Глава 17

Я только что вернулась домой с работы и успела переодеться в майку и пижамные штаны, которые Лидия сшила из старой простыни, когда раздается стук в мою дверь. Уверена, мы все знаем, кто это.

— Слава богу, ты здесь, — объявляю я, распахивая дверь. — Я рада, что ты наконец-то пришел. Странно, что ты меня избегаешь. — Я дерзко ухмыляюсь, оглядывая его с головы до ног. Милый младенец Иисус, как он хорошо выглядит. На нем костюм с галстуком, и он все еще выглядит отутюженным даже в конце рабочего дня. При виде его я вся краснею от волнения и предвкушения. При виде его лебеди в моем животе начинают описывать быстрые маленькие круги. Не знаю почему, но он просто делает это со мной. Судьба оказала мне большую услугу, поставив его на моем пути, это точно.

Он слегка качает головой, жест, с которым я уже знакома. Затем он закатывает глаза, глядя на меня для пущей убедительности.

— Мило, — бормочет он, проходя мимо меня. — Очень мило.

В руках у него коричневый бумажный пакет с продуктами. Такие можно купить в дорогих продуктовых магазинах, потому что хипстеры любят ретро и окружающую среду. Винс не хипстер, так что остается только предположить, что он ходит туда за покупками, из-за чертовски модных продуктов.

— Ты продолжаешь говорить о том, как сильно я тебе нравлюсь, но потом резко исчезаешь. Это странно, правда? Тебе действительно нужно с этим что-то сделать, прежде чем зарождать во мне комплексы. — Я качаю головой, закрывая за ним дверь.

— Угу, — бормочет Винс, направляясь прямо ко мне на кухню.

— Ты принес мне продукты? Слава богу, я умираю с голоду. На обед у меня был салат, который, кстати, был отстойным, а свой чизкейк я уже съела вчера в душе.

Винс замолкает, сумка зависает над моей столешницей.

— Что? — Он косится на меня, как будто я несу чушь. Затем он медленно разглядывает, во что я одета, и хмурится. — Значит, ты в пижаме, и у тебя в доме нет еды? Что ты собиралась есть на ужин, Пэйтон?

— Эм… — Я морщу нос, склонив голову набок. — Не думаю, что для тебя должно быть большим сюрпризом, что я не всегда ужинаю.

— Точно. — И с этими словами он бросает конверт из плотной бумаги, который держал под мышкой, на столешницу и начинает распаковывать пакет с продуктами. — Тебе нужно это подписать, но сначала я приготовлю ужин, а потом мы поговорим.

Гребаный блядь, это было быстро. Очевидно, мой муж не лишен инициативы. Инициативность — это черта характера, которая пригодится, когда вам нужно вынести мусор или собрать мебель. Но это не та черта характера, которая пригодится, когда вы пытаетесь выиграть немного времени для расторжения брака.

— Ужин, вау.

— Я очень занятой человек, Пэйтон. Я работаю в режиме многозадачности.

— Конечно. И нам надо поговорить. Бесспорно — соглашаюсь я как можно беспечнее, искоса поглядывая на этот злополучный конверт. — Так много вещей, о которых нужно поговорить.

— Полагаю, тебе некуда пойти сегодня вечером? — спрашивает Винс, снова разглядывая мою пижаму. На мне моя любимая пижама из простыней. Лидия сшила их из винтажной простыни с ярким цветочным узором. Они очень милые. Я сочетаю их с серой майкой с надписью: «Я просто хочу, чтобы ты меня обнял» под рисунком дикобраза.

— Нет. — Я качаю головой и верчу конверт кончиком пальца. Он большой, размером с лист бумаги для принтера.

— Ты уверена? Не хочешь перепроверить свой календарь? Мне бы не хотелось, чтобы тебе снова пришлось убегать без лифчика.

— Не будь занудой. Я надела его в машине.

— Рад это слышать. Мне бы не хотелось думать о том, что ты бегаешь по Лас-Вегасу без него. — Его взгляд опускается на мою грудь. Прямо сейчас я определенно не ношу лифчик, и моя грудь безмерно ценит его появление в моем доме. — Я предполагаю, что у тебя найдется штопор? — Спрашивает Винс, доставая из сумки бутылку красного. — Кастрюли и сковородки? — У него такой вид, словно он сомневается в том, что у меня может быть собственная кухонная посуда. Он был бы прав, но я живу с Лидией, так что у нас все это должно быть.

— Что ты собираешься приготовить? — спрашиваю я, отходя за кухонный столик, чтобы достать штопор, кладу его на столешницу рядом с бутылкой, прежде чем обойти его, взяв бокалы.

— Пасту с курицей. — Он снимает пиджак и вешает его на спинку кухонного стула, прежде чем развязать узел галстука. — С тобой там все в порядке? — Он ухмыляется, вероятно, потому, что я прекратила все свои дела, чтобы поглазеть за развязыванием галстука. Есть что-то очень, очень соблазнительное в изгибе его пальцев, в венах, бегущих по тыльной стороне ладоней, когда он пытается ослабить узел и вытащить материал из воротника. Почему это так чертовски горячо? Мне нужно взять себя в руки, или эта ночь закончится так же, как закончились две предыдущие ночи.

Подожди, но ведь это именно то, чего я хочу, верно? Ночь, которая заканчивается оргазмами?

