Глава 14

Я просыпаюсь от шума разбивающихся волн и спорящих голосов, доносящихся откуда-то снизу. И слабые следы знакомого аромата. Я моргаю и открываю глаза, мой взгляд останавливается на красной бархатной коробке, лежащей на тумбочке.

Прошла неделя с тех пор, как Рафаэль взял меня на свою яхту. Семь дней с тех пор, как я погрузился в неизведанные воды. Вместо того, чтобы всплыть и оказаться рядом с твердым берегом, я плыву по течению больше, чем когда-либо.

Мы до сих пор проводим – рабочие– вечера в офисе Рафаэля. Я продолжаю пытаться исправить странные проблемы в системах его компании, которые продолжают возникать, что бы я ни делал, чтобы разобраться в них. Рафаэль продолжает прятаться в своем темном углу, потягивая вино, пока не заявляет, что на ночь мы закончили.

Но есть существенное отличие от этой – новой– нормальности. Когда я направляюсь в спальню, Рафаэль следует за мной.

И мы трахаемся.

Почти в полной тишине. Если не считать наших стонов, ворчания и постоянного одышки. Мы просто занимаемся сексом.

Много-много умопомрачительного, безумного секса.

Он оставляет меня настолько утомленным, что я не могу проснуться раньше полудня следующего дня. Когда я наконец встаю, Рафаэля уже нет, и единственным доказательством того, что мы провели ночь вместе, является моя воспаленная киска и запахи кипариса и апельсина в воздухе.

И каждый день на тумбочке возле моей кровати появляется новая бархатная коробочка.

Первым подарком стало красивое золотое колье с бриллиантовой подвеской-капелькой. Я испытал искушение. . . так чертовски хотелось сбросить эту штуку в море. Мне удалось сдержаться. Вместо этого в тот вечер я швырнул коробку в голову Рафаэля, прежде чем сесть за стол. Он даже не прокомментировал это. Просто поймал ожерелье и спрятал его в карман.

На следующее утро — новая бархатная шкатулка. Чуть большего размера, в нем находится комплект серег с сапфирами и браслет. Я оставила его возле его бокала с вином, прежде чем пройти через дверь офиса. Наш пол разозлился, но мы не сказали ни слова.

День третий — еще одно ожерелье. На этот раз из розового золота с огромным пасьянсом круглой огранки. Великолепный классический вид. На всякий случай я сунул его ему в руку. Он принял это без жалоб. Брюки в кармане, и его не было видно.

Наручные часы на четвертый день. Твердое золото и покрыто бриллиантами. На пятый день дизайнерский набор – аншлаг– — серьги, колье, браслет и даже брошь — все в инкрустированном бриллиантами футляре. На шестой день чертова тиара!

Каждую ночь я возвращал ему подарок, не сказав спасибо. И каждый раз Рафаэль просто убирал его. Ни слова. Ни звука возмущения. Просто набор инструкций по моему следующему заданию.

А потом секс.

Эпично. Сырой. Секс.

О чем никто из нас не говорит.

Я откидываю одеяло и сажусь на кровати. Что будет сегодня? Еще часы? Еще одно ожерелье? Тот, который весит половину моего золота и драгоценных камней?

Вздохнув, я поднимаю крышку подарочной коробки.

И смотреть на содержимое, не в силах дышать.

Нежная цепочка из белого золота довольно простой конструкции с небольшой подвеской в ​​виде ландыша. Полированные стебли украшают капли цветов бриллиантами классической огранки, а листья украшены драгоценными камнями маркизы.

Осторожно я поглаживаю блестящую фигуру кончиком пальца, в то время как тепло разливается по моей груди. Это выглядит изысканно и дорого, но не идет ни в какое сравнение с другими экстравагантными подарками.

Это единственное, что говорит напрямую со мной. Это единственный, кто нас признает. Не его богатство.

Когда я достаю цепочку из коробки, из-под атласной подушки выпадает желтая наклейка. Он падает на пол и приземляется лицом вниз. Наклонившись, я беру записку, переворачиваю ее, чтобы посмотреть, что это такое.

Рисунок меня. Голая. Мои волосы распущены вокруг лица. На моей шее ожерелье из ландышей.

Я смотрю на записку в своей руке, затем смотрю на ожерелье в другой. Долго-долго разглядывая этот элегантный кулон, я расстегиваю цепочку и надеваю ее на шею.

* * *

Стук и звон столовых приборов эхом разносится по тихой кухне. Я игнорирую обеспокоенные взгляды горничных, которые бросают в мою сторону, и выдвигаю еще один ящик, чтобы добавить его содержимое к растущей куче посуды, уже лежащей на стойке.

Мне понадобится минимум полчаса, чтобы во всем разобраться. Может быть, даже час, если я пойду медленно. После того, как я закончу, мне придется найти что-то еще, чтобы занять свое время, иначе я, черт возьми, свернусь, пытаясь справиться с клубком эмоций, которые меня связывают.

Я окутан густым туманом неуверенности, где видны только размытые, искаженные формы. Вина удушающая. Я чувствую себя лицемером из-за того, что сплю со своим похитителем и наслаждаюсь каждой секундой этого. За то, что наслаждаюсь каждым моментом, проведенным с ним, и скучаю по нему, когда его нет рядом. Я просто чертовски запутался во всем. Его чувства. Мой собственный. Действительно ли я влюблена в Рафаэля или это просто стокгольмский синдром? Чувствовал бы я то же самое, если бы он не заставлял меня остаться? Черт, если я знаю. Я не могу доверять своему сердцу, не могу осознавать свои мысли, не могу позитивно относиться к своим эмоциям, пока не выберусь из этого тумана. Рафаэль — это саван, который поглощает меня.

