ГЛАВА 18



МАЙКЛ

— Почему ты пришел домой так рано? — спрашивает она спустя несколько минут.

Ее нога обхватывает мое бедро, и она так плотно обхватывает мое тело, что если она хоть немного сдвинет колено, то почувствует, как сильно я ее хочу.

Неужели она не понимает, что делает со мной? Как сильно она разрушила все чувства, которые я пытался сохранить в себе? Ее щека прижимается к моей груди, и она практически мурлычет.

Я стискиваю зубы до боли в челюсти, глаза смотрят в потолок, а я считаю до десяти, как проклятый ребенок. Вот кем я стал.

Но трахать ее было бы неправильно. Если попробовать ее на вкус было достаточно, чтобы довести меня до края — заставить себя поверить, что я могу поцеловать ее, хотя бы раз, когда я поклялся, что никогда больше не буду целовать женщину, — то трах с ней может все изменить. И я никогда не стану рисковать.

Инстинктивно я крепче обнимаю ее и притягиваю еще ближе.

— Я проверял камеры в доме, а потом услышал, как ты плачешь. Я хотел тебя проведать.

Она издала шелковистый смешок, почти такой же шелковистый, как ее бархатистая кожа, и когда она подняла на меня глаза, черты ее лица смягчились.

— Я полностью проигнорирую тот факт, что ты наблюдал за мной голой в душе, и сосредоточусь на той части, где ты ушел с работы, чтобы убедиться, что со мной все в порядке.

— В свою защиту... — Я хихикаю, проводя кончиками пальцев по ее руке. — На самом деле я не видел тебя голой. — Томная ухмылка натягивает мой рот. — Камера не позволяет мне заглянуть внутрь душа. К сожалению.

Она прикусывает нижнюю губу, и мой член подрагивает.

Боже мой, эта женщина.

— Семантика. — Она соблазнительно улыбается, пока улыбка внезапно не исчезает. Она вскидывает брови и делает долгий вдох. — Спасибо, что проявил заботу и пришел.

— Теперь ты моя жена. — Я подношу другую руку к ее лицу и беру ее подбородок двумя пальцами. — Это моя работа.

В ее глазах появляется влага.

— Я не твоя настоящая жена.

— Ты настоящая, — напоминаю я ей, проводя большим пальцем по ее челюсти. — На год ты стала моей женой. Во всех смыслах этого слова. И я сделаю все, чтобы защитить тебя.

Неужели она не понимает, что я говорю серьезно? Я готов сжечь всю землю, чтобы увидеть ее улыбку, чтобы стереть каждую частичку боли, которую она все еще носит в себе. Я никогда не хотел иметь жену, не хотел жену, к которой испытывал бы такие чувства. Когда ее не станет, она забудет меня. Но я никогда не смогу забыть ее.

— Позволь мне укрыть тебя, прежде чем я вернусь на работу.

Я начинаю вытаскивать руку из-под нее, но она приподнимается на локте, хватает в кулак мою рубашку и смотрит прямо на меня этими чертовыми проникновенными глазами.

— Тебе обязательно уходить? — шепчет она.

Я готов отдать ей все на свете.

Сердце колотится, и моя ладонь опускается к ее затылку, грубо сжимая его, и я опускаю лицо к ее лицу.

— Ты хочешь, чтобы я остался?

И эти губы, ее губы... они почти рядом с моими.

Она мягко кивает.

— Пожалуйста...

Ее теплое, пьянящее дыхание ласкает мой рот, зовет меня, умоляет взять то, что, как мне кажется, уже принадлежит мне.

Но она не моя. Она не может быть моей.

— Я не хочу сейчас оставаться одна, — говорит она.

Я тоже не хочу быть один.

Я касаюсь своим лбом ее лба, эмоции борются в моем сердце. Слишком тяжелые, чтобы произнести их вслух.

— Тогда я останусь. — Я нежно целую ее в макушку, зная, что не могу поцеловать ее в единственное место, которое мне так хочется. — Позволь мне сначала освободиться от этой одежды.

С неохотой я встаю с кровати. Достав свой мобильный, я начинаю набирать номер, и как только он звонит, отвечает моя помощница.

— Элисон, я не вернусь до конца дня. Отмени все мои встречи и перенеси их на следующую неделю.

— Но, сэр, у вас встреча с Wentworth Global по поводу расширения.

Элси с любопытством смотрит на меня, и мой рот искривляется, когда я выдерживаю ее взгляд.

— Мне все равно. Заставь это сработать. Скажи им, что у меня возникли срочные дела.

— Конечно.

— Спасибо. — Я заканчиваю звонок.

— Я только что отвлекла тебя от чего-то важного?

Она чертовски очаровательна и чертовски соблазнительна в моей футболке на ее теле. Это все, что на ней должно быть надето... если только она не голая, и, черт возьми, она хорошо выглядит голой.

Я пытался не пялиться, когда выводил ее из душа, но с такими изгибами это было почти невозможно. А теперь, когда эти розовые соски практически выпирают из моей футболки, и зная, что она полностью обнажена... что ж, мне трудно сосредоточиться на чем-то еще.

— Нет ничего важнее, чем быть здесь с тобой. Все остальное может подождать.

Ее щеки вспыхивают, и она смотрит на меня диким взглядом.

Галстук на моей шее затягивается все туже, чем сильнее ее глаза впиваются в меня. Я не могу больше ни секунды выдержать, как она смотрит на меня. Желание сорвать с нее эту чертову футболку и показать ей, что я хочу с ней сделать, становится нестерпимым.

Прежде чем исполнить свое желание, я направляюсь к комоду, чтобы переодеться из рабочей одежды. Повернувшись к ней спиной, я начинаю расстегивать манжеты, затем пуговицы на рубашке, прежде чем снять ее.

