Глава 21. Господин Вилен
Я проснулся ранним утром. Первые лучики весело пробегали через открытое окно по комнате в поисках новых развлечений, поэтому, завидев меня, баловники весело кинулись играться с моим лицом. Конечно же, я открыл глаза.
В комнате продолжала витать аура Ричи. Ласково обволакивая своим теплом, она больше не атаковала, как ранее, а только трепетно касалась моей кожи, как перышком, будто наслаждаясь ею.
Почувствовав жар позади себя, я попытался отстраниться, но вдруг осознал: Ричи уснул рядом со мной, так и не высунув свой член из меня. Неудивительно, что тянул живот. Мало того, что внутри было полно его спермы, так еще она никак не могла меня покинуть, затычка мешала.
Я даже не мог выругаться. Что поделать, это была наша первая сцепка!
Аккуратненько вытянув член из себя, встал с кровати. Густые струйки белесой жидкости тут же побежали по моим ногам.
Я зашипел: «Ничего себе надюрил! Целый пруд! Ну, правильно, какой член, такой и выброс! Не член, а настоящий танк, выбросивший боеприпасы, которые собирал со дня своего создания. Я что для него, поле для учений?»
Так бурча себе под нос все, что накипело, я отправился в ванную. Самым удивительным было то, что у меня ничего не болело. Я чувствовал себя превосходно. Не было тех болевых ощущений как раньше после секса, наоборот, казалось, во мне появились новые, ранее не испытываемые силы.
Мне хотелось творить. И я, вымывшись, быстренько отправился в свою лабораторию. Мать Ричи, госпожа Руслана, уже стала принимать мое лекарство. Когда оно начнет действовать, и вообще, подействует ли, это был вопрос времени. Поэтому мне оставалось только одно – продолжать кормить эту упрямую львицу своим творением и… ждать.
Честно говоря, ее болезнь сама по себе оставалась для меня загадкой, которая не давала покоя. Все, начиная от несчастного случая до текущего момента, было странным. Вроде все и на поверхности, да только корни спрятаны глубоко от чужих глаз. Но вот кем? И зачем? Болезнь можно было излечить, тогда почему женщина до сих пор оставалась прикованной к постели? Даже будучи студентом-первокурсником, я это понимал. Почему же гении медицины, которых неоднократно приглашал отец Ричи, ничего не сделали?
Эти мысли выжигали меня изнутри, несмотря на то, что чувствовал, рано или поздно я размотаю созданный чужой рукой злосчастный клубок.
Внезапно мои мысли прервали громкие стуки, словно кто-то ломился в дом. Кого принесло в такую рань? Я напрягся, наблюдая через свою стеклянную дверь за происходящим в холле.
Странным была реакция Генри. Он, открыв входную дверь, как-то испуганно замер, а потом послушно отодвинулся в сторону и низко склонил голову: «Господин?»
В холл вошел высокий мужчина средних лет. Элегантный, в красивом классическом черном костюме, он царской походкой продвигался по помещению, с пренебрежением осматриваясь по сторонам. Казалось, что для него даже дышать воздухом этого дома было неприятно и мерзко. Из-за глубоко посаженных глаз взгляд казался особенно холодным и надменным, а узкие губы в дерзкой полуулыбке явно показывали свое высокомерное отношение ко всему и ко всем.
Вдруг мужчина остановился. Его взгляд был направлен вперед, и то, куда он смотрел, заметно смягчили его лицо: «Рад видеть тебя, сынок!»
Я сделал несколько шагов вперед, чтобы лучше видеть всю картину за дверью.
Лицо Ричи было мрачным. Явно, он был не очень рад встрече.
«Да-а, не сомневался, что твоя служба охраны работает на все 100 процентов. Быстро же ты меня нашел, - язвительно проговорил Ричи. - Отец!»
Отец? Отец? Так этот мужчина отец Ричи, господин Вилен? Но что он здесь делает? Я догадывался, что рыжевласка не из простой семьи, но судя по одежде его отца и двух мужланов в черных костюмах, занявших наблюдательную позицию в пороге, скорее всего телохранителей, Ричи явно был благородных кровей.
Господин Вилен прошел мимо сына и уселся на диван, закинув ногу на ногу.
«Рад, что ты не забыл, кто твой отец, – мелодичным голосом произнес мужчина. – Но поговорим о другом, более важном…».
«Если ты все по тому же вопросу, то мне нечего сказать», - перебил его Ричи.
Вилен усмехнулся: «Ты говоришь о семейной доминанте, Мариэлле, которую убил? Признаюсь, я очень злился на тебя за это. Ты уничтожил не просто доминантную омегу – козырную карту нашего семейства, ты поставил точку в нашей родословной. Мариэлла многие десятилетия помогала нашему роду. Ты же знаешь это! Будь то гон, зачатие ребенка или любое мероприятие с высокопоставленными доминантами. Мариэлла была цепью, связывающая нашу семью и не дающая ей развалиться. Омегам нашего семейства не нужно было волноваться, что их альфа-самец пойдет на сторону, ведь роль любовницы выполняла на все сто процентов семейная доминанта, заранее одобренная игрушка Мариэлла. Да и ни одна из омег нашего дома не могла перенести гона своих доминантов. С этим могла только справиться опять же Мариэлла. И наши женщины были счастливы, ведь через их постель не проходили сотни течных омег. Только она!
