Глава 27

Харлоу

Как только её руки были освобождены от пут, а рот открыт, она увидела это. Возможно, если бы она была каким-то другим существом, она могла бы отмотать время вспять и остановить происходящее, или замедлить его настолько, что смогла бы отреагировать. Но не было ни слов, ни действий, чтобы остановить это. Промежуток времени между тем, как Кольт истекал кровью на полу, и тем, как Кольт вынимал нож из своей груди, был почти незаметен.

Харлоу могла бы рухнуть на пол прямо сейчас, позволив всему, чему она только что стала свидетелем, погрузить её в кататонию. Она могла бы уехать из этого города и найти мир, где она была бы более спокойной, но не счастливой, никогда больше не будет счастливой.

Но тело Харлоу, движимое какой-то призрачной силой, быстро и отчаянно понесло её через комнату.

— Кольт! Останься со мной! — закричала она.

— Что ты сделал? — потребовал Атлас. — Почему ты его не остановил?

Неужели он уже сдался? Пока Атлас ругал Закари за его неспособность спасти Кольта, явно движимый в основном безудержными эмоциями, только Харлоу осознала срочность ситуации.

— Он теряет слишком много крови!

Она сняла рубашку. Затем, призвав на помощь неиспользованные резервы силы, оторвала большую полоску и с силой прижала её к груди Кольта.

— Атлас! — Харлоу вскрикнула. — Где моя сумка? Ты взял её с собой?

— Она в машине, — ответил он. — Я не знал, понадобится ли она тебе.

— Да! Можешь сходить за ней?

Харлоу могла сказать, что Атлас не привык к тому, чтобы им командовали, и, вероятно, у него во рту был горький привкус. Но если он уже потерял надежду, Харлоу было всё равно. Кто-то должен был спасти Кольта. Речь шла о жизни и смерти, а не об иерархии стаи.

Атлас кивнул. Она видела, что его охватил шок, но он был наиболее способным защитить себя. Поднимаясь по металлической лестнице, Харлоу обратился к Закари:

— У тебя есть номер телефона Гвен? — спросила она.

— Чёрт возьми, да, конечно, — сказал Закари, как будто подвергать это сомнению было нелепо.

— Мне нужно продолжать давить, — произнесла Харлоу. — Это единственный способ остановить кровотечение. Ты можешь позвонить Гвен?

— Конечно, — сказал Закари, — но, если мы хотим доставить его в настоящую больницу, нам, вероятно, следует поторопиться прямо сейчас. Тебе так не кажется?

— Нет, Закари, — ответила Харлоу, безучастно оглядывая комнату. — У нас нет времени. Мы не можем его перевезти. Попроси Гвен приехать сюда. Объясни ей всё чётко, чтобы она знала, что взять с собой.

— Да, мэм, — сказал Закари.

— И, Закари? Если она не возьмёт трубку, продолжай звонить, пока она не ответит.

— Сделаю.

Сможет ли Харлоу спасти Кольта или нет – а она спасёт его, напомнила она себе, – в основном зависело от того, проткнул ли Винсент какие-либо жизненно важные органы. Пока она смотрела на лицо Кольта, его черты сменились со страдания на безмятежность, намекая на спокойствие, которого она одновременно хотела для него и отчаянно боролась. Его сердце всё ещё билось, но его ритм был одновременно сдержанным и непредсказуемым. Ткань, которую Харлоу использовала, чтобы остановить кровь, почти промокла насквозь.

Харлоу обратила внимание на труп Винсента на полу. Она ненавидела его, но также жалела, оставленного умирать в одиночестве, и некому было его оплакивать.

— Она скоро будет здесь, — произнёс Закари. — Сначала она, казалось, очень разозлилась, что я звоню так поздно. Но когда я рассказал ей, что случилось, она так поторопилась, что забыла повесить трубку. Она просто начала вести машину, положив телефон на сиденье.

Харлоу болезненно усмехнулась, потому что это была единственная подходящая реакция.

— Я всё ещё не знаю, как всё это должно работать, — сказал Атлас, спускаясь по металлической лестнице и роясь в сумке. Атлас по-прежнему был недоступен, пребывая в далёкой стране, вдали от паники и потерь. Его глаза остекленели. К счастью, он совершил это путешествие без какого-либо сопротивления.

Но, осмотрев свою сумку, Харлоу вынуждена была согласиться с ним. У неё было алоэ вера для борьбы с воспалениями и отёками, окопник для ускорения процесса заживления, календула для борьбы с инфекцией, а также куркума, мёд и чеснок. Она смешала несколько ингредиентов и достала из сумки настоящую обёртку, нанесла мазь на рану и прикрыла её. Страдальческая гримаса, которую Кольт состроил в ответ, убедила Харлоу, что надежда всё ещё есть.

— Было чертовски трудно найти это место, — раздался знакомый женский голос.

Сердце Харлоу подпрыгнуло. Гвен бросилась к ним вниз по лестнице.

— Слава богу, — сказала Харлоу. — Закари рассказал тебе, что произошло?

— Как ты думаешь, почему я здесь? — спросила Гвен.

Харлоу рассказала о всём, что она перепробовала, и, хотя Гвен похвалила её за быстрое принятие решений под давлением, она также обвинила её в несоблюдении надлежащих санитарных процедур. При этом Харлоу широким жестом указала на комнату, в которой она была вынуждена работать.

— Разве мы не должны сообщить об этом властям? — спросила Гвен, указывая на труп на земле.

