня стать трезвой, и, хотя я благодарна за отсутствие алкоголизма в моей жизни, это не отменяет того, как он появился.

Разве что они не знали? Я не удивлюсь, если он скрыл это от них, чтобы они не мешали его безумию.

Сеси – единственная, кто сказала, что просто счастлива, что я с этим справилась, не раскрывая подробностей.

Почему все мне лгут?

Разочарование бурлит в моих жилах со смертоносностью тикающей бомбы.

Я ожидала этого от своей семьи, даже от Сеси, потому что все они любят чрезмерно опекать меня, но не от Илая. Я думала, что он единственный, кто не жалеет меня.

От одной мысли, что он со мной и женился на мне только потому, что вдруг решил стать филантропом, меня тошнит.

Я запрусь в психиатрическом отделении, если он хоть немного пожалеет меня.

Я не смогу этого вынести.

Не от него.

Не после всего, что между нами произошло.

Я не выдержу чувствовать себя маленькой именно перед ним.

— Ты уверена, что Илай не помогал тебе? — спрашиваю я Сэм со спокойствием, которого не чувствую.

Звук блендера эхом отдается в воздухе, прежде чем она останавливает его и наливает смузи в мой стакан, не торопясь, словно не слыша меня.

Наконец она ставит его передо мной и вытирает руки салфеткой.

— Что навело вас на эту мысль?

— Возможно, мои воспоминания.

Если только… они не были моим воображением. От одной мысли об этом меня бросает в дрожь, и я делаю огромный глоток смузи, чтобы не задохнуться.

Неужели мои галлюцинации стали более реальными? Клянусь, я чувствовала его руки на себе, его губы на моем лбу, его нежную заботу.

— Пожалуйста, скажи мне, что это настоящие воспоминания, — говорю я тоненьким, паническим голосом. — Пожалуйста, Сэм.

— Да, — просто говорит она. — Он нес вас и отказался от моей помощи, чтобы донести вас до кровати.

— О, слава Богу, — я тяжело дышу, пока мое дыхание не приходит в норму, а затем прищуриваюсь. — В таком случае, почему ты солгала?

— Я подумала, что это упростит ситуацию.

— А вот и нет. Я хочу знать правду, даже если она причиняет боль, — в данном случае это не так.

Она улыбается мне, а затем отворачивается, чтобы помыть блендер, пока я погружаюсь в мысли о том, что все, что произошло прошлой ночью, было реальностью.

Не знаю, что мне понравилось больше. Секс или все, что за ним последовало.

— Илай ушел рано? — спрашиваю я.

— Да.

Как всегда, Сэм не вдается в подробности и никогда не вдастся, даже если приставить к ее голове пистолет.

— Можешь рассказать подробнее?

— Например?

— Почему он рано ушел?

— Вам придется спросить у Хендерсона. Я занимаюсь хозяйством, а не его расписанием.

— Раз уж речь зашла о хозяйстве, почему я не вижу половину персонала? В частности, мужчин?

— Их уволили. Вместо них будут работать женщины.

Я застыла на месте.

— Только не говори мне, что это сделал Илай?

— У кого еще здесь есть такие полномочия?

Чертов тиран. Он действительно сдержал свое слово насчет мужского персонала.

— Кстати, — Сэм порылась в фартуке и достала маленькую коробочку. — Он оставил это для вас.

Я сжимаю ее с вопросительным взглядом, пока не вижу этикетку.

Противозачаточные таблетки.

Тикающая бомба достигает точки невозврата, и взрыв сотрясает меня до костей.

Вот и все.

Я обрушу ад на этого ублюдка.

В тот же полдень я переодеваюсь в самую откровенную черную мини-юбку, которая едва прикрывает мою задницу, и надеваю к ней розовый топ с глубоким V-образным вырезом, щедро демонстрирующий часть моей груди. А для пущей убедительности, я дополняю образ розовыми сапогами до колена.

Затем я отправляюсь в «King Enterprises», вооружившись мелочностью, яростью и наименее любимым театральным драматизмом моего мужа.

Я вхожу в большой приемный зал компании, улыбаясь и махая всем, кто на меня смотрит. Оказавшись в приемной, я требую впустить меня на правах члена семьи. Парень разглядывает мою грудь целых десять секунд.

Его коллега, чернокожая девушка, которая выглядит настолько молодо, будто только что окончила университет, неловко смотрит на него.

Я стучу по стойке.

— Я здесь, мистер… — я нагнулась и прочитала имя на его бейджике: — Тайлер.

