Лучано

Нам потребовалось два чертовых часа, чтобы выбраться из этого проклятого города. Я проверил отца и сына, они в безопасности.

— Верни ее домой, сынок, — мой отец любил Грейс как родную дочь. Мы все время были семьей, но я был слишком ослеплен гневом, чтобы увидеть это. Теперь я знал и хотел все исправить, провести с ней остаток жизни. Народить больше детей, и Маттео вырастет хорошим человеком. И он бы это сделал, потому что в нем была мать.

— Я привезу ее домой, папа, — пообещал я. — Оставайтесь в безопасности и оставайся дома со своим внуком, — это все еще казалось сюрреалистичным. — Лоренцо будет обеспечивать безопасность комплекса. Как только она у меня появится, я привезу ее домой. Она захочет видеть нашего сына живым и счастливым.

И я сделаю ее счастливой. Как будто я должен был сделать ее счастливой с того момента, как мы встретились.

Как только мы добрались до старого пляжного домика Астора, я стал ждать, пока соберутся наши люди. Еще два часа ушло на то, чтобы все поставить на место. Мы обследовали дом, нашли лучший угол для атаки и вооружились до зубов. Мы не знали, сколько мужчин было внутри, мы шли вслепую.

Снаружи не было никаких признаков жизни, но я не сомневался, что они все там. Как, черт возьми, ее пляжный домик со стороны семьи Астор стал местом аукциона, я не понимаю! Это не имело значения, потому что все закончилось прямо здесь и прямо сейчас. Сегодня вечером!

Направляясь к дому, используя ночные тени в качестве маскировки, я заметил фигуру женщины, спотыкающейся и бегущей по песку.

Я понял, кто это, в тот же момент, когда закричал Массимо. — Элла!

Мы все ускорили темп и побежали к ней. Мои глаза просканировали местность. Где Грейс? Где была моя жена? Эти двое всегда держались вместе.

Она бросилась в объятия Массимо, бесконтрольно рыдая.

— Г-Грейс, — попыталась выговорить она свои слова, ее заплаканное лицо вызывало страх в моем животе. Где моя жена? — Помоги ей. Она у Роберто.

— Где она? - потребовал я. Она тут же развернулась и побежала в том же направлении. Не говоря больше ни слова, мы последовали за ним.

И тогда я увидел ее, лежащую на земле и сражающуюся с этим чертовым ублюдком. Роберто держал мою жену в своих руках. Ярость пронзила меня, придав мне дополнительный адреналин и ярость.

Мы прибыли не сразу.

Ужас от криков моей жены пробрал меня до костей. Ярость пронзила мой мозг, когда я увидел, как ее маленькая фигура бьется и бьется по пляжу, кулак Роберто врезается в ее лицо. Мои ноги тряслись сильнее, я бежал быстрее. Моя рука была поднята, пистолет направлен на Роберто, но я не мог нажать на спусковой крючок. Грейс боролась с ним, и мысль о том, что я случайно застрелю ее, ужаснула меня.

Страх — часть нас, я услышал голос отца. Значит, у нас есть что-то ценное.

Я взревел от ярости, увидев, как Роберто расстегивает штаны, пытаясь изнасиловать мою жену. Только слепая ярость и любовь к своей женщине толкали меня вперед. Прежде чем он успел войти в нее, я схватил его за шею и оторвал от ее маленького тела.

— Ты мертвец! — я выкрикнул обещание, подняв его в воздух.

Грейс поспешила назад, подтянув колени к груди, прикрываясь. Мои глаза встретились с ее фиолетовым взглядом, оценивая ее состояние. На ее глазу образовался фиолетовый синяк, щека окрасилась в черно-синий цвет, кровь текла по носу.

— Он тебя изнасиловал? — прохрипел я, моя грудь сжалась от боли, когда я увидел, как дрожит ее маленькое тело.

— Н-нет, — пробормотала она, и слезы текли по ее лицу.

— Вот, возьми мою куртку, — предложил Кассио. Она покачала головой, отстраняясь от него.

