— Фотографии, — это мой единственный ответ, и он действительно закатывает глаза. — Деклан, я не могу видеть на фотографиях помятое платье! Это будет очевидно, что я…

— Села в какой-то момент? Пришлось пописать? Ты же человек? — он перебивает меня.

— Потеряла голову от парня, который ненавидел меня меньше чем за час до церемонии? — выпаливаю я.

— Я не ненавижу тебя, — Дек обвивает руки вокруг меня, упираясь лбом в мой живот. Несмотря на то, что на мне всё ещё надето платье и трусики, знать, как близко его голова ко мне — это пытка.

— Но обычно именно так ты себя ведёшь, — я едва сдерживаюсь, чтобы не провести пальцами по его уложенной копне волос. — Эта поездка дурит нам головы. Завтра мы уедем в Чикаго, и тогда всё вернётся на круги своя.

— Я не ненавижу тебя, — твёрдый голос Деклана прокатывается по мне, заставляя задуматься, как долго у него был такой сексуальный голос. — Я никогда тебя не ненавидел. Мы просто из разных миров.

— Как именно это может быть правдой? У нас одни и те же друзья, мы работаем в одном и том же месте, ходили в одну и ту же школу и живём в одном и том же проклятом городе, — я чувствую, как растёт мой собственный гнев, а часть меня задаётся вопросом, почему я вообще беспокоюсь об этом.

Итак, во время этой поездки, Деклан и я обнаружили некоторую сексуальную химию между нами. Ну и что? Сексуальная химия не является исключительной. Хотя, это чертовски удивительно.

— Моя мама была наркоманкой, которая умерла, когда мне было восемь месяцев, а мой отец всю мою жизнь провёл в тюрьме. Меня воспитывала бабушка…

— Послушай, — перебиваю я, и его глаза сужаются в ответ. — Я знаю твою историю, но она всё равно ничего не объясняет. Я также знаю, что у нас всё равно нет времени на эту дискуссию. Нам нужно идти, иначе Зандер поставит тебе ещё один синяк за то, что ты пропустил его главный день. А Ава заставит меня менять подгузники, пока Дженсен не перестанет их носить. И, зная эту парочку, у них точно будут ещё дети, и я не хочу менять подгузники остальным их детям и застрять в этом навсегда.

— Ладно, — его голос звучит отрывисто, и когда мы выходим из комнаты, он ни разу не смотрит на меня. Тем не менее, он провожает меня в комнату для переодеваний, где находятся Ава и Синтия.

Они обе высовывают головы после того, как я вхожу, и наблюдают, как Деклан уходит с весельем в глазах. Аве требуется всего три секунды, чтобы сказать мне, что она так и знала, а Синтии — чтобы рассказать ей о поцелуе, свидетелем которого она стала прошлой ночью.

Впрочем, я, не теряя времени зря, осушаю бутылку шампанского, в то время как Ава, в её затуманенном свадьбой уме, начинает говорить о своих мыслях о свадьбе между Декланом и мной.

По-видимому, мы обязательно сбежим, куда-нибудь в уединённое место, например, на пляж на каком-нибудь покрытом белым песком острове, и у нас будет невероятный горячий, сумасшедший обезьяний секс всё время, и мы будем хромать в течение следующих двух месяцев. Я не шучу, именно так они говорят.

Тем временем я допиваю третий бокал, и только потом мне удаётся вытолкнуть Аву за дверь и убедить её пойти к алтарю и выйти замуж за своего собственного принца.

К счастью, свадьба проходит не драматично, по крайней мере, те части, которые я помню.

Были и слёзы, и смех, и счастливые улыбки, и много алкоголя. И, к сожалению, на следующий день я страдаю от дикого похмелья и слишком многих дыр в моей памяти.

Но я ведь не сделала ничего глупого, правда?