А он? Есть ли у него истинные чувства ко мне, или это просто извращенная потребность обладать неуловимой добычей, которая не поддалась бы слепо золотой клетке, которую он предложил? Все эти чертовы украшения. . . Я не собираюсь объяснять ему это, давая понять, что мне не нужны его модные безделушки. Он умный человек, и если он действительно заботится обо мне, он должен понять это сам — мне не нужны его дорогие подарки. Я хочу свободы. И я хочу, чтобы он никогда больше не размахивал угрозой моей семье как чертовым флагом перед моим лицом.

Я смотрю вниз, сосредоточив взгляд на подвеске с ландышами на моей шее. Возможно, он наконец приходит в себя.

– Скучать?– Одна из горничных касается моего плеча. – Отто здесь. У него есть посылка для тебя.

Я отрываю взгляд от ряда вилок, которые делаю, сортируя их по размеру. – Что за пакет?–

– Это от босса– , — говорит Отто, подходя к кухонному острову и ставя на стойку большую прямоугольную коробку. Золотой логотип Albini расположен на видном месте вверху.

Я открываю крышку и сдвигаю белую папиросную бумагу, открывая изобилие золотого шелка и кружева.

Платье, которое я примеряла, когда Рафаэль повел меня за покупками.

– Босс сказал, что придет за тобой около восьми– , — добавляет Отто.

– Поймай меня?–

“Для коктейлей.”

Я поднимаю бровь. – А если мне не интересно выпить с ним коктейли?–

– Он упомянул, что вы можете так себя чувствовать. И поручил мне передать вам, что если вы откажетесь, он больше не позволит вам звонить по телефону.

Прикусив щеку, я захлопываю крышку и отодвигаю коробку. У меня есть вилки, которые нужно сортировать вместо того, чтобы разбираться с этой ерундой.

Приходит в себя, моя задница.

Как можно любить этого человека и в то же время хотеть его задушить?

— Черт, — стону я, снимая рубашку, чтобы осмотреть порез. Неглубокая, но довольно длинная, это диагональная рана через ребра на левой стороне моего туловища. Все еще истекает кровью. Требует чистки и хорошей одежды. В поисках аптечки открываю аптечку над раковиной.

Уличная драка. Не могу поверить, что попал в чертову уличную драку из-за женщины. Это была просто случайная группа тупых пьяных панков, швыряющих бутылки в стену переулка. Я мог бы просто пройти мимо них, но нет. Я остановил машину, а затем вступил в бессмысленную драку с четырьмя молодыми идиотами, просто чтобы немного облегчить свое разочарование.

Причина моего разочарования? Крошечная русская принцесса, которая делает вид, что между нами ничего не происходит. Я согласился на ее просьбу не обсуждать то, что происходит в моей спальне, потому что думал, что трахать ее будет достаточно. Это не. Я не хочу, чтобы она была просто моим ночным сексом. Я хочу нашего подшучивания. Дразнить. Эти ужасные каракули. Я хочу всего этого и даже больше. Но она по-прежнему настаивает на том, чтобы как можно быстрее починить мои ИТ-системы. Чтобы она могла уйти.

Закончив вытирать кровь и дезинфицировать порез, я связываю кожу парой полосок Steri-Strips и накладываю на нее повязку. Закончив играть в медсестру, я направляюсь к чулану в углу гостевой комнаты. Большая часть моей одежды находится в коридоре моей спальни, но кое-что осталось висеть и здесь.

Я выбираю серо-металлическую рубашку и черный пиджак, затем выхожу из комнаты и иду по коридору к двери Василисы.

Стук. Стук.

Проходит минута.

Я стучу еще раз, но ничего не происходит.

– Василиса. Я стучу ладонью по деревянной поверхности. От удара острая боль пронзила мой бок.

Тишина царит еще несколько мгновений, но затем стук каблуков становится все ближе. Дверь распахивается.

Я теряю дыхание.

И смотреть.

Трахни меня.

– Не волнуйтесь, ваша собака готова, мистер Де Санти.

Мой мозг отключился, потому что я просто продолжаю смотреть, как ублюдок.

Василиса кладет руки на бедра и поднимает ко мне подбородок. — Так мы поедем или нет?

– Да– , говорю я.

Один чертов слог. Это единственное, что может придумать каша моего серого вещества. Я слишком ошеломлен зрелищем передо мной. Неважно, что носит Василиса, красота ее неземная. Но видя ее сейчас, я не могу дышать.

Мой взгляд скользит вверх по ее стройной ноге, выглядывающей из-под складок золотого шелка, по ее тонкой талии и замысловатому кружеву, обхватывающему ее грудь и руки, и, наконец, останавливается на ее лице. На ней нет никакой косметики, кроме глаз. Используя подводку для глаз и черные тени для век, она создала дымчатый образ, который делает глубину ее оникса больше и выразительнее. Ее волосы цвета воронова крыла собраны в низкий пучок на затылке, но несколько прядей она оставила распущенными, естественно обрамляя лицо. Общий эффект просто потрясающий.