Элли поднимает руку.

— За что отвечает такой двигатель?

— Эти двигатели помогают вывести корабль в космос. Я не знаю, сможет ли корабль нормально работать без всех двигателей, но я бы не стала рисковать. Судя по всему, корабль работает на искусственном интеллекте, который тоже не работает. Я на 95 процентов уверена, что система ИИ опирается на управляющий чип. Чип, которого сейчас нет. — Она вздыхает. — Я думаю, что какой-то дохолл, ответственный за посадку на этом корабле, забрал с собой чип на всякий случай.

Тишина.

Бледные лица. А у некоторых женщин слёзы на глазах. Одна из женщин встаёт на ноги, видно, что ей это тяжело далось.

— Я уже решила остаться здесь, — объявляет она. — Но многие хотят улететь. Мы хотим, чтобы гриваты заплатили за то, что они с нами сделали. Ты хочешь сказать, что без этого чипа они не смогут выбраться с этой планеты?

Алексис кусает губу.

— На данном этапе исследования я не уверена, что вы сможете управлять кораблем самостоятельно. Возможно, эти алгоритмы используются для изменения последовательности при запуске и работе корабля, и без этого он не станет работать.

Она поднимает руку, пока поляна превращается в жужжащий рой вопросов.

— Очевидно, я сделаю всё возможное, чтобы помочь вам всем улететь с Агрона. Но я хочу внести ясность. Если вы сядете на этот корабль, вы рискуете своей жизнью. Она не торопится, вглядываясь в каждое лицо, пока до них дойдёт смысл сказанного. — Если вы останетесь на Агроне, у вас здесь будет хорошая жизнь. Возможно, это не та жизнь, которую вы себе представляли, но она нам определенно нравится. Я понимаю необходимость мести, но вы должны быть уверены, что это то, чего вы хотите. Потому что даже если я смогу запустить этот корабль, после этого вы останетесь одни.

Сарисса встаёт.

— Значит, ты хочешь сказать, что нам как минимум нужно починить двигатель. И ты не узнаешь больше о том, сможем ли мы использовать корабль без чипа, пока не изучишь его, чего ты не сможешь починить корабль, когда дохоллы не перестанут представлять угрозу.

Алексис кивает.

— Довольно много проблем.

— Если у них есть этот чип, они его не отдадут, — кричит кто-то, и Сарисса кивает, снова поворачиваясь к Алексис.

— Объясни мне точнее про сломанный двигатель. Сможем ли мы снять его с корабля, чтобы починить?

Алексис качает головой.

— Не весь двигатель, можно снять только треснувшую часть.

Сарисса смотрит через поляну туда, где сидит Вивиан, и между ними происходит немая беседа. Сарисса склоняет вопросительно голову, и Вивиан кивает.

— После битвы мы говорили о посещении Арикса, — объявляет Сарисса.

— Кто такой Арикс? — выкрикнула одна из женщин.

— Арикс — король, который помог спасти Драгикса, — говорит Невада. — Он предложил нам помощь. Сказал, что у него есть люди, которые «возятся с металлом и теплом».

Сарисса кивает.

— Я ему не доверяю. Но я никому не доверяю.

Элли хмурится.

— Я действительно не хочу, чтобы мы снова расстались. Я хочу, чтобы мы остались вместе.

Я обнимаю ее рукой. Элли — милая, домоседка, и она беспокоится, когда нас нет в лагере.

Вивиан скалит зубы в свирепой ухмылке.

— Ну, я хочу быть ближе и к Макдаку, и к Старбаксу, но, как снова и снова доказывает жизнь на этой планете, ты не всегда можешь получить то, что хочешь.

Она подмигивает, когда Элли издает искристый смех.

— Если мы доставим ему двигатель, может быть, его люди помогут починить его, пока браксианцы займутся дохоллами.

— Хорошо, — говорит Сарисса. — Мы отправимся к Ариксу.

— Я тоже с вами.

Я чувствую, как горят мои щёки, когда все посмотрели на меня, но я игнорирую их. Вивиан не выглядит удивлённой, кивая мне.

— Пока Мони не согласится. — Невада смотрит на меня сверху вниз, когда я сужаю глаза и наконец вздыхаю.

— Да, мам.

Она смеется, поглаживая свой живот.

— Одно можно сказать наверняка. Никто не покинет лагерь в одиночку. Мы используем систему связей. Мы знаем, что у этих парней есть оружие, которое может победить нас. И мы знаем, что они более умны, чем вуальди, и гораздо более организованы, чем зинты. Это угроза, которую нельзя игнорировать.

Тагиз

Я осматриваю тренировочную арену, наблюдая, как дерутся человеческие самки. По словам Врекса, многие из новых самок заявили, что если они собираются временно находиться на Агроне, они могут потренироваться ради мести.

