Убирая руку, я кладу ее на колени.

— Ты спас меня от самой себя.

Смотрю ему прямо в глаза, чтобы он понял, что это не ложь. Я не часто поддаюсь эмоциям и чувствам, но мы стоим на пороге больших перемен, и я чувствую себя странно эмоциональной после встречи с незнакомцем.

— Я не благодарила тебя должным образом.

— Я знаю, что ты благодарна. Не нужно что-то доказывать, нет необходимости.

— Ты счастлив?

— Да, — отвечает он с немного поколебавшись. — Ты подарила мне лучшую жизнь, моя донна. У меня не было бы таких возможностей, если бы я продолжал работать на твоего отчима. Благодарность работает в обе стороны.

Я поджимаю губы, когда кованые ворота дома семьи Конти открываются, чтобы впустить нас. Мое настроение мгновенно падает. Гравий трещит под колесами, пока машина медленно едет по длинной извилистой подъездной дорожке. По обеим сторонам частной дороги выстроились высокие ели, нависая над нами, как зловещие часовые.

Мы огибаем поворот, и перед нами возникает замок Конти. Как всегда, по позвоночнику пробегает дрожь.

Я ненавижу приезжать сюда.

Еще больше ненавижу оставаться здесь.

Но сейчас Рождество. По традиции мы проводим канун Рождества и Новый год с родственниками. Родители умерли. Отчим ненавидит меня до глубины души, а сестра проведет праздники со свекровью, так что я не могу найти себе оправдания. Кроме того, это будет последнее Рождество, когда мне придется терпеть это дерьмо. Я смогу вытерпеть последний фарс.

Унылое двухэтажное чудовище из серого кирпича с многочисленными башенками и ползучим плющом, покрывающим большую часть стен, напоминает нечто из фильма ужасов. Я никогда не забуду свое первое впечатление от этого места. Я сразу же возненавидела свой новый дом, и это о многом говорит, потому что поместье моего отчима в Вегасе — это жуткий готический особняк прямиком из кошмара. Еще до того, как меня заставили выйти замуж за человека, годящегося мне в отцы, я уже знала, что поменяю одну адскую дыру на другую. Однако столкновение с этой мрачной реальностью едва не повергло меня в новую депрессию.

Вместо этого я поставила перед собой задачу. Убедить мужа освободиться от маминой юбки и купить нам собственный дом. На достижение этой цели у меня ушло два года, и я выдержала два года полнейшего ада, пока не пришло время съезжать.

Машина заезжает на свободное место в гараже, и Эцио глушит двигатель.

— Оставайтесь здесь.

Шестое чувство подсказывает, что эти трое мужчин могут мне понадобиться

Мы все вылезаем из машины, и Ренцо поднимает бровь, направляясь к багажнику, чтобы достать мои сумки.

— Что случилось? — спрашивает он, передавая багаж Рикардо.

— Не знаю, — бормочу я, входя в дом со стороны гаража. Мои инстинкты заострились как бритва, и я научилась не пренебрегать ими. Прохожу через кухню в западный коридор, пересекаю темный холл и направляюсь по восточному коридору в сторону семейной комнаты.

Франческа Конти, моя стервозная свекровь, — рабыня своих привычек. В канун Рождества она развлекает друзей, ожидая, что на празднике будут присутствовать два ее сына, дочь и их семьи. Уверена, ее до глубины души раздражает, что я пропустила праздник. Тот факт, что в Мэне из-за снежных бурь отменили рейсы, пройдет мимо ее сознания, и она найдет способ обвинить меня в том, что я опозорила семью своим отсутствием.

Я ненавижу эту женщину до глубины души.

Она должна стоять на коленях и поклоняться мне в ноги за то, что я изменила судьбу увядавшей семьи Конти и наконец-то вывела их на первый план. Но она скорее подавится языком, чем произнесет эти слова.

Скоро она исполнит свое предназначение.

Без стука я открываю богато украшенные гравировкой двойные двери из красного дерева и врываюсь в комнату, зная, что это еще больше раззадорит Франческу. В моем мире мало возможностей для веселья, поэтому я ловлю моменты.

Все разговоры резко прекращаются. Друзья моей свекрови давно ушли, а дети улеглись спать, так что в комнате остались только мать моего мужа, Пауло, брат, сестра и их супруги. Моего мужа нет, и я скрежещу зубами, догадываясь, где он.

Брат Пауло, Орсино, — единственный, чьи глаза загораются при виде меня. Это потому, что он, как и его брат, развратный грубиян и жаждет того, чего не может иметь.

Я позволила ему трахнуть меня один раз, чтобы усилить его мучения. Теперь он знает, каково это — быть внутри меня, и хочет большего. Я годами отбивала ему охоту, наблюдая, как он все больше и больше заводится. Меня это бесконечно возбуждает: ведь он не может бросить меня на растерзание волкам, не рискуя собственной жизнью. Мой муж так же глуп, как и выглядит, но даже он не оставил бы эту мелочь без высшей меры наказания.

Я наслаждалась тем, что выдала этот секрет осуждающе-безразличной жене Орсино. Она была добавлена в мой дерьмовый список в первый же день, когда я прибыла в Филадельфию из Вегаса. Как и остальные члены его семьи, она относилась ко мне как к грязи под туфлей, глядя свысока, словно я недостойна.

