Глава 26

Кирилл

Сообщение от Николая пришло с опозданием. Я ожидал его, но оно все равно вызвало новый прилив тревоги по моим нервам. Вот и все. Я послал несколько сообщений и отправился на Брайтон-Бич. Не то место, где мы договаривались встретиться, что было первым признаком того, что все идет не по плану, но я ожидал этого. Меня должны были вызвать на встречу с Виктором в «Правду», как это происходило сотни раз. Если бы я не высматривал ловушку, все выглядело бы как обычно, но Николай, действуя как внутренний шпион, сообщил мне, что Виктор считает необходимым преподать мне урок.

Больше никаких уроков от моего отца. Сегодня я сам буду учить его, просто он еще не знает об этом. Эта внезапная смена места встречи означала, что Николай ведет более серьезную игру, чем мы с Виктором предполагали. Вокруг «Правды» были расставлены люди, готовые склонить чашу весов в мою пользу. Я не собирался ехать на Брайтон-Бич прямо сейчас, это было бы равносильно попаданию в ловушку. Игра началась, и я испытывал облегчение от того, что Молли благополучно вышла из нее.

Единственное, в чем я мог быть уверен, когда речь шла о моей семье, – это в том, что случиться может все, что угодно, и никогда не стоит их недооценивать. Тем не менее, когда сегодня начнется борьба за лидерство, я знал, кого поддержит большая часть братвы. В последние недели солдаты чувствовали мою поддержку как пахана, и она была сильной. Виктор никогда не понимал, что даже закоренелые преступники, которыми мы хвастались в своих рядах, любят зарабатывать деньги и обеспечивать свои семьи. Им также нравилось оставаться в живых и иметь возможность тратить свои деньги. Конечно, были некоторые, кого мрачные, жестокие аспекты жизни братвы интересовали больше, чем комфорт и безопасность, но это была старая гвардия. Люди Виктора. Николая мало кто поддерживал. Он был слишком непредсказуем на протяжении многих лет. Когда встанет вопрос: он или я, победа будет явно за мной.

Сегодняшний вечер был посвящен тому, чтобы отрезать голову змее, а затем стать ею, даже если для этого мне придется убить своего сводного брата.

Я не позволял себе испытывать какие-либо чувства по поводу возможного братоубийства. В прошлом Николай похитил Молли, напугал ее, грубо обращался с ней, а теперь, без сомнения, собирался подставить меня. Он не заслуживал милосердия.

Выйдя из «Башни», я сел во внедорожник, за мной последовал другой такой же, и Иван влился в поток машин. Я уставился на свой телефон. Пятьдесят пропущенных звонков. Молли была в ярости, и не без оснований, но я не мог позволить ей сидеть дома и ждать, когда её похитят. Она была единственным, что имело значение во всем этом, и я должен был знать, что она в безопасности. Детектив Левин уже несколько лет числился у меня на жалованье. Он пользовался влиянием в полиции Нью-Йорка, и сегодня вечером он позаботится о том, чтобы Молли продержали без вреда для здоровья достаточно долго, чтобы убедиться, что все угрозы устранены. Он также получил строгие инструкции о том, что делать, если я не вернусь, чтобы забрать ее.

— Итак, снова в бой, мой друг? Разве не так говорят англичане? – прогремел Иван с водительского сиденья.

Я нашел в себе силы улыбнуться ему и его непреклонной храбрости.

Однако так и не успел ответить, поскольку, когда он выехал на перекресток, в бок внедорожника врезался грузовик, и мир погрузился во тьму.



Вонь была первой, что поразила меня. Это была плесень и соленый запах гнили из моих ночных кошмаров. В своих самых мрачных снах я всегда возвращался сюда, на склад, где Виктор приветствовал мое возвращение пулей в колено. Из Кирилла Льюиса, восходящей звезды легкой атлетики с ярким, сияющим будущим, он превратил меня в одного из людей Чернова.

Вдалеке послышался настойчивый звук капель, эхом разносящийся по комнате. Я услышал приглушенный стон, поднял веки и моргнул в полумраке. Там был установлен штативный прожектор, как на стройке. Иван лежал на полу, а под ним была пластиковая пленка. Он был связан, и ужас охватил меня, пока я не увидел, как он корчится. Все еще жив, спасибо, блядь. Однако, если я не выберусь отсюда, Виктор ни за что не оставит в живых ни Ивана, ни Макса, ни Петра. Скорее всего, он уберет и Ольгу, а также всех остальных из братвы, кто проявлял уважение к моему управлению.

Откуда-то издалека до меня донеслись голоса, и я попытался повернуться. Меня остановили стяжки на запястьях. Я был привязан к металлическому стулу и раздет до штанов. От холодного, влажного морского воздуха у меня по коже поползли мурашки. Голова раскалывалась. Вероятно, от удара при столкновении. Я гадал, что случилось с командой охраны, которая сопровождала нас.

— Проснулся наконец? – голос Виктора пробрал меня до костей.

Отец прошел мимо меня, и прислонился к письменному столу в углу. Он выглядел изможденным и крайне разъяренным. Прикурив сигарету, он глубоко затянулся. Его кулаки были перепачканы кровью, а кожа на костяшках пальцев содрана.

