Глава 43. Выживи! (18+. Глава содержит откровенные сцены сексуального характера и сцены жестокости и

Это был господин Кат. Тот, который держал моего мужа за руку с самого детства, как бы он ни падал, тот, кто понимал его с полуслова, как бы он ни заикался, тот, кто был для Ричи опорой, крепким плечом и мощной стеной.

Кат был его лучшим и единственным другом!

А сейчас он стоял передо мной, обнаженный, вспотевший от безостановочного секса, с красными, пропитанными вожделением глазами, со шлейфом голодных одуревших желанием феромонов, готовый накинуться на меня в любую минуту. Господин Кат стоял передо мной, но не соображал, что стоял… именно передо мной.

 Гон! Не думайте, что это простое слово. Да, господь наделил альф неимоверной силой тела и души, предоставил им возможность с легкостью шагать по жизни к достижению своих целей, подарил крепкое здоровье и быструю регенерацию организма. Но за все это в расплату наказал гоном.

Это не обычная телесная боль. Может, было бы проще ощущать каждый месяц одну и ту же тяжесть внизу живота, или мигрень…. Но нет. Это была ужасающая ломка, постепенно переходящая в агонию, от которой плавится мозг и мутнеет в глазах, когда теряешь связь с реальностью. Такое длится от пяти до семи дней.

Врачи с давнего времени трудились в поиске найти лекарства, способное хотя бы смягчить этот период для альф. Только вот из-за огромных побочек его использовали крайне редко. Самым действенным лекарством, как это и дано было природой, оставались течные омеги. Почему именно они? Да очень просто. Дело в том, что у омег во время течки выделялась та целительная жидкость, которая обладала успокаивающей,  болеутоляющей силой, способной сгладить агонию альф.

Конечно же, врачи об этом знали. Они даже пробовали из нее сделать соответствующее лекарство. Да вот какая проблемка: целительная сила жидкостей течной омеги была таковой, только находясь на теле своего хозяина.

Поэтому-то спаривание до настоящего времени так и оставалось самым лучшим лекарством в период гона у альф, на чем так умело зарабатывали такие фирмы, как «Венера».

Читать про такое – одно, а вот видеть это перед своими глазами – совсем другое. Когда я провел гон с Ричи, то растворился в нем, даже не заметив этого. Но сейчас, рядом с господином Катом, мне было по-настоящему страшно, потому что чувствовал себя загнанным в угол маленьким зверьком перед голодным хищником.

Феромоны мужчины окутывали, аккуратно ощупывая мою кожу. Я даже чувствовал, как они покусывали меня, словно пробовали на вкус. Но скорее всего моя защита была непреклонной, ибо с каждой минутой озлобленные нити начинали двигаться быстрее и напористей в попытке пробить эту броню.

Это отразилось и на господине Кате. Он потянулся ко мне, прикоснувшись кончиком носа, и глубоко вдохнул, пытаясь учуять аромат моей кожи. А все, что чувствовал я, это дрожь, охватившую все мое тело от этих нелепых прикосновений.

«Доминанта! Ты очень соблазнительно пахнешь», - прошептал Кат и резко впился в мои губы.

Силы моей хватило только на то, чтобы сжать их, но крепкая рука моментально сжала мне щеки, тем самым заставив приоткрыть рот, и горячий язык тут же оказался внутри. Я задыхался от такого напора. Мне казалось, что язык господина Ката заполнил весь мой рот, перекрывая кислород, а мягкая горячая плоть ловко двигалась, изящно, но жадно и бесстыдно теревшись поверхностью и покрываясь моей слюной.

Не могу сказать, что поцелуй с господином Катом был неприятным. Но это было неправильно. Так не должно было быть, я точно понимал, только вот, самым обидным было то, что ничего не мог с этим поделать. Лекарство, вколотое мне доктором, обессилело мое тело полностью, поэтому все, что мне оставалось - это подчиниться.

От бессилия из моих глаз потекли слезы, и альфа, оторвавшись от губ, начал слизывать их языком, каждый раз смакуя, будто это была божественная вода.

Странностью было и то, что эти действия никак не совпадали с предыдущим поведением господина Ката. Ведь ранее я видел только грубый секс без ласк и поцелуев, а сейчас этот мужчина выглядел, как настоящий страстный любовник.

Когда ритуал поглощения жидкостей с моего лица закончился, господин Кат нежно подхватил меня на руки и двинулся к постели, где лежали истерзанные им же омеги. Легким движением он скинул их тела с кровати, как ненужные использованные вещи, а затем бросил меня на освободившуюся поверхность.

Мне хотелось кричать, чтобы хотя бы своим криком привести альфу в сознание, но вместо звуков слышалось нелепое мычание. Мне хотелось подскочить с кровати и вмазать ему, чтобы вернуть в реальность, но тело абсолютно не слушалось, оно было парализовано. Душа, словно загнанная птица, металась внутри, пытаясь найти способы вырваться из этой ловушки, но лишь приносила еще большую боль.

И я плакал, обливаясь горькими слезами, плакал вместе со своей израненной душой, понимая, что спасения нет.

