Если она хоть что-нибудь и знала о Линкольне, так это то, что он возьмёт своё мрачное настроение завершённости и на некоторое время испортит чей-нибудь парад. У неё было бы по крайней мере несколько минут, пока он отвлекал бы всех от неё.
Харлоу повернула ключ в замке как можно тише и приоткрыла дверь, посмотрев в обе стороны, прежде чем на цыпочках пройти по коридору. У неё не было времени сформулировать идеальный план или даже собрать воедино разрозненные фрагменты приблизительной идеи. Она могла только надеяться, что следование своей интуиции и внимание к окружающему сработают достаточно быстро, чтобы вытащить её.
Остановившись, чтобы прислушаться у наружной двери, она попробовала ключ и обнаружила, что он работает. Не переставая удивляться, где Джулия раздобыла отмычку, она высунула голову наружу и дождалась затишья в патрулировании, прежде чем рвануть к линии деревьев.
— Где она? Охрана! — со стороны её пустой камеры раздались голоса. Время вышло. Харлоу бросилась бежать, её травмы мешали ей двигаться. Она надеялась найти ручей или пруд, где они потеряют её след, прежде чем поймают, но она понятия не имела, где находится.
Она услышала крики, а затем вой, когда оборотни бросились за ней. Как Винсенту удалось завоевать преданность стольких людей? Разве они не знали, что если будут работать все вместе, то смогут вырваться на свободу?
Он, должно быть, пообещал им что-то – статус, льготы, женщин или деньги. Что бы это ни было, она могла рассказать им, что стало с обещаниями Винсента, и им бы это не понравилось.
Добравшись до леса, она исчезла из виду среди деревьев, но оборотни так и не потеряли её след. Не отставая от неё ни на шаг, они приближались к ней, словно она была молодой самкой, и они наслаждались неторопливой охотой. Она практически чувствовала их дыхание на своём затылке.
Выйдя на поляну, она изменила направление на запах воды и с визгом остановилась, когда волки появились с другой стороны. Они окружили её.
— Тебе следовало усвоить свой урок в прошлый раз, Харлоу, — выдохнул Винсент ей в ухо, когда её зрение затуманилось. — На этот раз я не буду таким милосердным.