Какой же у неё мудак-муж. Может быть, стоит попросить Джерри, чтобы он посмотрел, что можно сделать с этим мудаком, крадущим у неё деньги.

Я отхожу от парковки, в конце концов видя, как она осторожно вливается в поток машин на главной дороге, и поворачиваюсь, чтобы вернуться внутрь. Однако я делаю всего несколько шагов, прежде чем Деклан выбегает наружу. Паника и беспокойство ясны на его лице как божий день.

Я почти оглядываюсь, чтобы посмотреть, не упускаю ли я чего-нибудь, пока его шаги приближают его ко мне. Он прижимает меня к себе, притиснув к груди, затем так же быстро отстраняется, осматривая меня, как будто ожидает увидеть ранение.

— Что, чёрт возьми, ты делаешь? — спрашиваю я, отстраняясь от его ощупывающих рук, но он снова подаётся ближе, чтобы прижать меня к себе.

— Ты в порядке? Что случилось? — требует он дрожащим голосом.

— В смысле «что случилось»?

— Ты прислала мне сообщение, в котором говорилось, что у тебя проблемы! — он разворачивает меня. Я почти уверена, что он просто пытается полюбоваться на мою задницу, но напряжение в его тоне не даёт мне намекнуть на этот похабный мотив.

— Я ничего тебе не писала, — говорю я, ничего не понимая. Деклан достаёт свой сотовый и показывает мне сообщения с моего номера, которые я определённо никогда не отправляла. Я умоляю о помощи, говорю ему, что я напугана, в беде и нуждаюсь в нём.

— Какого чёрта? — я ахаю, вытаскивая свой телефон, который, как ни странно, стоит на беззвучном (режим, который я никогда не включаю), и вижу, что у меня дюжина пропущенных звонков от Деклана.

В приложении «Сообщения» я вижу те же сообщения, которые только что отправила ему, вот только я их никогда не отправляла! Как это возможно?

 — Клянусь, я не отправляла эти сообщения. Я была здесь с мисс Грейндж. Она расстроилась из-за того, что узнал Джоуи, и я не хотела, чтобы она садилась за руль в таком состоянии. Последние пятнадцать минут я её успокаивала, — я протягиваю коробку с салфетками, как будто это доказательство.

— Я не понимаю. Зачем кому-то взламывать твой телефон, чтобы отправить мне это? — поражается Деклан, обнимая меня за плечи и прижимая к себе.

Он, может, и знает, что со мной всё в порядке, но ему очевидно нужно почувствовать меня рядом, чтобы убедиться в этом.

Мне интересно одно: как, чёрт возьми, можно взломать телефон подобным образом? Это распространённый случай? Почему я никогда об этом не слышала?

— Ты думаешь, это был просто способ вытащить тебя из офиса? — спрашиваю я, оглядываясь вокруг, и меня охватывает озноб. Я чувствую, что за мной наблюдают.

За нами наблюдают прямо сейчас?

Он тоже осматривает окрестности.

День кажется мне совершенно нормальным, но Деклан принимает мои слова близко к сердцу и торопит нас внутрь, как будто в нас может целиться снайпер.

Конечно, ничего не происходит, и, просмотрев записи с камер наблюдения, мы не обнаруживаем никаких объяснений того, зачем кому-то понадобилось, чтобы Деклана не было в офисе. Никто даже не подходил к его двери.

Если посмотреть на камеру с парковки, то не видно, как я разговариваю с мисс Грейндж. Однако ясно, что я там с ней. Но, поскольку я сидела на корточках, нет доказательств того, что я не прикасалась к своему телефону. Однако можно понять, что рядом с нами никого нет, так что, должно быть, его взломали.

— Какова цель всего этого? — спрашивает Деклан, и я пожимаю плечами.

Прямо сейчас всё кажется бессмысленным. Если кто-то хочет угрожать мне или одержим мной, зачем отправлять эти сообщения Деклану? Зачем заставлять его волноваться?

— Я не знаю.

— Это дерьмо действует мне на нервы, — говорит он мне, и его пальцы танцуют по клавиатуре, пока он связывается с Джерри, чтобы попросить его взглянуть на мой телефон.

 Поскольку сейчас мне больше нечего делать, я оставляю ему свой телефон, а сама иду отправить мисс Грейндж номера, которые я ей обещала. Деклан тем временем отнесёт мой сотовый в условленное место, чтобы Джерри мог его изучить.

Немного странно обходиться без телефона, но если это приблизит нас к пониманию того, что происходит, тогда я полностью за.

К сожалению, несколько часов спустя Деклан возвращается с новым телефоном для меня, а также с плохими новостями.

— Джерри не может найти никаких следов того, что кто-то взломал твой телефон.

Моё сердце ухает в пятки, и я боюсь, что Деклан думает, будто это я отправила их.

Пока всё выглядит так, как будто я легко могу быть той, кто стоит за всем этим. Цветы купила чернокожая женщина примерно моего возраста, воспользовавшись кредитной картой на моё имя. Жуткий текст на второй открытке взят из стихотворения, которое я искала в интернете несколько недель назад. Жуткое телефонное сообщение, которое никто, кроме меня, не слышал. И теперь текстовые сообщения отправляются с моего телефона, хотя нет никаких следов того, что кто-то взломал его.

