Глава 3

Истон

Какого хрена она здесь делает?

Я ворвался в широко распахнутую дверь сарая и пнул комок земли.

— И кто, черт возьми, приносит грязь в мой сарай?

Я огляделся и заметил четырехколесный велосипед, припаркованный посреди пустыря, которого десять минут назад там не было. Его колеса были покрыты коркой грязи. Кто-то — вероятно, мой дедушка — катался на нем по нижнему лугу. Прошлой ночью прошел сильный дождь, и земля была сырой.

И действительно, дедушка появился из-за трактора в дальнем конце здания. В одной руке у него была походная кружка, а в другой — гаечный ключ.

— Что это у тебя такое с утра в заднице?

— Мы только что подмели пол. — Я указал на четырехколесный велосипед. — Может быть, в следующий раз ты мог бы припарковать его снаружи. И избавить мою команду от необходимости убираться дважды.

— Это сарай, Истон. — Он нахмурился. — В мое время у рабочих не было времени на уборку.

В мое время. Черт возьми. Последнее, что мне было нужно этим утром, — это лекция о том, как управляли ранчо в его время.

Я сжал кулаки и держал рот на замке, пока мы не поссорились, и мой отец не стал посредником, мама не напомнила мне набраться терпения, а бабушка не прочла лекцию об уважении.

В чем суть? Меня назначили ответственным за это ранчо, но дедушка продолжать читать мне нотации.

Он ежедневно напоминал мне о том, как вел дела в свое время. Он делал то же самое с папой, когда тот руководил, хотя моего отца это никогда не беспокоило так, как раздражало меня. Может быть, потому, что папа и дедушка обычно придерживались одного мнения.

Они оба подвергали сомнению мои решения. И все же мы процветали, потому что я настаивал, настаивал и настаивал на том, чтобы все было по-другому.

Ни одного из них не волновало, чисто ли в сарае. Дедушка был прав, у него не было рабочих, которые могли убираться, потому что и он, и папа так долго работали в неполной команде, что у нас появилась репутация людей, которые увольняют работников на ранчо быстрее, чем мы успеваем нанять им замену.

По словам дедушки, у меня на ранчо было слишком много персонала. Но мне нравилось держать своих людей дольше, чем на один сезон. И еще мне нравилось, чтобы у меня был чистый сарай, чистые лошади и чистое снаряжение.

Трактор, с которым он возился, прослужил на семь лет дольше, чем любой другой, который был у него в свое время. Может быть, потому что он был хорошим механиком. А может, потому что я настоял на том, чтобы обслуживать его до того, как он сломается, и держать его внутри, подальше от стихий.

— Что ты делаешь? — спросил я, глядя через его плечо на «Джон Дир» (прим. ред.: Дир и Компани — один из крупнейших мировых производителей сельскохозяйственной техники. В основном компания выпускает продукцию под брендом «Джон Дир».)

— Проверяю гидравлику трактора. Если ты не против.

— Хорошо, — процедил я сквозь зубы, повернулся и пошел прочь.

Я любил своего дедушку, но, черт возьми, работать с этим человеком было утомительно.

Я не мог поручить ему работу. Я не мог возложить на него ответственность за то, чтобы он делал что-то регулярно, потому что он был на пенсии. И потому что Джейк Грир старший не отчитывался ни перед кем, кроме своей жены.

Проблема была в том, что дедушка не хотел уходить на пенсию. Он появлялся и брал на себя работу, пока я был занят. Он забирал работу из моих рук, не давая мне знать об этом. Отдавал приказы моим сотрудникам, отправляя их в неправильном направлении, и все потому, что ему было скучно, в чем он никогда бы не признался.

Например, проверку гидравлики. Я уже планировал проверить ее сегодня днем. Он знал, что я собираюсь сделать это сам, потому что сказал ему об этом вчера. Но спросил ли он, не нужна ли мне его помощь еще в чем-нибудь? Нет.

Я вышел из сарая и направился в конюшню — мое убежище. Она была в два раза больше сарая, и все, даже дедушка, знал, что это мои владения. Полы регулярно подметались, а стойла для каждой лошади ежедневно чистились. Мы содержали это место в безупречной чистоте не только из-за животных и моего душевного состояния, но и потому, что, в отличие от сарая, сюда часто заходили гости.

Идя по длинному центральному проходу, я пересчитывал пустые стойла. Большинство животных отправились на экскурсию, за исключением трех молодых кобыл, которые остались дома. Они даже не удостоили меня взглядом, слишком занятые жеванием зерна, которое им дали этим утром.

Чердаки надо мной были завалены тюками, а люминесцентные лампы ярко сияли. По-моему, здесь пахло так, как и должно пахнуть в любой конюшне: лошадьми, сеном и тяжелой работой.

Мой мерин Пазл высунул голову из своего стойла, как только услышал стук моих ботинок по цементному полу. Я подошел к нему и положил руку ему на щеку.

— Как ты отнесешься к тому, чтобы немного поработать сегодня?

Он уткнулся носом мне в плечо, ему не терпелось поскорее выбраться на улицу.

Пазл был моим конем с одиннадцати лет. Он был ростом почти в шестнадцать ладоней и был настоящим зверем. Он был быстрым и не боялся работать. Свое имя он получил из-за пятна в форме кусочка пазла на правом плече. Не считая этой белой отметины, он был черным, как полуночное небо.

