Глава 19. Внезапное возвращение

Всю оставшуюся неделю я работал над лекарством для госпожи Русланы, благо Ричи и Генри до сих пор не вернулись, и меня никто не отвлекал. Вскоре все получилось, и я стал втайне от женщины добавлять его в еду. Госпожа Руслана ела мало. Оно и понятно, лежачий образ жизни, малоподвижность, серость бытия….

Только вот я очень упертый, поэтому доходило даже до того, что кормил эту красотку с ложечки. Но я-то знаю подход к женщинам! В конце концов, пригрозил, что буду колоть ей самые болючие витамины, от которых эта капризница даже лежать не сможет, …три раза в день, …целый месяц, …лично.

Эта неделя, казалось, тянулась целую вечность. Я скучал по рыжевласому юноше. И даже до сумасшествия загружая себя работой, моя душа не успокаивалась. Мне так не хватало огненного света его жадных глаз, его ненасытности, его неугасаемого желания. Такие чувства я переживал впервые, поэтому мне было очень страшно. Я боялся сгореть дотла в глазах любимого хищника, от которых не мог оторваться.

Тоша, видев мою печаль, решил немного взбодрить меня. Всеми правдами и неправдами уломал пойти с ним в его найлюбимейший магазин нижнего белья. Я не знаю почему, но у этого омежки в его маленькой головке существовала непонятная теория о том, что красивое нижнее белье может справиться с любой депрессией. Мне было так плохо, что я даже не стал сопротивляться.

Умеют же эти прекрасные создания крутить людьми. И я не стал исключением.

Мало того, что Тоша заставил меня смотреть на все отобранные им кружевные наборы, мало того, что даже без предупреждения стал мне показывать все эти наряды на себе. Так еще он, воспользовавшись тем, что я от усталости задремал, а также моей рассеянностью, напялил один из наборов на меня.

Черное кружевное белье отчетливо выделялось на фоне белоснежной кожи. Однако, ладно, если бы это были только одни трусы, но в комплекте был еще и лифчик, что в моем понимании являлось истинно женской частью гардероба.

Увидев эту деталь, я взревел: «Я что, баба?»

Тоша только игриво улыбнулся: «А ты попробуй его проносить хотя бы сутки. Это не так просто, как ты думаешь».

Честно говоря, я даже не заметил, как поспорил с Тошей, что смогу продержаться в этом белье целые сутки. И признаюсь, я стал ненавидеть себя за то, что согласился на такое, уже через час.

Постоянное неловкое ощущение тугой вещи, сжимающей мне грудную клетку, натирающая задняя часть стринг, впивающаяся в тело между половинками моей задницы ежесекундно напоминало мне об этом позоре, который я тщательно скрыл под одеждами. И чем больше проходило времени, тем больше я понимал силу, в полном смысле этого слова, женской красоты. На что только не идет слабый пол, чтобы сильная половинка этого мира вознаградила прелестниц хотя бы взглядом.

Когда я подошел к дверям родительского дома, уставший, раздраженный, обессиленный, меня страшила мысль, что снова иду в пустоту и холод некогда счастливого дома. Но как только открыл дверь, так и замер в пороге.

На меня смотрели двое мужчин, величественно восседавших на диванчике в холле. Раскрытые листы газет в крепких руках, прямая спина, приподнятые подбородки, ноги, закинутые одна на одну, и развернувшиеся в мою сторону головы….  Аристократические манеры в каждом движении….

Может, раньше это бы меня взбесило, но сейчас… Я смотрел на этих мужчин счастливыми глазами, а грудь сжало настолько, что, казалось, сейчас умру от нехватки воздуха. Как же я скучал!

А они всего лишь кинули на меня пустые взгляды, словно отреагировав на внезапный звук, и снова повернули головы, уставившись в газеты. Ну, не гады, а?

Я так взбесился от этой холодной встречи, от их безразличия, что не смог удержаться и….

Короче, хлопнув громко входной дверью, направился к двум этим сидящим, если так можно их вообще назвать, людям. Но даже когда я остановился рядом с ними, смотря разъяренными глазами, Генри и Ричи вообще никак не отреагировали и все также спокойно продолжали пялиться в свои газетки.

Мне стало так обидно! Поэтому я просто вырвал сначала у одного из них эту чертову газетенку, истерично скомкал и бросил в него обратно, а потом сотворил такое же со вторым. Ну и, выплеснув, таким образом, свой гнев, развернулся и быстрым шагом убрался в свою комнату под спокойные взгляды альф, громко хлопнув дверью.

Я был зол, я был так зол!

Переодевшись в домашнюю одежду, еще некоторое время работал, в попытке хоть как-то успокоиться. Плохо получалось. Никак не мог сосредоточиться. Да еще это дурацкое белье, мучающее мое тело. Я специально аккуратно разложил на своей кроватке майку и любимые боксеры, чтобы они мне согревали душу, напоминая об истинной комфортности, от которой меня отлучил Тоша, пусть и на 24 часа.

В конечном итоге, моя нервная система пришла в норму. Так или иначе, это было важно только для меня. Здесь была только моя вина. Я по своей наивности открыл сердце человеку, которому оно оказалось совсем ненужным. Кто мало видел, тот много плачет! Я не оказался исключением.

