Прошлое...

Прошлое...

— Там гадалка, — визжит Джулия, когда мы входим в школьный спортзал на весенние танцы, — можно?

Все, что я могу сделать, это не закатить глаза: — Конечно.

Она тянется к моей руке: — Нам будет так весело сегодня вечером.

Учитывая, что это наше третье свидание за последние две недели, а единственное, что было у нее во рту, — ее полуобгрызенные ручки... я сомневаюсь в этом.

Нацепив на лицо улыбку, я беру ее за руку и прохожу дальше.

Моя улыбка сходит на нет, когда гадалка снимает маскарадную маску.

— Здравствуйте, миссис Миллер.

Она не удивлена: — Привет, ребята. Веселитесь, детишки?

— Мы только что пришли, — отвечает Джулия, жестом указывая на маскарадную маску, которую ей вручили у двери, — я надеялась, что вы погадаете мне.

— Конечно. Вам обоим или...

— Только ей, — говорю я резко, — я не верю в это дерьмо. Не может быть, чтобы обычная карта могла предсказать будущее.

Джулия хмурится: — Да, ты прав. Это глупо...

— Моя бабушка говорила, что карты Таро не предсказывают будущее, они просто являются зеркалом вашего подсознания.

У Джулии отвисает челюсть: — Ваша бабушка тоже была гадалкой?

Я смотрю в потолок.

— Миссис Миллер не гадалка, Джулия. Она просто учительница, сопровождающая танцы.

А еще она делает чертовски хороший минет.

Миссис Миллер показывает на свои карты: — Вообще-то это карты моей бабушки. Она зарабатывала этим на жизнь.

— Какая благородная профессия.

Миссис Миллер поворачивается к Джулии: — Не позволяй этому негативно настроенному буке отговорить тебя, это может быть очень познавательно.

Джулия прикусывает губу, ее взгляд мечется между нами: — Я не знаю.

— Давай, — я пожимаю плечами, — я думаю, что это чушь, но очевидно, что ты хочешь этого. Поэтому вперед.

Ее глаза блестят: — Хорошо. Что мне нужно делать?

Миссис Миллер протягивает ей колоду карт: — Перемешай их и сосредоточься на том, что ты бы хотела, чтобы Вселенная сказала тебе.

Краем глаза я замечаю, что мой брат разговаривает со своими друзьями. Вернее, они все целуют его в задницу и в миллионный раз поздравляют с получением путевки в Гарвард.

Ревность пробирает до костей. Я подал документы за две недели до него и до сих пор не получил ответа.

Я не волновался, пока несколько дней назад мои друзья из команды по дебатам не сказали, что все они получили ответы от своих первых и вторых выбранных колледжей.

В отличие от них, у меня нет второго выбора. Только Гарвард. Туда поступали мой отец и все его друзья.

Я никогда не смогу смириться, если моего брата примут, а меня нет.

— Боже мой, это было так круто, — кричит рядом со мной Джулия, выводя меня из собственных мыслей, — мне выпала тройка пентаклей на будущее, и миссис Миллер говорит, что это знак того, что впереди меня ждут великие дела, — она хлопает в ладоши. — Она права, потому что сегодня я получила письмо о приеме в Дартмут. Он был моим первым выбором.

Мои руки сжимаются по бокам. Девушка, которая глотает чернила из своих ручек несколько раз в неделю, поступила в свой первый выбранный колледж, а я нет.

Я снова перевожу взгляд на брата, и наши глаза встречаются. Мне кажется, он собирается позвать меня, но он подталкивает одного из своих друзей, который смотрит на меня и морщится.

Как раз перед тем, как они начинают хохотать во все горло. Мудаки.

— Погадайте и мне.

Если у Джулии, заклинательницы ручек, светлое будущее, то мое должно быть гребаным солнцем на стероидах.

Миссис Миллер улыбается: — Хорошо, конечно.

Как и в случае с Джулией, она дает мне карты и говорит сосредоточиться, пока я их тасую.

Я возвращаю их ей, когда заканчиваю, и она раскладывает три из них.

— Эти карты представляют твои прошлое, настоящее и будущее, — она жестом показывает на первую карту: — Твое прошлое — это король мечей. Он олицетворяет очень сильного и властного человека в твоей жизни. Авторитетного человека, который сделал тебя тем, кем ты являешься, — ее брови хмурятся, — ты научился быть ответственным в очень раннем возрасте, и серьезно относишься к урокам, которые он тебе преподал.

Похоже на правду.

— Отлично. Каково мое будущее?

Как обычно, это моя главная забота.

— Позволь мне сначала прочитать настоящее.

Когда она переворачивает вторую карту, Джулия вскрикивает и изо всех сил цепляется за мою руку.

— Нет. Каин не может умереть.

Несколько голов поворачиваются, чтобы посмотреть на нас.

Я не показываю этого, но вид зловещей карты смерти немного нервирует.

— Расслабьтесь. Карта смерти не означает, что Каин умрет, — она смотрит на меня, — это значит, что ты проходишь через глубокую трансформацию и сейчас находишься на перепутье. Но дело в том, что со смертью, как и с неизбежностью, невозможно бороться. Единственное, что ты можешь сделать — отпустить себя и позволить изменениям произойти.

Я поднимаю бровь: — Каким изменениям?

Она указывает на последнюю карту: — Будущее даст тебе больше понимания.

— Сомнительно, — бормочу я, — учитывая, что это гадание с самого начала не было таким уж проницательным.

— О, — говорит Джулия, когда миссис Миллер переворачивает последнюю карту, — это...