Я всегда мог положиться на Пазла. Он никогда меня не подводил. Никогда не вмешивался в мое расписание. Никогда не перечил.

Он никогда не исчезал и не возвращался, как гром среди ясного неба, одиннадцать лет спустя.

— Какого хрена она здесь делает? — спросил я своего коня.

Он дернул носом, потершись о мою голову.

— Да, мы скоро поедем. — Я погладил его по переносице и ушел, чтобы подготовится.

Мой кабинет располагался в конюшне, рядом со складом снаряжения. Папа предложил мне занять угловой кабинет в лодже, напротив кабинета Кэтрин, потому что я все чаще оказывался за письменным столом.

Было бы гораздо эффективнее, если бы я сидел внутри, где мог бы лично говорить с Кэтрин, а не звонить ей по двенадцать раз на дню. Но мне нравился мой тесный кабинет в конюшне. Мне нравилось наблюдать за тем, как тренеры и обслуживающий персонал взаимодействуют с лошадьми и гостями. Я мог наблюдать, у кого хватало терпения водить группы на прогулки по тропинкам, а кто лучше подходил для ухода за ранчо.

И мне нравилось работать, когда в воздухе витал запах лошадей, кожи и грязи.

Но это означало, что, когда мне нужно было поговорить с Кэтрин, я должен был звонить. Когда она не отвечала, я шел в лодж выпить чашечку кофе и заскочить к ней в офис.

Встреча с Джеммой Лэйн чуть не сбила меня с ног.

Я стащил телефон со стола и сунул его в карман джинсов. Затем взял пару кожаных перчаток с верхней полки картотечного шкафа и снял свою шляпу с оленьих рогов, которые я использовал в качестве крючка для шляп. Мне нужно было выбраться отсюда и подышать свежим воздухом. Хорошенько все обдумать.

— Привет, босс. — В дверях, переминаясь с ноги на ногу, появился Рори.

— Привет. — Я надел шляпу на голову. — В чем дело?

— На сегодня я закончил со стойлами и готов помочь с трактором.

Рори был сыном одной из наших экономок, которая работала у нас долгое время. Будучи матерью-одиночкой, она много работала, чтобы обеспечить своего сына. Ему только что исполнилось восемнадцать, и прошлой весной он окончил среднюю школу. Его мама мечтала, чтобы он поступил в колледж. Рори мечтал работать на этом ранчо.

Поэтому я нанял его. Парень впитал в себя все, чему мы могли его научить. Он не жаловался на дерьмовую — в буквальном смысле — работу. И если у него был шанс как-то помочь с оборудованием, он с радостью им пользовался.

Вчера я пообещал ему, что он будет следить за мной, пока я буду работать с трактором.

— Планы изменились. Сегодня с трактором работает Джейк. Он сказал, что был бы рад твоей помощи.

— Хорошо, круто. Спасибо.

— Когда закончишь, сходи на ланч. Потом мы подождем, когда вернутся участники прогулки. Я собираюсь проверить ограду с южной стороны. Просто посиди и помоги ребятам с лошадьми, когда они вернутся.

— Будет сделано. — Он выбежал за дверь.

Рори везде бегал трусцой. Его энергию было невозможно сдержать, и у него всегда было множество вопросов.

Эти вопросы сводили с ума дедушку, который предпочитал работать в тишине.

Я усмехнулся.

— Над чем ты смеешься? — В кабинет вошел мой брат Кэш.

— Я отправил Рори помочь дедушке починить трактор.

Он тоже засмеялся.

— Позже ты за это заплатишь.

— Оно будет того стоить. — Я ухмыльнулся. — Я думал, Кэтрин отправила тебя с гостями этим утром.

— Ребята, которые остановились в шале «Беартус» (прим. ред.: Беартус — это традиционный бревенчатый дом со стеклянным носом, облицованным двухэтажными бревенчатыми стойками. Концепция планировки Беартус включает три спальни, все с выходом в жилую зону на открытом воздухе), отменили свою поездку. Они решили подняться на горный хребет и сделать несколько снимков, поскольку погода хорошая. Мы поедем завтра.

Я взял еще пару перчаток из кучи своих запасных.

— Хорошо. Тогда ты сможешь мне помочь.

— Что мы будем делать? — спросил он, когда я ударил перчатками его в грудь и выскользнул за дверь.

— Ограждение.

— Я знал, что мне следовало пойти к бабушке, а не сюда.

Я подошел к стене, где на толстом деревянном столбе висело мое седло. Я снял попону с седла и взял гребень карри (прим ред.: гребень карри — это разновидность щетки для ухода за лошадьми, которая удаляет выпадающую шерсть, налет и пот с тела лошади), а затем направился в стойло Пазла. Я планировал просто провести осмотр и отметить повреждения сегодня, но, если будут свободные деньги, то займемся и ремонтом.

— Ты хочешь поехать верхом или взять грузовик? — спросил я.

— Я возьму грузовик, — проворчал он. — Раз уж ты, очевидно, собираешься ехать верхом.

Я не чувствовал себя виноватым из-за того, что заставил Кэша ехать на грузовике. Он проводил в седле в три раза больше времени, чем я, и для разнообразия мог бы посидеть за рулем.