ГЛАВА 15



ЭЛСИ

Я не вижу часов на стене, когда просыпаюсь, но знаю, что ночь все еще царит на небе, темнота просачивается сквозь шторы. Немного света пробивается от луны, которая ярко светит над головой.

Мой муж крепко спит рядом со мной, видна его загорелая голая спина, одеяло накинуто на бедра. Надеясь не разбудить его, я сажусь, сбрасываю ноги с кровати и поднимаюсь на них.

Когда он не двигается, я вздыхаю. Меньше всего мне хочется разговаривать с ним после того, как он отказался помочь Кайле.

Как он, блять, может жить в мире с самим собой? Иметь всю эту силу и не использовать ее во благо. В моей груди нарастает тяжесть, в ней копится обида.

Я отхожу к окну, поднимаю глаза на луну, на это великолепное зрелище, открывающееся передо мной. Если присмотреться, то, клянусь, она улыбается мне в ответ.

Потирая глаза, я понимаю, что заснуть сейчас не удастся, и тихонько иду к двери, надеясь выпить стакан воды и перекусить. Но когда под ногами скрипят половицы, я замираю, пульс подскакивает к горлу.

Он ворчит, поворачиваясь лицом в другую сторону, а я остаюсь на месте, надеясь, что он меня не видит.

Я стою так еще несколько мгновений, прежде чем сделать еще один шаг, и когда я прохожу мимо его стороны кровати, я замечаю пистолет. Раньше его там точно не было.

Не задумываясь, я двигаюсь к нему. И прежде чем я осознаю, что делаю, я оказываюсь прямо перед ним, как будто он зовет меня, как будто он хочет, чтобы я взяла его.

Кончики пальцев скользят по холодному черному металлу, обхватывают его, и я беру его в руки, ощущая вес в своей ладони. Я медленно поднимаю пистолет и направляю его в затылок, дрожащим пальцем нажимаю на спусковой крючок.

Я могу просто убить его и убежать. Никто не узнает. А если бы они узнали, я бы уже освободила Кайлу. Мне все равно, найдут ли меня после этого люди Майкла.

Но образ Софии, вошедшей в дом и обнаружившей его таким образом, уничтожает меня. Я вижу ее крики, ее плач по папе, трясущую его, ее руки с его кровью на них.

О чем я думаю? Я не убийца. Это не я. Я не убиваю людей.

Но ведь это неправда, так ведь? Я уже убивала.

Я прикрываю рот рукой, вспоминая тот самый день, но отгоняю эти мысли. Как раз в тот момент, когда я опускаю оружие обратно на тумбочку, намереваясь пойти за стаканом воды, он переворачивается, и его рука вырывается, чтобы схватить меня за запястье. Мой пульс бьется в шее, а все тело содрогается.

Он включает прикроватную лампу, и я вижу хищную ухмылку на его губах. Угольные глаза сужаются, его пальцы крепко сжимают мое запястье.

Я едва могу дышать, грудь вздымается с каждым торопливым вдохом.

— Я...

Что, черт возьми, я могу сказать, чтобы объяснить, что я делала? Ничего. Я ничего не могу сделать или сказать, чтобы выкапывать себя из этой ямы. Потому что человек передо мной знает, что я собиралась его убить. А теперь он собирается убить меня.

— Надо было выстрелить, когда у тебя был шанс, голубка.

Рука обхватывает мою поясницу, резко поднимает меня с земли, пока мое тело не оказывается прижатым к его телу, и он удерживает меня там силой своего мощного предплечья. Сквозь одеяло я чувствую, как он напрягся, как его толщина уперлась в стык моих бедер, как эти глаза впились в мои.

Страх смешивается с желанием, как в тот день, когда он прижал меня к стене за горло. Вот что он делает со мной: пугает и одновременно возбуждает.

Я же говорила, что я больна.

Пистолет все еще лежит в моей ладони, словно приклеенный к коже, а его грубая хватка держит меня в плену.

— Я разочарован, жена, — хрипит он. — Пытаться убить своего мужа, когда чернила на бумаге только-только высохли.

Я боюсь пошевелиться, заговорить. Его глаза полны гнева, от которого по коже пробегает холодок тьмы.

— Я ненавижу тебя, — вздыхаю я, хотя эти слова кажутся мне горькой ложью, потому что все, чего я хочу, — это поцеловать его.

Его холодная усмешка проносится по моему телу, пронзая позвоночник. Он выгибает бедра в одном резком движении. Я издаю один скрипучий стон, и на его лице появляется самая довольная ухмылка.

Его губы изгибаются в уголках.

— Ты так стонешь для каждого мужчины, которого ненавидишь?

Его тяжелая ладонь скользит вниз, к моей заднице, захватывает в кулак ночную рубашку и еще больше насаживает меня на его член.

Я издаю стон, ненавидя это. Ненавижу то, что он делает со мной. Он смеется, словно доказывая свою правоту. Как будто он знает, что, хотя мое сердце может отрицать его, мое тело... оно очень хочет его.

— Ничего умного из этого рта теперь не выходит, не так ли?

Он снова склоняет бедра, и мои глаза опускаются до середины. Из моего рта вырывается сиплый вздох, рука дрожит настолько, что пистолет падает на кровать. Сердце колотится, заполняя уши, и любой ответ теряется в горле.

— Из-за тебя у меня может быть стояк... — В его шепоте сквозит неодолимое желание. — Но я могу спокойно спать по ночам, зная, что ты мертва за то, что переступила через меня.