Все из-за того, что со мной делали в детстве.

То, о чем я не просила.

То, что было не в моей власти.

Вещи, которые почти уничтожили меня.

Кровь закипает в моих жилах, когда я сжимаю руки в кулаки.

Сохраняя нейтральное выражение лица, я ловко контролирую дыхание и отбрасываю эмоции в сторону, надевая маску, которую от меня ожидает публика.

Глаза-бусинки Франчески сужаются до щелей, когда она смотрит на меня, и ее взгляд темнеет, когда она замечает Ренцо сзади.

— Ты не можешь врываться сюда без предупреждения, — говорит она.

— Почему нет? Я же член семьи.

Я прохожу через всю комнату к шкафу со спиртным и наливаю себе виски. Это самый дешевый ирландский виски, потому что Франческа считает, что я недостаточно хороша для более дорогого. Неважно, что деньги в ее карманы поступают благодаря моей инициативе и упорному труду, а не ее ленивому сыну-бездельнику.

Она бормочет себе под нос, пока я наливаю два бокала.

Повернувшись, я протягиваю один Ренцо, намеренно наклоняясь в его сторону. Не зная нашей истории, все в семье думают, что я его трахаю. Пауло однажды пытался убить его, пока я не отозвала его в сторону и не показала свою небольшую коллекцию видео. Его лицо так быстро налилось кровью, что это выглядело почти комично.

Так я заставила своего мужа подчиниться. Но мне надоело править из тени.

Пора переходить к следующему этапу, а это значит, что Пауло должен исчезнуть. Вместе со своей семейкой.

Мы планировали сделать это в канун нового года.

Вступить в новый год с новым лидером и новым образом мышления.

Если Пауло все-таки сделал то, что я подозреваю, то у меня кончилось терпение, и можно перенести планы на этот вечер.

— Что за тон, Франческа? — спрашиваю я, сверля ее взглядом, который дает понять, что именно я о ней думаю. — Я не расслышала.

— Думаешь, ты самая умная, — ее ехидный тон меня еще больше злит. — Не знаю, что у тебя есть на моего Пауло, но однажды ты получишь по заслугам.

— Только если ты не получишь первая, — я поднимаю брови и ухмыляюсь.

— Кстати, о дегенератах, где мой муж?

Гайя смотрит на меня, тыкая своего ничтожного мужа в ребра.

— Ты позволишь ей так говорить о моем брате? Он — дон Конти! Никто не смеет так говорить о нем, особенно его жена.

Ее муж смотрит на нее с выражением, которое подсказывает, что я могу говорить о Пауло так, как хочу. Томассо может быть, и плохо разбирается в женщинах, но он не глупец.

Он знает, что я управляю шоу. Он знает, что большинство мужчин любят меня. Он не собирается перечить. Будет обидно убивать его, но нельзя оставлять его в живых, потому что он не верен мне, и может обратиться к властям.

— Свалил с порядочной женщиной, если у него есть хоть капля разума, — Франческа шипит.

— Вряд ли, — говорит Ренцо, глотая дешевое виски.

— Ты знаешь, где он, — я проношусь через всю комнату, тыча пальцем ей в лицо. Теперь понимаю, откуда у моего мужа такой ханжеский взгляд. Его мать так же уродлива внутри, как и снаружи. — Ты знаешь, что он делает, стояла в стороне и ничего не говорила. Ничего не делала.

Вся кровь отливает от ее лица. Я никогда раньше не была такой прямолинейной, но теперь маски сброшены. День «Д¹» приближается, и мне больше нечего ждать.

— Тебе должно быть стыдно.

С тех пор как я узнала правду, меня разрывало на части. Я хотела бы сдать мужа, но знала, что не могу. Суровая реальность такова, что большинству солдат на это наплевать, а многие полицейские находятся на содержании у Конти. У меня еще не было шанса заслужить их верность, и я знаю, что они похоронят все улики в обмен на денежную взятку. Так что я ничего не могу поделать. Не могу, если не разрушу империю, которую кропотливо строила.

Я должна помнить о своей конечной цели. Благодаря этой цели ни один ребенок больше не пострадает от рук мафии. К женщинам больше не будут относиться как к скоту. Став президентом Комиссии², я буду добиваться реальных перемен. Хватит болтовни, как делает нынешний президент Беннет Маццоне.

А пока я делаю для этих девочек и мальчиков все, что могу. Увожу их как можно дальше от своего мужа и держу его под замком столько, сколько могу, не вызывая подозрений.

Однако хватит.

Все закончилось.

— О чем она говорит? — спрашивает Орсино, когда я выхожу из комнаты, полная решимости.

— Я вызову войска, — говорит Ренцо, когда мы оказываемся за пределами слышимости, уже читая мои мысли.

— Мне жаль, что я испортила тебе канун Рождества, но это должно произойти сейчас.

— Согласен, и не стоит извиняться.

***

— Где ты был сегодня вечером? — спрашиваю я, как только мой муж переступает порог своей спальни. Я вышвырнула его из дома, который он купил, как только у меня появилось оружие для борьбы с ним.

Мы не живем вместе уже несколько лет. Этот жалкий урод вернулся к своей матери и ни разу не был в доме, который я купила, когда мы фактически разошлись. Защелкнув замок на двери, я выхожу из тени, готовая к последнему бою.