Глава 2

— Святой ад, кто это? — Я останавливаюсь как вкопанная, из-за чего Марк врезается в меня сзади.

Это не какой-то грязный эвфемизм или что-то вроде того, мы полностью одеты. Марк врезался в меня, потому что был слишком занят, рассматривая что-то в своем телефоне, вместо того чтобы следить за тем, куда он идет. Хотя возможно, это из-за того, что я резко остановилась, но пешеход же всегда может поменять направление своего движения, когда захочет. Конечно, правила пешеходов действуют для транспортных средств и людей, переходящих улицу, а не для коллег в коридорах отелей, возразите вы, но я всегда довольно хорошо адаптировала любые правила к своим потребностям.

— Пэйтон, Господи. Смотри куда идешь.

— Я? Вообще-то, это ты в меня врезался!

— Потому что ты остановилась посреди коридора. — Он смотрит за мое плечо и машет в пустой зал, чтобы показать, насколько идиотской была моя остановка посреди коридора.

— Я остановилась, потому что как раз-таки смотрела, куда иду, — настаиваю я. — Вообще-то, я наблюдала за тем парнем, — киваю головой в сторону вестибюля, видимого с балкона второго этажа, перед которым мы стоим, — и решила остановиться.

— Наблюдала за парнем? Интересный выбор слов.

— Марк. — Я делаю паузу, ожидая, когда он обратит на меня внимание. — Мне нужно, чтобы ты сосредоточился.

— Сосредоточился.

Мне на самом деле нравится Марк. Я даже подумываю, чтобы сделать его своим рабочим мужем. Но еще слишком рано, потому что это всего лишь моя вторая неделя работы тут, но все идет достаточно хорошо. Иногда, когда вы встречаете подходящего коллегу, вы просто знаете об этом.

— Кто это? — Я продвигаюсь ближе к перилам балкона, чтобы лучше разглядеть своего потенциального будущего мужа. — Тот великолепный мужчина, который разговаривает с Кэноном. Ты знаешь его? Он работает здесь?

— Понятия не имею.

— Мы должны выяснить это, потому что я планирую выйти за него замуж и родить от него детей.

— Серьезно? — спрашивает Марк, в его голосе чувствуется скептицизм, словно он не воспринимает мои слова всерьез.

— Да, серьезно. Это может произойти. Он как раз мой типаж. Высокий, темный, красивый и подтянутый.

— Хмм, — снова этот скептицизм.

— Что? Ты думаешь я не в его вкусе?

— Я не думаю, что ты его тип.

— Что за тип? — Я отвожу глаза от великолепного незнакомца, чтобы бросить на Марка свирепый взгляд. Всего лишь на секунду, потому что могу смотреть на Марка в любое время, когда захочу, а кто знает, увижу ли я еще раз своего потенциального будущего мужа.

— Серьезный тип. Тип, на которых женятся. Только вчера, ты сказала мне, что большинству пар было бы лучше поджечь кучу денег и использовать пламя для приготовления зефира, вместо того чтобы тратить их на свадьбу.

— Это только потому, что мы работали над свадьбой Джонсона-Макнелли, и этой паре было бы лучше сжечь кучу денег, чем тратить их на свадьбу друг с другом. Они оба ужасны. Кроме того, я была голодна и хотела сладкого.

— Хмм.

— И вот тебе всем известный факт: если пара тратит на свою свадьбу менее тысячи долларов, шансы на их развод минимальны.

— Всем известный факт, да?

— Твое недоверие неуместно, Марк. Между прочим, я кое-что знаю.

— Конечно. Конечно. — Марк делает паузу на мгновение, прежде чем продолжить. — Где ты узнала эту информацию?

— Я видела видео на Фейсбуке.

— Фейсбук — это, конечно, проверенный источник.

— Оно выглядело очень достоверно. Это было очень профессиональное видео.

— Хмм. — Снова его хмыканье.

— Это может быть правдой, — настаиваю я. — И это звучит логично. Возможно.

— Основываясь на правиле тысячи долларов, каждая пара, поженившиеся в Лас-Вегасе, должна жить долго и счастливо.

— Кто сказал, что это не так?

— Бритни Спирс в 2004 году.

— Вау. Ты настоящий зануда, Марк.

— Спасибо. Вот как я представляюсь на вечеринках: «Привет, я супер крутой Марк».

— На твоем месте, я бы не стала с этого начинать. Прибереги эти слова на конец вечеринки, когда будешь выхватывать стаканчики из рук людей, чтобы ополоснуть их перед переработкой.

— Твой мозг, должно быть, очень занимательное место. — Марк опирается предплечьями на перила балкона, осматривая вестибюль вместе со мной.

— Это так, Марк. На самом деле так.

— Как же так получилось, что ты занимаешься планированием свадеб, когда сама в них не веришь?

— Перестань так говорить. Мы занимаемся планированием мероприятий. Событий. Торжеств. Которые иногда включает в себя свадьбы, а иногда включают в себя гораздо лучшие вещи, которые не являются свадьбами. — Мною было организовано достаточно свадеб, чтобы мне хватило на всю жизнь. — Я сказала, что могла бы выйти замуж за этого парня и родить от него детей. Свадьба и супружество — это две очень разные вещи. Меня не волнует один день. — Я действительно не знаю. Я забочусь о вечности, а вечность в лучшем случае ненадежна. Свадьбы — это весело, конечно. Дело в том, что большинство пар разбиваются и сгорают, не выдерживая.