Невада стоит перед группой, уперев руки в бедра. Ракиз смотрит на неё с того места, где он разговаривает с группой своих воинов, бросая на неё горячий взгляд, и она прищуривается, посылая ему непристойный жест в ответ.

Они оба ухмыляются.

Что-то в моей груди сжимается. Каково это иметь такую связь с кем-то? Я знаю Малис с тех пор, как мы были детьми, но ожидания наших родителей не срабатывали с нами. В некотором смысле это иронично. Если бы не их настойчивость, мы бы спарились, и возможно, естественным образом сблизились бы.

Теперь единственное, что нас объединяет, — это отвращение к тому, чего так сильно хотят наши родители.

Подходит мой отец, и я напрягаюсь. Он скользит по мне взглядом, а затем снова переключается на тренировочную арену. Некоторые из новых человеческих самок бегут от одного конца арены к другому, в то время как Невада приказывает им двигаться быстрее.

— Слабые человеческие самки, — бормочет мой отец.

Я смотрю на Айви, подругу Врекса. Она берёт в руку нож, больше похожий на меч, и поднимает бровь, глядя на своего самца, который прислонился к тренировочной арене и разговаривает с Терексом.

Врекс ухмыляется, перепрыгивает через забор арены и направляется к своей паре.

— Ты не видел, как дерутся эти самки, как я, отец. Они могут быть маленькими, но они могут быть очень жестоки в бою.

Он фыркает.

— Они умирают слишком легко. И их дети будут слабыми. Я рад, что отец Ракиза не может увидеть самку, с которой спарился его сын. Король племени обязан выбрать браксианскую женщину.

Я скриплю зубами.

— Будь осторожен, отец. Если Ракиз услышит, как ты говоришь о его паре…

Он пожимает плечами, но оглядывается через плечо, проверяя наше окружение. На мгновение я сочувствую своей матери. Ни для кого не секрет, что их спаривание не было браком по любви. Семья моего отца веками стремилась «разводить сильных и верных». Выбираются самые сильные женщины в племени, а также те, кто может сформировать союз с нашей семьей.

Моя мать никогда не говорила, что сожалеет о браке с моим отцом. Никогда не намекала, что это может быть так. И она соглашается с ним, что я должен спариться с Малис. Но мне интересно, когда она видит своих друзей, когда она видит, как их обожают их пары…

Желает ли она большего?

Я качаю головой при этой мысли. Это будущее, которое она хочет для меня. Будущее, которое оба моих родителя желают для меня.

— Я рад, что ты не собираешься выбрать одну из этих слабых человеческих самок, — говорит мой отец. — Малис будет хорошей парой.

Я не хочу Малис. Я тоскую по крошечной болтливой самке, которая выжила вопреки всему. Женщина с ярко-голубыми глазами, которая бросает мне вызов на каждом шагу.

Я смотрю на отца, замечая, что его глаза смотрят на моё лицо, ища любой намёк на слабость.

Я убеждаюсь, что мое лицо полностью отстранённое.

— Мы говорили об этом, отец. У меня нет намерения спариваться с кем-либо прямо сейчас.

Он прищуривается, глядя на меня, и у меня скручивает желудок. Под каждым нашим взаимодействием скрывается непреклонная нить обязательства. Я должен отцу больше, чем когда-либо смогу отплатить. Я всем ему обязан.

Он кивает на то, что видит на моём лице, а затем указывает на Неваду.

— Человеческие самки не были созданы для того, чтобы размножаться с нами, — тихо говорит он. — Ракиз крутится вокруг своей королевы, потому что знает правду. Велика вероятность её смерти при родах. Я знаю, что ты не хотел бы обречь самку на такую же участь, Тагиз.

Он хлопает меня по плечу, поворачиваясь, чтобы уйти, и я смотрю на Неваду. На её большой живот.

Видение появляется прежде, чем я успеваю его остановить. Зои, её лицо, искажённое от боли. Но на этот раз она не кашляет, а корчится, пытаясь родить браксианского ребенка, который слишком велик для её крошечного тела.

Я вижу, как её глаза закрываются в последний раз. Из-за моего эгоизма.

Жозет подходит слева от меня, останавливаясь в нескольких шагах от меня. Судя по выражению его лица, он слышал каждое слово моего отца.

— Ты думаешь, это правда? — спрашивает он. — Ты веришь, что королева умрёт, пытаясь родить ребенка?

Я молчу, и он выдыхает, когда мы оба возвращаем внимание к арене.

Невада вздрагивает, поглаживая рукой живот, и Ракиз прерывает разговор, сразу же направляясь к ней. Она улыбается ему, проводя рукой по его подбородку, но теперь я вижу ужас в его глазах.

И я понимаю его.