Самое интересное было то, что Нагу такое поведение возлюбленного очень понравилось, ведь от подобных шлепков кровь мигом прилила не только к ягодицам, но и к половым органам, отчего нахлынуло неимоверное  возбуждение. Только вот для юноши такое было впервые, и удары по заднице у него ассоциировались больше с наказанием, чем с сексуальной игрой.

Хео сразу понял это и, дабы успокоить взволнованного любовника, легонько укусил того за ушко, а потом жадно обхватил мочку губами, специально причмокивая и томно постанывая.

– Тебе ведь понравилось, как я тебя шлепал, – продолжал нашептывать игриво мужчина. – Если захочешь, могу повторить, но в другой раз, потому что сейчас мой член взорвется, если не начну двигаться. Я больше не в силах сдерживаться.

И Хео, крепко ухватив парой рук за бедра Нага, задвигал тазом. Сначала движения были медленными, аккуратными, словно мужчина старался тщательней раскрыть проход для своего агрегата. Постепенно толчки становились сильнее и напористей, пока не перешли в настоящую атаку. Его поведение больше походило на овладевание тем, кого так давно желал: как глоток воды в засуху, как кусок хлеба для голодающего, как воздух задыхающемуся…

И Хео жадно наслаждаясь желанным, крепко удерживая это в своих руках, вдалбливался в Нага, пытаясь слиться как можно сильнее с этим одурманивающим телом своего любимого человека. В перерывах между яростными атаками мужчина неконтролируемо целовал и кусал его кожу, оставляя характерные яркие красные отметины, тем самым подтверждая свою неприкосновенную собственность и безоговорочную принадлежность своего возлюбленного только ему самому.

В какой-то момент Нага почувствовал, что подходит к кульминации, поэтому он, ухватив одну из ладоней мужчины и поднеся ее к своему рту, ласково обхватил палец губками и стал жадно посасывать его, имитируя действия минета. Затем в ход пошел второй палец. В начале губы нежно касались подушечек пальцев, потом в игру вступил язычок, доводя до дрожи своей мягкостью. Гуляя по поверхности пальцев взад-вперед, он словно заманивал их внутрь. Почувствовалось горячее дыхание, и вишневые губки, весело подхватив старания своего напарника, захватили податливые пальцы целиком.

В дополнение к таким действиям Нага обвил ногами бедра Хео и, выгнувшись, сильнее сдавил их, прижимая пах мужчины к себе и проталкивая набухший член в себя еще глубже.

Глаза Хео потемнели, и он зарычал:

– Твою ж мать!

Пик удовольствия накрыл обоих с головой, и один за другим они излились.

Уже немного отдышавшись, мужчина, уткнувшись носом в шею любимого, тихо попросил:

– Покажи мне …шрамы от ударов огненной плети, что я тебе нанес.

Нага удивленно посмотрел на Хео, тяжело вздохнул, а потом, развернувшись к нему спиной, снял невидимую завесу.

Тишина, наступившая в комнате, предательски подчеркивала учащенные звуки бьющегося сердца мужчины позади, и Нага занервничал. Почувствовав легкие прикосновения пальцев на спине, юноша вздрогнул. Руки Хео дрожали. Ощутив это, Нага быстро развернулся и, посмотрев на возлюбленного, ужаснулся. От его лица веяло таким холодом, какого юноша не испытывал еще никогда, а влажные глаза покрылись красными прожилками.

– Помню тот страшный день. Помню свою ненависть, злобу и твой любящий и заранее прощающий взгляд перед наказанием. Помню, как глава Теро со слезами на глазах бережно нес на руках твое искромсанное мною же тело... Я слишком поздно понял, что в смерти моей матери нет вины твоего отца. Инит был наградой нашей семьи, но именно я из-за своей беспечности и глупости превратил эту награду в наказание. Поверив в чужие ласковые речи, предал тебя, бросил, отвернулся. Достоин ли я после всего этого быть рядом с тобой? Прости...

Наге почему-то совсем не хотелось грустить в этот день, поэтому он, демонстративно закачав головой, громко и отчетливо произнес:

– Ни за что!

Хео испуганно посмотрел на довольное лицо юноши и нахмурил брови. Что-то провоцирующее было в этих игривых голубых глазах.

– Но …ты можешь попробовать извиниться еще раз, – тихим томным голосом пролепетал Нага.

Он раздвинул перед Хео ноги, открывая его взору все прелести, и стал соблазнительно водить пальцами внизу, соблазняя и без того неугомонного мужчину.

На лице Хео появился жадный звериный оскал:

– Твою ж мать! Какая же ты бестия! Но …этим ты и покорил мое сердце!

Одна пара рук, проскользнув под коленками юноши, ухватилась за аппетитные упругие ягодицы, а вторая – поддерживала спину и талию. Тело Нага подхватили и прижали к разгоряченному мужчине. Все, что успел почувствовать юноша осознанно, это горячую головку огромного члена у заднего прохода.

Резкий толчок! И уже затуманенное сознание передавало возбуждающие импульсы хрупкому телу, охваченному яростным завоеванием уже давно набухшего члена страстного мужчины своей до сумасшествия полюбившейся территории.

 

Продолжение следует…

В следующей главе:

– У меня тут за столом …внезапно пропали паровые булочки, которые наши женщины специально выпекли для меня сегодня. И подумать только, всего лишь обернулся разок! Думал, воры. Но вижу, мои аппетитницы в надежных руках! Кушай на здоровье! А я пойду, поколдую над булочками твоего отца, главы Фого, в духе нашего семейства, то есть, стырю.

Затем глава хитро улыбнулся и, нагнувшись к самому уху Хео, прошептал:

– Добро пожаловать в семью, зятек! – затем легонько похлопал его по плечу в знак поддержки, схватил с верхушки булочку и, жадно откусывая ее огромными кусками, покинул комнату.

В этот момент из-за шторы показались три головы. Хео сурово посмотрел на них и грозно прорычал:

– Нага, Хена, Хега, на выход!

Трое проказников с серебристыми волосами тихими медленными шагами подошли к мужчине. Их голубые глаза испуганно посматривали на Хео, а головы были чуть ли не втянуты в шеи.