Вот чего хочет этот человек? Он или она хотят, чтобы я выглядела виноватой? Но зачем?

— Клянусь, я никогда не отправляла тебе этих сообщений, — я знаю, что это звучит немного отчаянно, но мне все равно.

— Знаю. Я доверяю тебе, — и он правда выглядит так, как будто доверяет. В его словах нет обвинения или подозрения. — Но мне не нравится, что я не понимаю смысла, стоящего за этим, поэтому повторю, что в ближайшее время, пока мы не разберёмся с этим, ты не покидаешь этот офис без сопровождения кого-либо из нас, — я киваю, и затем он быстро исправляется, — Синтия не в счёт.

— Ты знаешь, эта девушка, может, и выглядит миниатюрной, но она может убить степлером, — полушутя говорю я, поскольку она нанесла Джоуи несколько синяков, когда он её бесил. Её естественная реакция, когда она раздражена — это швырнуть что-нибудь, а единственное, что лежит на её столе — это степлер, беспроводная клавиатура, мышь и монитор. Таким образом, степлер — самая дешёвая вещь, которую можно бросить. К тому же он чертовски тяжёлый.

— Это не шутка. Я говорю совершенно серьёзно, — рычит Деклан, которому явно не до смеха.

Я вздыхаю от того, каким серьёзным выдался этот день. Хотя я и не хочу, чтобы мы с Декланом вернулись к прежним враждебным отношениям, я скучаю по рабочим дням, когда вообще не происходило ничего драматичного.

— Я ещё сильнее тебя не хочу, чтобы какой-нибудь сумасшедший следил за мной, так что тебе не нужно повторять мне дважды. Кроме того, я приехала с тобой сегодня утром, так что ты всё равно нужен мне, чтобы добраться домой. Я здесь, пока ты не будешь готов уехать.

— Ты уверена, что планы на вечер в силе? — спрашивает Деклан, и я киваю.

Пусть бинго в доме престарелых — это не совсем моё представление о романтическом свидании, но раз секс по-прежнему не обсуждается, нельзя сказать, что мы портим себе настрой.

— Хорошо. Потом мы поужинаем. Обычно всё заканчивается к семи.

— Ты снова собираешься приготовить мне что-нибудь вкусненькое? — я облизываю губы, просто вспоминая его вкусный ужин прошлым вечером. Для него это была определённая отметка в графе с плюсами.

Он ухмыляется, довольный, что мне понравилась его стряпня.

— Я подумываю о еде на вынос сегодня, а потом о каком-нибудь модном месте завтра вечером.

Я улыбаюсь, мне нравится эта идея.

— Конечно, если я не спугну тебя после сегодняшнего вечера, — он, наконец, улыбается, и впервые после предыдущей драмы расслабляется.

— Ты имеешь в виду, когда я сегодня вечером увижу тебя во всём блеске, в окружении старичков не моложе восьмидесяти? — фыркаю я.

— Некоторые из этих мужчин довольно подвижны для своего возраста, — он указывает на меня, подмигивая.

Я тоже улыбаюсь, решив придерживаться более лёгкой темы.

— Ну, говорят, что дома престарелых изобилуют сексом и...

— Саша! — перебивает меня Деклан, скривившись. — Бабушка жила там много лет! Я не хочу этого слышать!

Я взрываюсь смехом.

— Извини, — говорю я сквозь хихиканье. — Я просто хочу сказать, что...

— Нет! — он снова перебивает меня, и я невольно ослепительно улыбаюсь, всё ещё хихикая.

— Но...

— Саша!

— Секс — это...

— Нет! — снова кричит он, на этот раз целуя меня и заставляя замолчать, когда я снова пытаюсь заговорить.

Поскольку Мод тоже была мне как бабушка, я решаю, что действительно пора положить конец этому разговору. Ни один из нас не хочет и не нуждается в том, чтобы эти образы возникали в нашем сознании. Но я рада, что в этом дне есть немного смеха.

***

Вход в дом престарелых во многом напоминает вход в общежитие колледжа. Хотя здесь нет людей, мечущихся, как обезглавленные цыплята, беспокоясь о заданиях или экзаменах, во всех коридорах есть двери, а между ними — рекламные листовки. Вместо рекламы пивных вечеринок или людей, желающих продать свои вещи или предлагающих репетиторство, есть реклама предстоящих общественных мероприятий и напоминания. Я читаю, что в конце каждого месяца запланированы танцы, вечер покера — по средам, вечер викторин, который также проводит Деклан — по четвергам, и ещё куча дневных мероприятий; множество церковных служб и несколько занятий декоративно-прикладным искусством, а также вечера кино.

Место выглядит чистым, если не сказать немного унылым, и большинство дверей, мимо которых мы проходим, открыты.

Я заглядываю в несколько дверей, когда мы проходим мимо, и вижу, что у некоторых жителей есть посетители, но во многих либо нет гостей, либо просто пусто вообще. У большинства на окне цветы, которые кажутся знакомыми, и я быстро понимаю, что это те, которые мне прислали вчера. Я рада, что они оживляют комнаты жильцов и, надеюсь, приносят немного радости, в то время как у меня от них просто мурашки по коже.

Одна константа, которую я замечаю — это то, что почти все здороваются с Декланом, и ему не нужно смотреть на имена жильцов, напечатанные на цветной бумаге на дверях, чтобы поздороваться в ответ.