— Что происходит?

— Это ты мне скажи, сынок. Вот почему маленькие мальчики не должны играть вместе. У них появляются идеи, превосходящие их возможности, – грубо сказал Виктор и дернул головой в сторону двери.

Скребущий звук, как будто что-то волочили, эхом отразился от стен, и темная фигура рухнула на пол рядом со мной.

Это был Николай. Он перекатился на спину и закашлялся. Его сильно избили.

— Что тут сказать, bratan? Мы пытались, – он закашлялся, одарив меня мрачной, окровавленной улыбкой.

— Я знаю, что один из вас должен заменить меня, но знать и позволить этому случиться – две разные вещи. – Виктор смахнул пепел с сигареты и склонил голову набок. — Я ставил на Николая, но после этого предательства уже не так уверен.

— Господи, ты разбиваешь мне сердце. Значит ли это, что мне не стоит заниматься актерским мастерством? – пробормотал Николай с земли.

Я боролся с желанием сказать ему, чтобы он заткнулся, иначе Виктор потеряет остатки терпения.

— Так вот почему ты всегда сталкивал нас лбами? Чтобы мы не сплотились? Может, если бы ты не был худшим гребаным отцом в мире, это тоже сработало бы. – Я сплюнул полный рот горячей меди, разбрызгивая кровь по полу.

— Я не знаю другого выхода, и ты теперь тоже. Если ты переживешь эту ночь и однажды заведешь сыновей, то поймешь. Мое наследие живет в тебе.

— Как ободряюще, – простонал Николай.

— Итак, что ты собираешься делать? Как мы покончим с этим? Тебе все еще нужен наследник, – напомнил я Виктору. Все мое тело болело, и не только из-за аварии. Какие бы побои он мне ни нанес, пока я был без сознания, они притупили мои чувства.

— К сожалению, это правда, и вот что я думаю. Я мог бы приказать своим людям застрелить вас или прикончить одного лично, но тогда решение все равно было бы за мной. Вероятно, будет лучше, если это сделаете вы. Здесь, в месте, где вы впервые встретились и тренировались вместе… Давайте напоследок посмотрим, кто из вас лучше.

Его верные сторонники подошли, перерезали стяжку на моих запястьях и оставили съезжать на стуле. Николай зашевелился, поднимаясь на ноги. Мы уставились друг на друга через темное пространство.

К этому моменту вели семь лет.

Я пересчитал мужчин в комнате, помимо Виктора. Их было всего четверо. Несомненно, самые преданные и те, кому нечего терять. Мы осилим четверых. Я попытался донести это до Николая взглядом, как вдруг он подался вперед и бросился на меня.

Мы тяжело приземлились на холодный пол, сцепившись. Он был ранен, но не хотел умирать и сражался как одержимый. Я блокировал его удары, как мог, и мы катались по земле, пытаясь вцепиться друг в друга. У меня было преимущество, поскольку на Николае осталась рубашка, за которую было легко ухватиться и тащить за собой, в то время как я был обнажен по пояс, и его руки могли лишь скользить по моей татуированной коже, заляпанной кровью.

Я потерял счет тому, как долго мы боролись. В нашей схватке не было никаких правил и запретов, и мы оба это знали. Мне едва удалось избежать выколотых глаз и потери зубов, в то время как я чуть не треснул Николая головой о твердую землю так, что он не смог бы подняться.

Когда силы начали покидать меня, я обнаружил, что нахожусь в идеальной позиции. Оседлав Николая, я придавил его конечности своими ногами. Он был слишком слаб, чтобы оттолкнуть меня. Его дыхание участилось, а глаза, наполненные болью, смотрели в мои с немым выражением. Я вспомнил, как впервые встретил своего сводного брата и как мы какое-то время вместе были потерянными и одинокими подростками, пока уроки, которые преподал нам отец, не сломали нас по-разному. Разница между нами заключалась в том, что у меня была Молли, мысли о которой отвлекали меня. Сияющий свет во тьме. У Николая не было никого. Его тьма была непроглядной, и с тех пор он жил в черной дыре внутри себя.

Во внезапно наступившей тишине раздался медленный хлопок.

— Браво, Кирилл. Значит, это ты, – сказал Виктор. Он бросил мне что-то, и оно с металлическим лязгом приземлилось рядом с моей ногой. Нож. — Прикончи его и заяви о своей победе.

— Я убью Николая, и что – я босс? Планируешь ли ты уйти на пенсию?

— Возможно. Может, съезжу домой. Я уже десять лет не видел снега на Живописном мосту, – пробормотал Виктор.

Нет. Что-то глубоко внутри меня взбунтовалось. Этот человек не должен выжить. Не тогда, когда он превратил нас всех в монстров.

Взгляд Виктора потемнел, когда он заметил моё выражение, и он фыркнул.

— Все еще надеешься убить меня, сынок? Ты должен понимать, когда тебя превосходят. Я всегда на шаг впереди. Возьми нож и сперва стань победителем, а потом мы поговорим.

Я посмотрел вниз на Николая, подбирая нож с пола. Он был слишком слаб, чтобы бороться, и я тоже угасал. Ничто так не помогает осознать пределы своих возможностей, как бой насмерть после серьезной автокатастрофы и побоев.