Я действительно этого хочу, но и хочу поговорить. Определенно. Может быть, не о нашей предстоящей разлуке, а о вещах. Например, я хотела бы знать, как он относится к кошкам. И читал ли он в последнее время какие-нибудь хорошие книги. Предпочитает ли он летние Олимпийские игры или зимние. Какой у него любимый фильм? Был ли субботний вечер лучшим или худшим в его жизни.

Я знаю, что он любит тако. И пиццу. И готовку. И заниматься оральным сексом. Я знаю, что ему не нравятся татуировки, потому что он женился на мне, чтобы помешать обзавестись ими, а я не смогла найти ни одной на нем. Знаю, что он думает, прежде чем заговорить, и знаю, что нравлюсь ему, хотя бы немного.

Он считает меня забавной. И раздражающий. И властной. И красивой. Он сказал, что я красивая.

Это не самый худший старт в истории стартов, но я хотела бы знать больше.

Я выдвигаю табурет и сажусь за столешницу, дальше наблюдая за работой Винса. Мне снова приходит в голову, какая я дерьмовая жена. Я не готовлю. Не делаю минет. Даже не спросила, нужно ли ему что-нибудь сдать в химчистку. И не ношу сексуальное белье. Может быть, мне стоит переодеться? Честно говоря, в отсутствии минета нет моей вины. Я действительно предлагала ему в ту первую ночь. И собиралась сделать это вчера, но он отвлек меня своим языком, и на этом все закончилось. Боже, я просто хуже всех.

— О чем ты думаешь?

— Как делаю тебе минет.

— Да? — Винс отвечает легко, как будто мы говорим о том, где находится разделочная доска. — У тебя есть список конкретных требований к тому, как бы ты хотела, чтобы это произошло?

Значит он открыт для этой идеи, вот что я слышу. Может быть, он захочет встречаться после развода и влюбится в меня? Это станет замечательной историей для наших внуков.

— Ты говоришь это так, будто я чего-то требую.

— Так и есть.

— Я чрезвычайно легкий человек! Все так говорят! — На самом деле никто так не говорит. Но это просто потому, что об этом никогда не говорилось. Это не значит, что я хожу и спрашиваю людей, считают ли они меня легкой, но если бы спросила, они бы сказали: «да». Возможно. По крайней мере, все, кроме Винса, согласились бы.

— У тебя очень простой способ добиться своего, — заявляет Винс, ставя кастрюлю с водой на плиту.

Полагаю, я могу понять, почему он так думает. Возможно, это даже справедливая оценка. Я действительно осознаю себя. Мне нужно добавить это к моему списку положительных качеств.

— Итак, для минета, можно я тебя свяжу?

— Нет. — Ответ звучит твердо, его губы подергиваются, как будто вопрос был забавным.

Хм.

— Может быть ты меня свяжешь?

— Как ты собираешься делать мне минет, если будешь связана?

Черт возьми! Худшая. Жена. Из всех.

— Я полагаю, без моих рук это было бы больше похоже на то, что ты используешь мой рот для мастурбации, в то время как я ничего не делаю, не так ли?

— Что за картинку ты рисуешь, Пэйтон.

— Но ты все равно можешь связать меня. Это необязательно должно обговариваться.

— Договор, — бормочет он, качая головой, но улыбается, откупоривая вино и наливая два бокала.

— Итак, Винс, каким ты видишь себя через пять лет? — Идеальный вопрос для завязывания разговора.

Он поднимает взгляд от закатывания рукавов рубашки, выражение замешательства, мелькающее на его лице, сменяется удивленным прищуром глаз.

— Прошу прощения? Это что, интервью? — Он смеется, ставя сковороду на мою плиту, прежде чем порыться в шкафчиках в поисках бутылки оливкового масла.

— Это серьезно. Ты будешь старым и разведенным. Подумай об этом.

— Аннулирование брака не считается разводом. Он так не расценивается.

— Попробуй сказать это Бритни. У нее будет этот девятнадцатичасовой брак на странице в Википедии, пока она не умрет. Википедия, Винс. Это навсегда.

— Ладно, стоп. Давай на мгновение отступим назад.

— Тебе нужна жена со льготами? — Я продолжаю, потому что, делая шаг назад, никогда не знаешь к чему это приведет.

— Что именно это значит?

— У меня есть медицинская страховка. Нужна ли тебе медицинская страховка? Я могла бы включить тебя в свою. Это очень разумно, ведь добавление супруга обходится всего в дополнительные двести долларов в месяц. Это действительно выгодно. По крайней мере, так мне сказала Лидия, а она работает в отделе кадров, так что она должна знать. Я не специалист по льготным пакетам услуг.

— Это не то, что означает термин «со льготами».

— Послушай, в данном случае я думаю, что это именно то, что означает. Общество — вот кто превратил слово «выгода» во что-то грязное.

— Значит, в этом обмене не будет секса?

— Не говори глупостей. Конечно, будет секс.

— Ты только что заговорилась?

— Может быть. — Черт возьми.

— Хммм, — бормочет Винс. Он режет помидор. У него на сковороде тушится курица и готовится лапша. Я делаю глоток вина и наблюдаю за его работой. Через плечо у него перекинуто кухонное полотенце, рукава закатаны до локтей, и я бы пропустила ужин и сразу съела его на десерт, если бы не была так голодна. Дурацкий салат.