Думаешь, я просто так запер тебя с ней? И что с того, что Мариэлла была уже в возрасте? Благодаря этой омеге на свет появились твои братья. А они, если ты не забыл, уже с рождения являлись доминантами. Мариэлла могла помочь тебе перевоплотиться или, в конце концов, родить тебе дитя.
Ты в один миг лишил семью лакомого кусочка. Конечно, я был зол, слишком зол! Но немного успокоившись, осознал, что наша доминанта давно изжила свой срок. И, честно говоря, понимаю, почему ты поступил именно так.
В любом случае, что было, то было. Мариэлла – не последняя доминантная омега в этом мире. Мои люди уже начали поиски новой доминанты, поэтому рано или поздно мы найдем ее.
Сейчас разговор не об этом. Ты ведь как обычно покинул клинику, не дождавшись результатов. Вот поэтому я здесь. Спешу сообщить, анализы показали, что ты стал… доминантом!»
«Что?» - тихо переспросил Ричи.
«Сынок! Теперь ты – доминантный альфа! Теперь все будет по-другому. Ты был рожден от любимой женщины в отличие от своих братьев, женщины, которая для меня дороже всего на свете. Ты – истинное дитя любви! Поэтому то, что ты стал доминантом, для меня – настоящий подарок небес».
Ричи стоял ошарашенный, нагнув голову и смотря в пол. Я не мог понять, рад он услышанному, али нет. Когда рыжевласка ранее заводил разговор о том, что не является доминантом, чувствовалась в нем какая-то грусть, словно он ощущал боль от самого этого слова. Наверное, сейчас, узнав, что стал, наконец, таковым, Ричи до конца не понимал, как это принять.
А Вилен продолжил: «Ты возвращаешься со мной домой, хватит шляться по паршивым местам. Я хочу отправить тебя за границу. Ты будешь учиться в знаменитой лондонской школе для доминантных альф».
«Я никуда не поеду и домой не вернусь!» – сказал, как отрезал, Ричи.
«Еще как поедешь! А в противном случае, я перестану содержать твою мать»
Рыжевласка взревел: «Ты не посмеешь!»
«Еще как посмею! – засмеялся Вилен. – А теперь подумай, что станет с ней? Не будет личной палаты, отдельного персонала, первоклассного лечения. А виной всему будешь ты – родной сын, вернее, твоя гордыня. Ну, так что?»
Я видел, как Ричи весь сжался, его глаза покрылись кровавой сеткой. Он был в ярости. Отец зашел с козырей, заранее зная, каким будет ответ сына.
«Вот и правильно! Кстати, с кем ты провел последний гон, после которого перевоплотился в доминанта? Ты хорошо конспирировался. Мои люди, наблюдавшие за тобой, не смогли обнаружить никого достойного. Единственный, кто ошивался около тебя все это время, был внук хозяина этого дома. Как же его там зовут? А, вспомнил, Милен Харт. Никчемная бета, серое, вечно закрывающееся в темных одеждах, уродливое существо! И я понимаю, почему он терся около тебя. Уродливых и слабых всегда тянет к силе прекрасного! Скорее всего, ты уже привык к таким чмошникам, которые тебя окружают, и будут всегда окружать, пытаясь завоевать твое внимание.
Однако доктор Семфиров донес до меня интересную информацию: твой гон сократился до двух с половиной дней. Скажи, кто эта омежка, которая так повлияла на тебя? Сынок – это настоящая жемчужина, ведь даже Мариэлла не могла такого сотворить за всю свою жизнь. А она, как ты помнишь, была доминантой. Мы перешерстили всех людей, с которыми ты общался, но это были или беты, или альфы. Скажи своему папе, кто этот таинственный человек?»
Я задрожал. Мне стало не по себе. Неужели, все доминанты имеют такое представление об окружающих их людях? Бедная Мариэлла! Я мог только догадываться, что творила сумасшедшая семейка Эллинстонов с несчастной доминантой. Сколько же ей пришлось вытерпеть!
Рукописи не лгали. Это была не жизнь, даже не существование. Это был ад, каждый гребанный день на протяжении многих десятилетий! Заточенная в стенах чужого дома, она не могла даже покончить с собой. У Мариэллы был один исход: после своей ненужности господа, в большинстве случаев, передавали «израсходованный материал на утилизацию» военным. Те же, в свою очередь, не могли не воспользоваться бесплатным подарком. Вместо того чтобы дать спокойно встретить старость истерзанной за долгие годы доминанте, они отправляли ее в места, где женщина была слаще куска сахара, а именно, либо в военные поселения, либо в тюрьму. Даже не знаю, что было страшнее в жизни доминанты: проживание в заточении или процесс утилизации.
Просто умереть от рук альфы на финишном этапе жизни! Для доминантной омеги о таком можно только мечтать! Могу лишь представить благодарные глаза Мариэллы, впервые наполненные истинной жизнью и счастьем, в последние минуты перед исполнением настолько желанной мечты – собственной смерти.