Я закидываю ноги на перекладину стула и, скрестив руки на груди, немного откидываюсь назад. — Район меня не знает.

Джерри снимает с плеча грязную тряпку и снова начинает вытирать стойку бара. — Может, они и не знают тебя по имени, но они скучали по тебе. Жрецы выходят из — под контроля. Только на прошлой неделе они совершили налеты на три отдельных жилых дома.

Мы оба хмуримся.

— Антонию Рихтер забрали из ее дома, и с тех пор никто ее не видел.

Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, моя Фурия разгорается в груди. Она продолжает нарастать и изгибаться внутри меня. Лед, которым я мысленно покрываю свои внутренности, больше не остается твердым. Я слишком близко к краю.

— И они оштрафовали всех остальных в ее многоквартирном доме за содействие непристойному поведению.

— Непристойное? В чем, черт возьми, они ее обвиняют? — Антонии Рихтер девяносто два года.

— Они не сказали. Только упомянули, что она занималась деятельностью, которая считалась непристойной и безнравственной. — Джерри все еще водит грязной тряпкой по кругу и качает головой.

— Что, черт возьми, это значит? — Рявкаю я, моя челюсть щелкает от напряжения.

— Что ж, в этом прелесть быть жрецом; тебе не нужно оправдываться или отвечать на этот вопрос, потому что ты выше закона.

— Гребаные жрецы, — шиплю я, и Джерри согласно наклоняет голову.

— В округе не хватает Темной руки. Кажется, наш любимый мститель недавно исчез. — Джерри приподнимает бровь. Очень тонко.

Я медленно встречаюсь взглядом с Джерри. Когда бы мы ни говорили о Темной руке, в этом всегда был шутливый аспект. Я обвиняю Джерри в том, что он в свободное время подрабатывает супергероем, а он жалуется на то, что становится слишком старым, чтобы продолжать носить колготки. Мы оба знаем, что он не Темная рука. Но он никогда так откровенно не намекал, что знает, что это я.

— Это очень плохо. — Мои слова выходят медленно и апатично.

Джерри хмыкает, его рот открывается, а затем захлопывается.

— Выкладывай, Джерри. Ты никогда раньше не стеснялся в выражениях.

Джерри хихикает и кивает головой в знак согласия. — Я рад, что тебя выбрали чемпионом.

Я чуть не отступаю назад. Его слова причиняют мне небольшую боль, особенно когда он ухмыляется.

— Господи, Джерри, я знаю, ты можешь быть придурком, но на самом деле?

Джерри бросает грязное полотенце на стойку. Он отодвигает его в сторону, кладет руки на лакированную столешницу и наклоняется вперед. — Не пойми меня неправильно, Котенок, но ты пряталась здесь.

Я издаю раздраженный звук, но Джерри не позволяет мне перебивать.

— Да, ты сделала много хорошего для этого района, и нам тебя очень не хватает. Но у тебя есть возможность, которой у большинства из нас никогда не будет. Даже если бы этот шанс выпал нам самим, мы были бы не теми людьми, которые могли бы что — то предпринять. Тебе нравится держаться в тени, и поверь мне, я понимаю это. Но ты предназначена для большего, Рен.

Джерри удивляет меня, используя мое настоящее имя. Он никогда не называет меня иначе, как Котенком. Я хочу отмахнуться от его слов. Сказать ему, что он старый дурак и не понимает, о чем говорит, но я не могу выдавить из себя ни слова.

Я судорожно сглатываю, желая покачать головой и отказать ему, но боль между моими плечами усиливается. Я стискиваю зубы от этого чувства, от осознания того, что я скрываю свою истинную природу от мира. Это эгоистично, и это для моей безопасности. Если бы кто — нибудь узнал, если бы боги узнали, они забрали бы меня точно так же, как Антонию Рихтер, и обо мне бы больше никогда никто не услышал.

За исключением того, что я почти уверена, что Аид точно знает, кто я. Возможно, Арес тоже. Джерри определенно знает, что я Темная рука, но знает ли он, что я Фурия? Даже если это так, я не рискну спрашивать его. В той же степени ради его собственной безопасности, что и моей.

— Забавно, но власть — отстой, когда ты ее не хочешь. Но здесь есть и ответственность. Джерри подмигивает и стреляет в меня из пальца. Вот идиот.

Я фыркаю от его слов. — У власти сейчас много людей, которым, несомненно, нравится командовать другими.

— Да, но разве ты не понимаешь? Именно поэтому так важно, чтобы были такие люди, как ты. Если бы ты захотела, если бы ты попыталась, ты могла бы многое изменить. Если бы ты была дерьмовым человеком, эти изменения пошли бы на пользу только тебе. Но это не то, кем ты являешься по своей сути. Возможно, ты хотела жить незаметно и оставаться пешкой, но это больше невозможно. Так что, возможно, пришло время расправить крылья и полететь.

Я практически давлюсь слюной от его слов, прищурившись, глядя на своего приземистого лысого босса. Он на самом деле не знает, что я Фурия. Его слова — просто поговорка. За ними нет никакого скрытого смысла. За исключением блеска в глазах Джерри, который говорит мне, что, возможно, он есть.

— На этой веселой ноте мне нужно найти что — нибудь облегающее и развратное, чтобы надеть сегодня вечером в «Безумный Адамс». Ты не знаете, мой домовладелец уже сдавал мою квартиру кому — то другому?