Ее глаза... Я знаю, что они смотрят на меня. Мой член тоже знает об этом — он пульсирует от желания получить ее рот, ее киску, почувствовать, как эта женщина освобождается и произносит мое имя, пока она испытывает каждую унцию удовольствия, которое я позволяю ей получить.

Мышцы моей спины напрягаются, когда я опускаю пальцы к поясу и с тяжелым лязгом сдергиваю ремень. Я стягиваю брюки с бедер и снимаю боксеры.

Я улавливаю ее вздох, и это заставляет меня повернуться, чтобы посмотреть на нее. Я тут же жалею об этом, потому что эти глаза — большие, карие глаза — полны того же вожделения, которое течет в моей крови.

Ее приоткрытый рот дрожит, взгляд переходит с моих суженных глаз на мой полностью эрегированный член. Ее взгляд становится шире. И рот тоже. Мгновенно я представляю, как наполняю этот рот своим вкусом.

Ее тяжелое дыхание дразнит меня, а кончики пальцев касаются ключиц. Она опускает глаза, как будто ей неприятно смотреть на меня.

— Я твой муж, голубка, — говорю я хрипловатым голосом, медленно шагая к ней, желая, чтобы каждый сантиметр расстояния между нами испарился.

Я хочу ее так, как никогда не хотел ни одного человека в своей жизни.

— Не стесняйся меня. — Я делаю еще один шаг. — Ты можешь посмотреть. — Мои шаги становятся все ближе. — Ты можешь прикоснуться. Я весь твой, Элси.

Ее нижняя губа исчезает между зубами, когда она осмеливается взглянуть мне в глаза, пока я обнажен перед ней. Совсем, совсем голый, и телом, и сердцем.

— Тебе нравится смотреть на меня?

— Да, — признается она шепотом.

— Мне тоже нравится смотреть на тебя. — Мои пальцы достигают ее плеча, спускаются вниз по руке, и ее кожа покрывается мурашками.

Ее свободная рука неуверенно тянется к моему члену, но затем она отдергивает ее, словно боясь.

— Прикоснись ко мне, жена. Я хочу, чтобы ты это сделала.

Она поднимает брови и смотрит на меня, и эти невинные глаза... они меня убивают. Я держу руки по бокам, ожидая и желая...

И вот ее рука обхватывает головку моего члена.

— Бляять... вот так, голубка. Погладь меня.

Она крепко сжимает пальцы, не в силах сомкнуть их вокруг меня.

— Ты такой большой, — вздыхает она.

Я хихикаю со стоном, когда она снова гладит меня.

— Если ты пытаешься сделать меня тверже, то тебе это удается.

Она крепче сжимает меня в кулак, медленно поднимая руку вверх, как бы проверяя меня на ощупь.

Я шиплю, откидывая голову назад.

— Ты не знаешь, что ты делаешь со мной. То, как мое тело хочет тебя. Это демонически. Я бы разорвал тебя на куски.

Мой пульс бешено бьется, когда я встречаюсь с ней взглядом, и из нее вырывается стон, ее бедра трутся друг о друга.

С рычанием моя сдержанность раскалывается пополам. И через мгновение моя рука опускается на ее затылок, затягивает в волосы, оттягивая голову назад.

— Ты ведь тоже хочешь меня, не так ли?

Из ее идеальных губ вырывается вздох. Ее рука, все еще крепко обхватывающая мой член, сводит меня с ума от голода, от такой жажды, что я готов отдать душу, чтобы обладать ею.

— У тебя мокро между бедер, голубка? Ты хочешь, чтобы твой муж снял боль?

— Я...

Ее глаза нервно метаются между мной и полом, и она убирает руку с моего стояка. Я уже скучаю по нему.

— Что такое? — Я пристально смотрю на нее. — Скажи мне, что тебе нужно, и я сделаю так, чтобы это произошло. Я хочу услышать, как ты это скажешь.

Ее зубы вгрызаются в губу, которую я хочу съесть.

— Я... — Ее внимание переключается вниз. — Я не думаю, что готова спать с тобой.

— Все в порядке, — успокаиваю я ее, сохраняя непринужденный тон, даже когда каждая часть меня отвергает эту идею. Но главное — это она. — У нас есть год, чтобы все решить.

Я крепко сжимаю ее подбородок, привлекая ее взгляд к себе.

— Ты хочешь, чтобы я позаботился о тебе? Хочешь, чтобы я заставил тебя кончить?

Я готов умереть тысячей смертей, лишь бы увидеть, как она снова распадается на части.

— Это кажется несправедливым... — Она застенчиво смотрит на меня, уголок ее рта приподнят. — ...видя, какой ты твердый.

Я одариваю ее злобной ухмылкой.

— У меня есть способы позаботиться об этом.

Она вскидывает брови, и я готов поклясться, что в ее чертах появился намек на ревность. Неужели она думает, что я имел в виду другую женщину? Я внутренне смеюсь.

Хорошо. Мне нравится знать, что она находит идею о том, что я трахаюсь с кем-то, кто не является ею, такой же отталкивающей, как и я.

— Не другая женщина, голубка. — Я прижимаю ее щеку к своей ладони. — У меня есть руки, и я уже не в первый раз использую их, думая о тебе.

Ее глаза увеличиваются.

— Именно так. — Я хихикаю. — Это было нелегко, видеть тебя здесь. Ты — сюрприз в моей жизни во всех смыслах.

Я придвигаюсь ближе, чтобы поцеловать ее в лоб. Мое дыхание становится рваным, а вторая ладонь скользит по ее заднице.