Она всхлипнула, и у меня заболела гребаная грудь. Было физически больно видеть мою сильную женщину такой. Кассио остался на расстоянии, но снова протянул ей свою куртку. Ее руки дрожали, когда она взяла его.

Я перевел яростный взгляд на Роберто. — Она твоя чертова кузина, — прорычал я.

— Все еще кусок задницы, — выплюнул он. Мой кулак коснулся его лица, и он трусливо вскрикнул.

— Убей его, Лучано, — пробормотала она, пристально глядя на меня. — И сделай так, чтобы было больно.

Я посмотрел на Алексея и Луку: — Пойдите, посмотрите, сможете ли вы найти кого-нибудь из этих ублюдков, — мой голос был хриплым и дрожал от ярости. — И убей их всех, любого из них.

Эти двое взлетели, готовые начать резню этих ублюдков.

Мой взгляд вернулся к Роберто и уронил его, позволив ему упасть на колени, как собаке, которой он и был. Мой кулак касался его лица снова и снова, пока костяшки пальцев не заболели.

— Я убью тебя медленно, — мрачно пообещал я, выдерживая его взгляд. В моих венах текло столько адреналина, что я мог наносить удары всю ночь. — Я разрежу тебя на мельчайшие кусочки и разбросаю по всей этой чертовой планете. Святой не сможет вас собрать.

Я ударил коленом ему в живот, вытащив нож. Он перевернулся от удара в живот, и это дало мне идеальный угол, чтобы схватить его за волосы и уткнуть лицом в песок. Я сильно прижал его к зернистому материалу. Услышав, как он поперхнулся, когда безуспешно боролся со мной, я удовлетворенно ухмыльнулся.

— Никто не трогает мою женщину, — прошипел я, разрезая ему щеку. — Никто не трогает мою семью.

Из него хлынула кровь, размазывая все лицо, смешиваясь с песчинками. Его руки тряслись, пытаясь ухватиться за что-нибудь, но ничего не было. Только песчинки.

— Ты облажался, — прорычал я, моя убийственная ярость ослепила меня. Я вонзил нож ему в шею, где его главная артерия поддерживала его жизнь, и смотрел, как он булькает, захлебываясь кровью, и никогда больше не наслаждался звуком умирающего человека.

— Моя женщина, — я отпустил его тело, и он рухнул на песок, кровь впитывалась в него.

— Лучано, — тихий голос моей жены вывел меня из ярости, и я повернулся, чтобы обнаружить, что она наблюдает за мной.

Черт, я продолжал показывать жене свою безжалостную сторону. Это был не совсем способ заставить ее остаться со мной.

Я должен был позаботиться о ней в первую очередь. Ей не нужно было видеть всю мою жестокость и безжалостность. По крайней мере, не сейчас. Но когда наши взгляды встретились, вместо страха в ее глазах светилось что-то другое. Она подняла руку и потянулась ко мне, и я бросился к ней, обнимая ее.

А потом рыдания взяли верх, и ее маленькое тело задрожало, когда она уткнулась лицом в мою грудь.

— Все в порядке, милая, — пробормотал я. — Я здесь. Я всегда буду здесь.

Моя рука неуклюже потерла ее спину, запачкав ее платье кровью. Они убили ради нее. Но сейчас ничто не имело большего значения, чем заставить ее почувствовать себя лучше. Я помою ее позже. Я бы дал ей все, что ей нужно. Прямо сейчас я бы ее утешал.

Я поднял голову и встретился глазами с Кассио. Он покачал головой. Бенито и Марко Кинг все еще были на свободе. Его взгляд остановился на трясущейся моей жене, на его лице отразилось беспокойство. Ему была знакома мучительная боль, когда ты видишь, как твою женщину чуть не насилуют.

Мой взгляд переместился на Луку и Алексея. Массимо уже отвел Эллу обратно в машину. Она едва сдерживала себя. Я не мог винить его за заботу о своей женщине.

— Спасибо, — сказал я им всем.

Все трое молча кивнули, наблюдая, как моя храбрая и сильная жена разваливается у меня на руках.

— Шшшш, — пробормотал я. — Всё будет хорошо.