— Конечно, миссис Кинг, — он смотрит на девушку, которая застенчиво улыбается мне. — Делай свою работу как следует, Хейли! Позвони в службу безопасности и попроси выдать пропуск.

— Мне очень жаль, сэр, — она рассыпается в извинениях и трясущейся рукой хватает телефон.

Я прищуриваю на него глаза.

— Ты сделаешь это, Тайлер.

— Миссис Кинг, Хейли – младший секретарь…

— Разве я просила тебя отвечать мне? Возьми трубку и делай свою работу, — я смотрю на него, не моргая.

— Конечно, — он трусит и забирает телефон из ее все еще дрожащих рук.

Такие придурки, как он, лают только на тех, кто ниже их по положению. Это позволяет им чувствовать себя великими в своей жалкой жизни.

Пока он говорит по телефону, я наклоняюсь к Хейли и улыбаюсь.

— Мне нравятся твои серьги. Они такие красивые.

Она краснеет и неуверенно улыбается.

— Спасибо. Вообще-то они принадлежат моей покойной бабушке.

— У твоей бабушки был фантастический вкус.

— Да. Она была модницей.

— Крутышка.

— Мне нравятся ваши сапоги, — говорит она низким голосом, осматривая окружающую обстановку. — Вы похожи на барби.

— О, это так мило. Спасибо, Хейли.

Ее улыбка расширяется, но вскоре исчезает, когда Тайлер говорит:

— Боюсь, что мистер Илай Кинг и его помощник присоединились к мистеру Эйдену Кингу и миссис Тил Астор для осмотра объекта сегодня.

— Я не просила тебя интересоваться его местонахождением. Мне нужен только пропуск. Или мне повторить это медленнее, чтобы ты понял?

Он поджимает губы, но снова кивает.

— Конечно.

Вскоре после этого здоровенный парень из службы безопасности улыбается мне и дает пропуск, который, по его словам, даст мне доступ на этажи управления. Отличненько.

Я начинаю идти, потом останавливаюсь и улыбаюсь девушке.

— Береги себя, Хейли. Было приятно познакомиться с тобой.

— Мне тоже, миссис Кинг.

— Зови меня Ава. Мы примерно одного возраста, девочка.

Я разочарованно качаю головой в сторону Тайлера и иду к лифту. Естественно, я иду пошарить в офисе Илая. Ассистенты Лео – у него их двое – даже не пытаются меня остановить.

Женщина средних лет и молодой парень смотрят на меня с нескрываемым восхищением, словно я экзотическое животное.

Я улыбаюсь, делаю комплимент галстуку парня и красивому оттенку помады женщины и спрашиваю у нее название бренда. Сделав мысленную пометку добавить ее в свой список импульсивных покупок, я захожу внутрь.

Офис моего мужа холодный, как и его душа. Нейтральные бежевые цвета, вид на лондонские высотки и ряды ужасных книг по менеджменту, финансам и тому, в чем он разбирается лучше, чем Макиавелли.

Я иду к его столу и останавливаюсь, когда нахожу фотографию в рамке с нашей свадьбы. Взяв ее, я сажусь в его кресло и смотрю на нее.

Он целует меня у алтаря, его собственническая рука обвивает мою талию, а его губы почти съедают мое лицо.

Мои глаза закрыты, и я выгляжу счастливой. Я так думаю.

Почему-то мне не нравится, что я не помню этот поцелуй. Такие вещи для меня жизненно важны.

В голове крутится вопрос. Почему она стоит у него на столе? В его домашнем кабинете нет ни одной фотографии с нашей свадьбы.

По крайней мере, я их не видела.

После, кажется, получаса бесполезных раздумий я ставлю ее на прежнее место.

Хм. Что я могу сделать, чтобы вдохнуть немного жизни в это механическое пространство?

Я путаю ручки на его столе, смешиваю бумаги и жалею, что не взяла с собой сладкой ваты, чтобы испачкать его диван.

Я выхожу из его кабинета, и в голове у меня рождается новая идея. Нет ничего, что мой муж ненавидел бы больше, чем других мужчин. Он дал это понять еще до того, как женился на мне.

До сих пор я не знаю, почему он стал моим сторожевым псом после того, как я начала учиться в университете. Он сделал так, что я не могла пойти домой ни с одним парнем. Однако я делала то же самое, так что это было похоже на маленькую игру, в которую мы играли.

К сожалению, отгонять друг от друга потенциальные романтические интересы было единственным, что нас объединяло в то время.