— Дьявол, — заканчивает за нее миссис Миллер.

Джулия наклоняется, чтобы рассмотреть ее поближе, и краснеет: — Эм... они...

— Обнажены и связаны?

Миссис Миллер кивает: — Да. Дьявол — это все о рабстве, — она прочищает горло, — метафорически выражаясь, конечно, — выражение ее лица становится серьезным, и она смотрит на меня: — Это также серьезное предупреждение. Когда эта карта появляется в твоем будущем, она предупреждает о том, что что-то пойдет совсем не так, если ты продолжишь идти по нынешнему пути, — она начинает перечислять, загибая пальцы, — одержимость, контроль, зависимость, манипуляции, искушение злом... ты раб всех этих вещей.

— Хорошие карты, — вмешивается Дэмиен, выходя из-за кабинки гадалки, — хотите заняться мной следующим?

На этот раз краснеет миссис Миллер.

— Говорит дьявол, — бормочу я, ничуть не удивленный его появлением.

— Привет, Джулия. Ты, как всегда, прекрасно выглядишь, — он вздергивает бровь, — ну, за исключением того пятна от чернил на платье, — он наклоняется, — это точно...

Я отбиваю руку, которая направляется к ее груди: — Оставь ее в покое, придурок.

Джулия смотрит на свои туфли: — Мы можем пойти потанцевать, Каин?

— Конечно, — я начинаю поворачиваться, но что-то ударяет меня по плечу.

— Не забудь маску, — насмехается Дэмиен, — это же вечеринка-маскарад, в конце концов.

Бросив на него взгляд, я наклоняюсь, чтобы подобрать маску.

— Почему ты здесь? Не припомню, чтобы ты когда-нибудь присутствовал на подобных мероприятиях.

Облизав губы, он надевает свою черную маску: — Что я могу сказать? Я люблю новые впечатления, — он дергает подбородком в сторону танцпола, — вы, ребята, веселитесь, — эти жуткие голубые глаза смотрят на меня, — я просто постою здесь и понаблюдаю.

У меня закладывает уши, и я уверен, что они такие же красные, как чернильное пятно на платье Джулии.

Я должен был догадаться, что Дэмиен еще не закончил со мной.

Схватив Джулию за руку, я веду ее на танцпол.

На протяжении всего времени я чувствую на себе взгляд Дэмиена.

— Привет, Каин.

Я внутренне стону при звуке голоса Катрины. Я даже в туалет не могу сходить, чтобы она не следила за мной.

Если я думал, что Дэмиен преследователь, то по сравнению с Катриной он ничто.

В понедельник она позвонила и сказала, что завезет коробку с моими вещами. Во вторник она позвонила и сказала, что забыла положить в коробку толстовку и встретит меня у шкафчика после уроков. Когда я ответил, чтобы она забрала ее себе, она сказала, что оставит ее на моем крыльце. В среду она позвонила, чтобы сказать, что ее кот скучает по мне.

А вчера... она позвонила и сказала, что нашла мой карандаш.

Если она продолжит в том же духе, то в следующий раз позвонит только для того, чтобы сообщить мне, что ей выдали судебный запрет.

— Привет и пока, — я собираюсь пройти мимо нее, но она прижимает руку к моей груди.

— Мне очень жаль.

— Ты говорила это уже раз сто с тех пор, как мы расстались.

— Почему ты так груб со мной? — ее глаза сужаются, — это потому, что ты теперь встречаешься с Джулией?

— Я даже не знаю, как на это ответить.

— Тебе и не нужно. Просто скажи ей, что все кончено, и мы сможем продолжить с того места, на котором остановились.

— С того, где ты трахаешься с кем-то еще за моей спиной? Нет, спасибо.

Я снова пытаюсь уйти, но она встает передо мной: — Мне не стоило тебе изменять.

— А мне не стоило есть пиццу четырехдневной давности на прошлой неделе. Дерьмо случается, живи дальше, — я начинаю идти к спортзалу, где меня ждет Джулия.

Джулия единственная вещь в моей жизни, которую в последнее время одобряет отец, и я не собираюсь ее отпускать. Пока не получу письмо о приеме в Гарвард и не скажу своему брату и всем остальным, кто в меня не верит, чтобы они отсосали.

— Ой, — говорит Дэмиен, когда я прохожу мимо него, — это было жестоко, — его голос понижается: — Что скажешь, если мы отведем ее в сарай, нагнем и преподадим ей урок?

Я не обращаю внимания на напряжение в паху.

— Отъебись.

— Я собираюсь в дамскую комнату. Можешь захватить мне пунш?

Я уже на полпути к столу: — Хорошо.

Я начинаю жалеть, что у меня нет нескольких ручек, чтобы засунуть ей в рот, чтобы она заткнулась. Как один человек может быть настолько раздражающим — уму непостижимо.

— Неприятности в раю?

Все настолько плохо, что я не против разговора с Дэмиеном. Впрочем, выбор у меня не велик. Он один из немногих, кто еще здесь.

Я ставлю два стаканчика на стол.

— Она хочет остаться до конца, чтобы помочь убраться... а потом пойти есть мороженое.

— Мороженое — это код для минета?

— Если бы, — я морщусь, — впрочем, беру свои слова обратно.

Дэмиен ухмыляется: — Не такой уж и смелый, да?

Я поднимаю половник: — Не такой уж и отчаявшийся.

— Давай я тебе помогу, — он расстегивает куртку и достает бутылку, — это всего лишь водка, но она снимет напряжение.