— Я всегда говорю, что нужно делать всё по порядку, — сказал Закари.

При этом Гвен неохотно отошла от Кольта, несмотря на то, что труп был всего в нескольких футах от неё. Она настояла, чтобы они втроём пошли подышать свежим воздухом. Харлоу сначала сопротивлялась ей, говоря, что как её ассистентке, ей нужно помогать всем, чем она может. Но Гвен сказала, что Харлоу нужна ей на все сто процентов, и что какой бы эмоционально скомпрометированной ни была Харлоу, она была не в лучшей форме.

Солнце уже начало подниматься. Харлоу потеряла всякое представление о времени, но всё, о чём она могла думать, был Кольт. Ничто не имело значения, кроме того, что с ним всё в порядке. Больше, чем когда-либо, она осознала, как много значат для неё он и Атлас.

— Он очнулся, но выглядит не очень хорошо, — сообщила Гвен, когда они вернулись в подвал.

— Ты же не сказала ему этого? — сердито сказала Харлоу.

— Я не обязана была. Он сам сказал это, — ответила Гвен. — Я думаю, он хочет поговорить с тобой наедине. Он не хотел молчать об этом.

Гвен, Атлас и Закари вышли из комнаты, оставив Харлоу с едва живым, смирившимся Кольтом.

— Привет, — прохрипел Кольт. Харлоу слышала шипящий звук из его груди при каждом вдохе.

— Привет, — сказала Харлоу, пытаясь сохранить храброе и жизнерадостное поведение.

— Послушай, — заговорил Кольт. — Я не знаю, сколько у меня времени, поэтому я хотел тебе кое-что сказать.

— Забавно. Потому что я бы сказала, что у тебя есть шестьдесят, семьдесят лет? Так к чему такая спешка?

—У меня не слишком хорошо получается, малышка.

Харлоу заколебалась:

— Я имею в виду, может быть, не сейчас? Но скоро ты будешь выглядеть на миллион баксов.

— У меня есть миллион баксов, — Кольт улыбнулся, а затем глубоко кашлянул. — Их переоценивают.

Харлоу сочувственно улыбнулась.

— В любом случае, насчёт Атласа, — сказал Кольт. — Он не это имел в виду. Он сожалеет.

— Тогда он сам может сказать мне это позже.

— Ты можешь, пожалуйста, выслушать меня? — Харлоу никогда не видела Кольта таким расстроенным. — Я знаю, ты настаиваешь на какой-то фантазии, где всё получается, и мы счастливы вечно, и никто не умирает, но я умираю. Это мои предсмертные слова.

Харлоу видела, что разговор причиняет ему физическую боль, поэтому перестала протестовать и просто кивнула.

— Атлас не знает, как сказать тебе, как сильно ты ему нужна, — хрипло промолвил Кольт. — Он думает, что ему нужно сохранять серьёзное выражение лица, чтобы ты чувствовала себя в безопасности… Так поступит вся стая. Но если ты когда-нибудь уйдёшь, это убьёт его, и я думаю, тебя тоже.

— И это всё?

Харлоу ненавидела, что Кольт сдался. Ей было ненавистно, что он извинялся за мужчину, стоявшего всего в нескольких ярдах от неё.

— Нет, — продолжил Кольт, — мне только что приснился сон, что я вернулся в сторожку и пытаюсь поймать вас обоих. Но ты была слишком далеко от меня, и я не мог видеть пути вперёд.

— Классный сон, — сказала Харлоу, — но какое это имеет отношение к сегодняшнему дню?

— Потому что, — Кольт кашлянул. — Я был счастлив. Даже если бы я не был с тобой, тот факт, что вы с Атласом могли быть вместе, делал меня счастливым. Это всё, чего я хочу для тебя. И если я не смогу быть с тобой, я умру счастливый, зная, что вы двое могли бы быть вместе.

— Побереги свою энергию, — сказала Харлоу. — Тебе она нужна.

Она поднялась обратно наверх, сказав Атласу, Закари и Гвен, что собирается выйти.

Вчерашняя ночная мгла образовала непрерывную радугу, которая пересекла горизонт, а поддерживаемые солнцем облака обернулись вокруг неё, как ленты. Как Кольт собирался жить, если не мог сражаться?

Она размышляла о будущем без Кольта и о том, что это будет означать. Через все испытания и катастрофы Кольт привносил легкомыслие, разум, сострадание и терпение. Это открыло ей глаза на силу, о которой она и не подозревала, взращивая и заботясь обо всём, что растоптал Винсент.

Харлоу совершила долгую прогулку в одиночестве, погрузившись в тихие размышления. Она почувствовала облегчение от того, что теперь может свободно гулять по городу, но облегчение было притупленным.

Она вернулась в подвал, всю дорогу волоча ноги.

— Где ты была? — спросила Гвен. — Ты не поверишь, но его состояние стабилизировалось!

Сначала Харлоу не понимала слов, которые слышала, как будто она просто потеряла знакомство с английским языком. Затем она посмотрела на Кольта, который улыбнулся ей, всё ещё слабый, но выглядевший намного лучше. Она подбежала к нему и взяла его за руку.

Затем она почувствовала слабость, поскольку события последних нескольких дней обрушились на неё все разом, и её охватило облегчение. Когда она откинулась назад, почти потеряв равновесие, её тело ласкало грубую, мускулистую, твёрдую фигуру Атласа позади неё, который обнял её.