Он разжимает хватку на моем запястье, и теперь пистолет в его руке. Положив ладонь на мою задницу, как будто она ему принадлежит, он упирает оружие в нижнюю часть моей челюсти.

В его глазах появился безжалостный блеск, и он уставился на меня.

— Скажи мне, что я должен с тобой сделать?

Его взгляд останавливается на моем рте, и мой язык импульсивно высовывается, чтобы провести по нему.

Пульсирующая боль вонзается в мою челюсть. Но он не испугает меня. Я слишком много лет боялась, чтобы умереть, хотя бы не сопротивляясь.

— Убей меня, — процедила я, сузив глаза. — Потому что если ты не поможешь Кайле, я вполне могу быть мертва.

Он резко вдыхает воздух, слегка сжимая мою задницу, и одним быстрым движением оказывается на мне, пистолет прижат к пульсу, бьющемуся в горле.

— Я должен убить тебя. Одна пуля, и ты будешь мертва.

Он проводит дулом пистолета по моей шее, медленно проводит им по бедру, ниже... пока не опускается на голое бедро. Я чувствую себя беспомощной, прижатой к нему, а его твердое тело грубо облегает каждый изгиб.

Мне должно быть противно это ощущение слабости. Меня должна охватить ярость, но ее нет. Ее не возникает.

Твердый член упирается в мое нутро, и вместо того, чтобы ужаснуться этому и не желать иметь с ним ничего общего, я испытываю боль и еще большее возбуждение. Я впиваюсь зубами в нижнюю губу, наблюдая за тем, как он смотрит на меня, как пистолет поднимается к внутренней стороне бедра, и инстинктивно раздвигаю ноги, давая ему доступ к моему самому интимному месту.

С ним я почему-то забываю, что мое тело уже давно не принадлежит мне. С ним я чувствую себя самой собой, как будто я — это я, и эти чувства настоящие. Они мои, и никто не может их отнять.

Его грудь расширяется, глаза прикрыты веками, когда он проводит стволом по моему внутреннему бедру, голод сквозит в его взгляде, когда он опускает губы к моей шее. Я слышу его дыхание у своего уха, заставляющее мою кожу оживать, жаждать его еще больше — этого монстра, этого безумного человека, который является моим мужем.

— Ты маленькая проказница. — Его голос хрипловат. — Если бы это был кто-то другой, Элси, он был бы уже мертв.

Он упирается в меня бедрами, и моя киска сжимается, когда я чувствую, что становлюсь все более похотливой и ошеломленной желанием.

— Но, что бы я себе ни говорил, я не могу убить тебя. А я никогда не колебался в том, чтобы убить кого-либо. До сих пор.

Не успев сообразить, что делаю, я поднимаю бедра выше, чтобы почувствовать его на себе.

— Блять. — Он скрипит зубами. — Ты сводишь меня с ума. — Он приподнимается на локте, пальцы находят мою челюсть и крепко сжимают ее. — Я могу заставить тебя кончить прямо сейчас. Все, что тебе нужно сделать, это сказать мне, что ты этого хочешь.

Я сглатываю на резком выдохе, его бедра врезаются в меня мягкими ударами. Слова не выходят, хотя я пытаюсь их произнести. Потребность нарастает, пульсация такая сильная, что все, чего я хочу, — это потеряться в ней. В нем.

— Элси, моя сладкая Элси. — Он практически напевает эти слова.

Мое тело расплавлено, каждый его дюйм горит от желания мужчины, которого я не должна желать ни в одной из своих жизней.

Но я хочу. Он нужен мне. Я хочу его. Я хочу чувствовать его внутри себя.

Готова ли я к этому? Может быть, нет. Но, может быть, я смогу расслабиться, когда он прижмется ко мне. Может быть, я смогу отпустить себя и забыть о том, что сделали со мной мужчины в моем прошлом.

Он смотрит мне в глаза, большим пальцем проводит по моим губам, а я задыхаюсь все громче, чем глубже он погружает свои бедра.

Пистолет поднимается все выше, пока не достигает того места, где встречаются мое бедро и сердцевина. Он слегка отводит бедра назад, сдвигая мои трусики в сторону, дулом пистолета проводит по моему входу, пока мое дыхание не становится прерывистым, а на его губах не появляется довольная ухмылка.

— Ты не боишься. — Он произносит эти слова как утверждение, как будто он может сказать, что я совсем не боюсь.

Наоборот, я еще больше жажду этого оргазма. Глядя ему в глаза, я оседлала дуло пистолета, раздвинув бедра пошире, желая, чтобы он оказался на моем клиторе.

— Блять. — Он сжимает челюсть, сдвигая свое тело в сторону, его взгляд теперь опускается на мои бедра, наблюдая, как он гладит меня своим оружием.

— Ты не представляешь, как сильно я хочу сейчас быть внутри тебя, входить в твою киску, как будто она принадлежит мне.

— Я только что пыталась убить тебя, — тихо прошептала я со стоном, его слова ударили меня волной сильного желания.

— Я знаю... — Его взгляд устремляется к моим глазам, брови напрягаются. — Но я никогда не смогу убить тебя. Не сейчас. Это проблема, которой я не ожидал. — Его губы перемещаются к моему уху. — Так что в следующий раз, когда ты потянешься ко мне с оружием, жена, постарайся сделать это правильно.

Моя рука тянется к его затылку, вдавливая его губы глубже в мою шею, желая его, в то время как я кручу бедрами над пистолетом, желая, чтобы вместо него там были его пальцы.