Мне не потребовалось много времени, чтобы подготовить Пазла и вывести его на улицу. Свежий осенний воздух наполнил мои легкие, и он вскочил на ноги, стремясь поскорее оказаться на свежем воздухе. Мой конь любил бегать, но был приучен ждать. Когда я оставлял его стоять на месте, не пристегнув поводьев, он стоял и ждал.

Потому что он был чертовски хорошей лошадью.

Кэш подъехал на грузовике — синем «Форде», — который мы всегда держали нагруженным кучей стальных столбов для забора и мотком колючей проволоки. На ранчо площадью в тринадцать тысяч акров всегда было чем заняться.

— Показывай дорогу. — Он махнул в сторону двухколесной дорожки, которая должна была привести нас в южную часть ранчо.

Я оседлал Пазла и, прищелкнув языком, направился прочь от конюшни. Когда мы коснулись травы, я подтолкнул его и отпустил, сначала мы шли спокойно, пока он не понесся галопом по лугу.

Мое сердце бешено колотилось, когда ветер хлестал мне в лицо. По мере того, как он набирал скорость, мои мышцы сокращались, тело напрягалось, а бедра согревались. Я еще раз подтолкнул Пазла, позволив ему разогнаться до полной скорости.

Мы оба тяжело дышали, когда добрались до линии деревьев. Я притормозил его и обернулся, увидев, что Кэш едет на за нами, а грузовик подпрыгивает посреди поля.

— Хороший мальчик. — Я похлопал Пазла по шее, его шкура вспотела. Затем вытер рукавом рубашки свой вспотевший лоб.

Лодж возвышался вдалеке. Я не проводил там много времени днем — это место никогда не казалось мне таким родным, как сарай или конюшни, — но оно было моим.

Я буду избегать этого здания, как чумы, потому что Джемма где-то там внутри.

Ее лицо, потрясенное и прекрасное, врезалось мне в память. Эти розовые губы выглядели такими же нежными, какими я их помнил. Теперь ее волосы были длиннее и ниспадали искусными волнами до середины спины. Ее глаза были того же завораживающего орехового цвета.

Она превратилась в потрясающую женщину.

Это именно то, что мне не нужно было на этом ранчо. Я не был уверен, как долго она планировала пробыть здесь, но у меня и без того хватало забот, учитывая обычную загруженность на ранчо и курорте. Мы готовились к зиме. Нужно было нарубить дров. Коров нужно было пригнать с гор, где они паслись все лето, на луга.

Сейчас было неподходящее время для того, чтобы старая знакомая заявилась ко мне на порог.

Я прекрасно справился с тем, что забыл Джемму Лэйн.

По крайней мере, я думал, что забыл ее. Внезапная реакция и тот факт, что теперь я не мог перестать думать о ней, говорили об обратном.

Ей нужно было вернуться туда, откуда она приехала, и вспомнить, что ей здесь не место. Как и не место ей было здесь много лет назад. Если повезет, ее визит закончится до захода солнца.

Кэш подъехал на грузовике и опустил стекло.

— Ты в порядке?

— Да. А что?

— Ты скакал так, будто у тебя пятки горели.

— Просто хотел дать Пазлу шанс побегать.

— Конечно, — невозмутимо ответил он. — Знаешь, перед тем, как прийти в конюшню, я помог одной горячей брюнетке на шикарной машине затащить ее чемодан в дом. Она показалась мне ужасно знакомой, а у тебя сегодня настроение хуже обычного. Она ведь не имеет к этому никакого отношения, не так ли?

Я стиснул зубы.

— Нет.

Он усмехнулся.

— Как скажешь, брат.

Багаж. Блять. Она остается.

Как Кэш вообще смог вспомнить Джемму? Когда она работала здесь, он учился в колледже в Айдахо. Должно быть, он помнил ее по поездке домой на весенние каникулы.

Между тем, я был здесь, когда приехали Джемма, Кэт и еще одна их подруга, только что окончивший университет штата Монтана. Мне было двадцать два, я был образован и полон энергии, чтобы поднять это ранчо на новый уровень.

Мне потребовалось более десяти лет, чтобы воплотить в жизнь некоторые из этих идей. Другие умерли по пути.

— Я хочу, если получится, закончить это дело сегодня, — сказал я Кэшу, мне нужно было сосредоточиться на работе на несколько часов. — Надеюсь, все не так уж плохо.

— Звучит заманчиво. На прошлой неделе я ездил сюда верхом с Кэт, чтобы она могла испытать ту кобылу. Я не заметил никаких проблем с ограждением, но мы не стали переходить черту.

— Скрестим пальцы, что это займет не больше дня. Я бы хотел привезти сюда годовалых телят на следующей неделе.

Кэш наморщил лоб.

— Папа сказал, что в этом году мы собираемся использовать это место в качестве пастбища для отела (прим. ред.: отел — это последний этап стельности коровы, который заканчивается рождением теленка), а годовалых телят отправим к северу от шоссе.

— Что? Когда?

— Вчера. Днем ранее. Я не знаю. Я думал, он тебе сказал.

— Нет, — отрезал я. — Не сказал.

И, черт возьми, это было не папино решение. Больше нет.