Размышляя о своих безответных чувствах, я направился на кухню. В последнее время у меня было много работы, и я частенько забывал о еде. Вспоминал только тогда, когда живот начинал настойчиво урчать, требуя моего внимания.

Благослови бог человека, придумавшего доставку продуктов на дом, потому что это стало для меня настоящим спасением, а мой холодильник всегда был полон. Готовка отвлекала меня от тяжелых будней. Нравилось создавать для себя вкусные шедевры, а потом наслаждаться их вкусом. Поэтому сейчас показалось, что возня на кухне подарит мне необходимый покой.

Мужчин уже не было в холле. Даже понятия не имел, куда они подевались. Но это даже было хорошо, я мог хозяйничать в свое удовольствие.

Включив музыку на полную громкость и надев наушники, принялся за дело. Наслаждаясь процессом, я подпевал певцам, стараясь вытягивать каждую ноту, и танцевал под ритмичную мелодию с кухонными принадлежностями в руках, то кружась, то подпрыгивая, то выгибаясь, то виляя тазом. В воображении возникали красочные картины выступающих артистов на сцене с моим участием в главной роли. Это действительно воодушевляло и поднимало настроение.

Готовка уже подходила к концу, а в личном альбоме доигрывала последняя любимая песня. Поэтому я, прокричав конечные строчки, выкрутился напоследок и, раскрыв широко грудную клетку, раскинул победно руки в разные стороны.

Ужин был готов. Я тяжело вздохнул и …тут же дернулся. Только сейчас заметил, что за столом сидели Генри и Ричи. Опершись головами о руки, они спокойным равнодушным взглядом наблюдали за мной.

«Как давно вы здесь?» – тихим голосом спросил я и покраснел. Мне стало так неловко и стыдно, что готов был провалиться сквозь землю.

«Со слов «уля-ля, моя малышка, ну, не будь такой ледышкой»», - причмокивая, равнодушным тоном произнес Генри.

«Ну, или с момента, когда ты себя обнимал, подвиливая попкой», - также равнодушно, позевывая, продолжил Ричи.

Мое лицо запылало ярким пламенем. Опять опозорился. Отвернувшись от мужчин, я только и смог прошептать: «Ужин готов. Кушать будете?»

«Конечно!» - в один голос прокричали они.

«Мы выходили выпить по бутылочке пивка. Вернулись, а тут такое! Разве можно было пройти мимо?» - спокойным голосом добавил Ричи.

Когда я накрывал на стол, я заметил, что рыжевласка не отрывает своего взгляда от моего плеча, и взгляд какой-то подозрительно звериный. Посмотрев на место, что не давало покоя Ричи, я увидел, что майка покосилась, оголив плечо, на котором отчетливо красовалась черная шлейка лифчика.

Спокойствие, только спокойствие! Я должен вести себя так же, как и они.

Небрежно цокнув язычком, будто такое происходит постоянно, я поправил майку и спокойными шагами направился за очередной тарелкой, проклиная в душе Тошу с его дурацкими идеями.

Но как только я накрыл на стол и собрался усесться напротив мужчин за стол, опять попал в неловкую ситуацию. Дело в том, что стул стоял под столом, и мне пришлось наклониться, чтобы достать его. Только вот когда я нагнулся, услышал странный шум перед собой, за которым последовало громкое глотание слюны, и поднял голову. Это было так странно. Генри и Ричи смотрели на меня какими-то помутневшими глазами. Ну как на меня, скорее, чуть ниже меня. Я видел уже такие взгляды, знал их смысл. Это были взгляды возбужденных альф, пожирающие похотью намеченную жертву.

Мне стало вдруг интересно, что могло довести этих мужчин до такого состояния. Мой взгляд медленно двинулся по направлению нахождения объекта их внимания. Оказалось, что в этот момент, когда я нагнулся, широкий вырез моей майки потянулся вниз, раскрывая все скрытые тайны под одеждой. Поэтому взору альф предстал черный кружевной лифчик, красующийся на моем белоснежном теле.

Я резко подскочил и прикрыл свою грудь руками, словно они могли защитить меня от жадных похотливых взглядов.

«Я… это… это не то, что вы подумали, - дрожащим голосом еле выговорил я. – Мне это подарили».

После моих слов Ричи вдруг подскочил со стула, прорычав: «Я наелся», и вылетел, словно ошпаренный из кухни. За ним выскочил и Генри.

Я остался один, опять. Удушающая тишина! Как я раньше не ощущал ее? Наверное, я действительно ожидал многого от этой встречи. В груди все сжалось, почувствовалась тупая боль, и слезы сами потекли из глаз.

Пытаясь хоть как-то утихомирить эту боль, я подтянул к себе тарелку с салатом и стал ложками впихивать его себе в рот. Мои щеки надулись от еды, как у хомяка. И в этот момент в кухню ворвался Ричи, схватил меня за запястье и без единого слова потянул в свою комнату.

Как только он закрыл за нами дверь, он зло посмотрел на меня, а потом сухо приказал: «Доешь сначала!»