— Значит, один взгляд, и ты готова провести с ним остаток своей жизни?

— Не будь смешным. Я сказала, что могу, но никогда не говорила, что это уже решено. Он мог бы вывести меня из себя, если бы мы поговорили, или, что еще хуже, был бы ужасен в постели. — Хотя это сомнительно. Этот мужчина выглядит так, словно ему привычно проводить время в спальне. Он излучает секс и уверенность, а я даже не нахожусь с ним в одной комнате. Он был бы совершенно смертоносен, если бы посмотрел на меня. — Мы могли бы просто закрутить бурный роман, а потом расстаться полюбовно.

— Бурный роман? Кто, черт возьми, так говорит?

— Я говорю, — отвечаю я. — Только что. Я только что это сказала.

— Хмм.

— На нем же хороший костюм, верно? У него, вероятно, есть настоящая работа, так что, когда тот разведется со мной, он сможет платить алименты на ребенка. Как ты думаешь, он похож на человека, который приходит на футбольные матчи своих детей, или из тех, которые просто иногда видятся по праздникам?

— Твой мозг, Пэйтон. Иисусе.

— Статистически очень обоснованный вопрос.

— Хммм. — Снова.

— Он такой симпатичный, — добавляю я с тоской. Просто до смешного хорош собой. Высокий. Густые темные волосы. Волевая челюсть. Оливковый цвет лица, я предполагаю, что мужчина итальянец. Либо это, либо у него адский загар. Он в костюме, который сидит на нем, как влитой. Широкие плечи, плоский живот. Я знаю, что у него, должно быть, под этой рубашкой есть пресс. Пока наблюдаю, он поднимает руку и щелкает запястьем, чтобы посмотреть на часы у себя на руке. Считайте меня сумасшедшей, но этот щелчок запястьем — моя новая мания.

— Скажи ему это, когда встретитесь. Мужчинам нравится, когда их называют симпатичными, — сухо говорит Марк.

— Боже, просто посмотри на него. Я думаю, он мог бы стать моим криптонитом.

— Ты думаешь, что его прямое воздействие ослабит тебя до смерти?

— Хмм, нет, определенно нет. Я использую это слово некорректно? Почему люди всегда кидаются такими фразами типа: «Пончики — мой криптонит»? Вообще-то, пончики — подарок небес, а никакой ни криптонит.

— Значит ты думаешь, что этот парень подарок небес тебе? Я правильно тебя понимаю?

— Мог бы быть. Знаешь, никогда не знаешь наверняка.

— Ну, он уходит, — показывает Марк.

— Они всегда так поступают. — Я пожимаю плечами, ни капли не беспокоясь таким развитием событий. Но продолжаю смотреть, потому что, черт возьми, это вообще законно носить такой костюм? У меня крайняя степень недотраха.

— Может быть, нам следует быстро спуститься вниз и догнать его? Ты можешь притвориться, что падаешь в его объятия или сделать какую-нибудь другую глупость. Буду счастлив подтолкнуть тебя.

— Неа. — Я отхожу от перил балкона и начинаю идти в направлении большого бального зала. Мы как раз собирались сделать несколько замеров для ужасной свадьбы Джонсона и Макнелли, когда я отвлеклась. — Знаешь, как говорят? Если ты кого-то любишь — должен отпустить его. Если он вернется к тебе, выходи за него замуж.

— На самом деле там не так говорится и вообще не относится к мужчине, которого ты впервые видишь.

— Говоришь ты.

— Если меня когда-нибудь вызовут давать свидетельские показания против тебя из-за преследования, я не смогу солгать.

— Тебе и не придется. Супружеские привилегии.

— Мы не женаты.

— Еще нет, но к тому времени мы можем поженится по работе.

— Поженится по работе. — Марк медленно повторяет слова, как будто это иностранное понятие. — Как я узнаю, если это произойдет? Являются ли долгие прогулки по коридорам отеля особым видом ухаживания, о котором я ничего не знаю? Будет ли церемония в кафетерии, когда она станет официальной, чтобы я знал, когда у нас годовщина?

— Ооо, годовщина рабочего супруга! Я никогда об этом не задумывалась! Видишь, Марк, вот почему ты один из моих кандидатов. Ты поддерживаешь меня, и у тебя есть отличные идеи.

— Один из кандидатов? — невозмутимо спрашивает Марк. — У меня есть конкуренты за псевдо-жену на работе?

— Не так много, если тебя это интересует. И ты впереди всех, — объявляю я, входя в бальный зал, уворачиваясь по пути от строителя. Отель, в котором мы работаем, только-только открылся. Мы все еще находимся в стадии тестового открытия, то есть в основном в комфортабельных номерах регистрируются журналисты-путешественники и руководители отрасли. Зал казино открыт для бизнеса, и торжественное открытие состоится только через две недели, а большинство помещений для проведения мероприятий все еще находятся на завершающей стадии строительства. Подкрашиваются стены, вешаются люстры, доделываются отделочные работы. Это хаос, но я наслаждаюсь каждой минутой.

— Давай сделаем эти замеры, — говорю Марку. — Я ужасно голодна и сегодня в кафетерии день мясного рулета.

— Просто иди, — вздыхает Марк, отмахиваясь от меня. — Я сам сделаю эти замеры.