Он согласился, чтобы я управлял с землей. У меня было высшее образование по управлению пастбищными угодьями (прим ред.: это программа, где студенты учатся управлять и сохранять ресурсы пастбищ, чтобы обеспечить устойчивый выпуск таких продуктов и ценностей, как: среда обитания для различных видов растений и животных; корма для скота и дикой природы; вода для сельскохозяйственного и муниципального использования; живописная красота для рекреационных целей. Программа также учит студентов восстанавливать земли, повреждённые в прошлом) и еще одно — по зоотехнике. На этом пастбище не хватит травы для всех беременных коров, и нам придется привозить сено. Но это будет идеальное пастбище, чтобы пустить годовалых телят пастись, прежде чем мы продадим их через несколько недель.

— Сукин сын.

— Не стреляй в посыльного. — Кэш поднял руки. — Я думал, это была твоя идея.

Нет, это было не так. Что означало, что на этой неделе мне предстоит еще одна долгая дискуссия — спор — с папой.

— Давай приступим к работе.

Пазлу не нужно было объяснять, как спокойно идти вдоль забора из колючей проволоки. Он шел медленно, чтобы я мог осмотреть каждую из пяти проволок и убедиться, что ни одна из них не ослаблена или оборвана. Когда мы подъехали к участку, где столб начал наклоняться и тянуть проволоку не в ту сторону, я спешился и поправил его, прежде чем продолжить путь.

Черт бы побрал это все.

Я злился на дедушку за то, что он был самим собой. Я был расстроен, что папа никогда не отпустит меня, как его отец. И я был зол, что десять секунд, проведенных с Джеммой, так вывели меня из себя, что, когда я проезжал мимо ограждения, Кэшу пришлось крикнуть мне, чтобы я остановился.

— Что с тобой? — спросил он, вылезая из грузовика.

— Просто у меня на уме одна хрень.

— Давай послушаем.

Я посмотрел на своего брата, который скрестил руки на груди и облокотился на решетку радиатора грузовика. Он никуда не собирался уходить, пока я не разгружусь.

— Я устал. — Я вздохнул. — Устал от того, что меня не слышат. — Устал от того, что я не чувствую, что могу хоть как-то контролировать свою судьбу.

— Это просто привычка, Ист. Они делают это не для того, чтобы прогнать тебя, они просто не знают, как поступить лучше. Я имею в виду, посмотри, сколько времени потребовалось дедушке, чтобы позволить отцу руководить всем. Ты был — кем? — выпускником, когда он вышел на пенсию? Я учился на втором курсе.

— Может, мне следовало взять на себя управление курортом, когда бабушка попросила меня об этом?

— Целый день возиться с гостями? Баловать их? Тебе бы не понравилась эта работа. Кроме того, Кэтрин идеально подходит для нее.

Она была именно тем человеком, который подходил для этой работы, и все это знали, включая меня. Именно поэтому никто не был против видеть Кэтрин на этой должности. Когда у нее появлялась идея, все обращались в слух.

Возможно, это было связано с тем, что курортная часть бизнеса всегда была бабушкиной страстью. Когда она объявила, что хочет открыть курорт и собирается потратить пять миллионов долларов на строительство лоджа, дедушка молчал и улыбался, когда она выписывала первый чек.

В то время, когда курорт был для меня хобби. Подработкой на стороне. Я всегда думал, что дедушка верил в бабушку, но не ожидал, что это сработает. Он и представить себе не мог, что это когда-нибудь будет иметь такой успех, как сегодня.

Курорт с каждым годом приносил все больший доход, и у Кэтрин было больше свободы в ведении бизнеса, чем когда-либо было у меня, как у управляющего ранчо. А я прожил здесь всю свою жизнь.

— Они слушаются ее, — сказал я. — Во всем. Трудно не ревновать.

— И трудно не ревновать, когда ты даже не претендуешь на то, чтобы завладеть курортом или ранчо.

А, черт.

— Прости.

Я не хотел, чтобы Кэш чувствовал себя неполноценным участником. Я устал ссориться с папой и дедушкой и, очевидно, забыл о том, что нужно контролировать чувства моего брата, особенно учитывая, как сильно я ценю его мнение.

— Все в порядке. — Кэш пожал плечами. — Так будет лучше. Я люблю свою работу и то, что я здесь делаю. Пока у меня есть лошади, я счастливый человек.

Скоро у него будут не только лошади.

Я еще не сказал ни ему, ни кому-либо еще, но я сделал предложение купить участок земли, граничащий с нами на западе. Если все сложится удачно, я собираюсь построить еще одну конюшню и попросить Кэша занять пост управляющего первоклассным коневодческим хозяйством.

Кэш обладал даром разбираться в лошадях и оценивать их характер. Пришло время применить его на практике. Он тратил свой талант впустую обслуживая гостей.

Я молился, чтобы сделка не сорвалась.

Или что моя семья не узнает и не остановит что-то еще до того, как я это начал.

— Давай исправим это. — Я кивнул подбородком в сторону забора.

Тридцать минут спустя участок был починен, и мы двинулись дальше. Шли часы, и напряжение в моих плечах спало. В физическом труде было что-то что успокаивало мою душу. Что-то расслабляющее было в езде верхом.

Это было у меня в крови. Работа здесь взывала к моей душе.

Кэш был прав насчет папы и дедушки. Им тоже нравилась эта работа. Они не хотели меня злить, а действовали по привычке и потому, что были упрямы.