А тем временем, доминант удобно умостившись между моих ног, жадно ласкал мою шею: то слегка покусывая, то захватывая нежную кожу губами, то проводя по изгибам горячим влажным языком. Одновременно он толкался своим эрегированным набухшим членом мне между ног, настойчиво упираясь головкой в ткань, прикрывающую мой анальный проход.

Одеяния сильно раздражали его, поэтому господин Кат, привстав на колени, ухватился за них и одним рывком разорвал на части. Перед его глазами раскрылось мое белоснежное тело, отчего альфа моментально тяжело задышал, а затем тут же начал рвать остатки одежды до тех пор, пока все мое тело не осталось обнаженным.

И снова поцелуи: жадные, страстные, обжигающие. Он целовал мое тело без остановки, словно боялся упустить хотя бы сантиметр. Иногда он впивался в меня зубами до тех пор, пока от образовавшихся ран не начинала течь кровь, и тут же ее слизывал, как истинный хищник.

Наверное, ему было очень тяжело сдерживаться, потому что в какой-то момент он, прижавшись своим членом к моему, обхватил своей огромной пятерней два ствола и стал грубо водить по ним рукой. Двигал тазом в такт движения своей ладони и томно постанывал, покрывая меня нежными поцелуями. А я мычал, не имея возможности произнести другие звуки.

В конце концов, господин Кат, весь покрывшись потом, громко зарычал, прижавшись ко мне, и я ощутил, как теплая жидкость стала покрывать мое оголенное тело. Он кончил, а я – нет. Поэтому альфа, немного отдышавшись, стал снова покрывать меня поцелуями, спускаясь лицом к низу моего живота.

Я почувствовал, как горячий мягкий язык коснулся моего члена, а потом губы обхватили головку, заглатывая все глубже и глубже. Состояние, в котором я находился до этого, не давало мне, как следует расслабиться, но то, как доминант начал искусно делать минет, все же довело меня до пика. Я излился, а господин Кат не выпускал мой член изо рта до тех пор, пока из него не вытекла последняя капля.

Наконец, он, удовлетворенно улыбнувшись, удобно умостился между моих ног, разведя их в стороны, и, немного приподняв мой таз, начал водить своим членом рядом с заветным проходом.

Я понимал, что последует после этого и просто зажмурил глаза. Не хотелось смотреть на это совокупление. Но вместо того, чтобы почувствовать, как огромный член альфы разрывает мне задницу, я услышал странный шлепок.

Открыв глаза, увидел что-то непонятное. Доминант замер, но был в таком гневе, что, казалось, готов город снести с лица земли. Отстранившись от меня, он резко развернулся. Позади него стоял парнишка-омега, тот, которого альфа недавно так бесцеремонно использовал, а потом скинул с кровати. Этот паренек вмазал кулачком в голову альфы в тот самый момент, когда он уже хотел завладеть мной.

Я посмотрел вверх и обалдел. Там, в пространстве между потолком и кроватью яростно накручивали круги мои феромоны. Когда я их выпустил? Скорее всего, это произошло в момент отчаяния. Парнишка был практически без сил, тогда, как смог подняться на ноги?

И тут до меня дошло. Он – омега. Это именно мои феромоны, феромоны доминанты заставили его встать на мою защиту.

«Спасти королеву любой ценой, даже ценой собственной жизни», - прозвучали слова в моей голове.

Все так же, как и случилось в кафе «Маргаритка». Природа сделала омег слабыми существами, но наградила преданностью своей доминанте, своей королеве! Чего не было у высшего вида, у альф. Они всю жизнь старались сражаться со всем миром, даже с себе подобными.

Господин Кат медленно поднялся с кровати, резко размахнулся и нанес мощный удар кулаком в лицо паренька. Его хрупкое тело пролетело через комнату и, стукнувшись о стену, грохнулось на пол. Так и осталось лежать неподвижно. Только в месте, где упала голова, стала образовываться и постепенно разрастаться лужица крови.

Что в этот момент произошло со мной? Я не знаю. Гнев, ярость, обида? А может я ощутил горечь, что испытывает мать при виде избитого собственного ребенка? Что-то во мне перевернулось. И это что-то, яростно мечась внутри меня, принося ужасную боль, постепенно разрывала прочные оковы, не дающие мне ранее двигаться.

Я, глубоко вдохнув воздуха, громко замычал. Вскоре эти звуки превратились в крик, и из моих уст, наконец,  вылетело внятное слово: «Ка-а-ат!»

Доминант обернулся и замер. Испытывая неимоверную боль, я, резко подскочив с кровати и воспользовавшись всего лишь одним прыжком, налетел на альфу, прижавшись к нему всем своим телом, крепко обхватил руками за шею и ногами за бедра, чуть ниже талии.

А дальше все происходило, как в страшном сне.

Альфа, стараясь не упасть, истерично метался по комнате, в попытках снять меня с себя. Наверняка, он испытывал тоже ужасную боль. Я чувствовал ее, когда мое тело впитывало его муки, как губку. Я ощущал, как эта темная мерзкая энергия поглощалась моим телом, протекая по тонким венам и раня их тонкие стенки, а потом, будто найдя то, что искала, успокаивалась, и, уже очищенная, светло-синим мерцанием возвращалась к своему хозяину.