Отис вздыхает и несколько раз моргает. — Для меня это будет нелегким испытанием. Я не хочу видеть Богов и в хороший день. И я определенно не хочу участвовать в Играх.

— Да, никто из нас не хочет. — Я отмахиваюсь от его ответа. — Послушай, вот в чем дело, так получилось, что я нашла тебя первой, но есть восемь других чемпионов, которые рано или поздно поймут это. Давай просто скажем, что некоторые из них не будут так переживать из — за согласия, как я.

Отис тяжело вздыхает и проводит рукой по своим темным волосам, отчего они торчат под странными углами. Это должно было бы выглядеть глупо, но ему удается это сделать милым.

— То есть ты хочешь сказать, что я могу пойти с тобой, и это самый простой путь. Или я могу сидеть и ждать, пока меня похитят.

Я пожимаю плечами, потому что, да, вероятно, так и произойдет.

— У меня есть средства. Я мог бы сесть в свой самолет и улететь на гребаную Майорку сегодня вечером, если бы захотел. — Отис приподнимает бровь, его рот сжимается в недовольную линию.

— И я предполагаю, что у некоторых других чемпионов тоже есть возможность последовать за тобой. По какой — то причине Боги выбрали тебя. Ты их как — то разозлил? Я думаю, что им нравится мстить людям, которые, по их мнению, каким — то незначительным образом ими пренебрегли.

— Несомненно. Я выводил их из себя много раз. — Отис постукивает пальцем по столешнице, раздражение написано на всем его напряженном теле.

Тень падает на наш столик, и я знаю, кто это, еще до того, как смотрю. Мое тело настолько настроено на его присутствие. Я не утруждаю себя сдерживанием недовольного стона, когда Атлас садится в кабинку рядом со мной. Его губы растягиваются в нехарактерной для него улыбке, и я пристально смотрю на него. Собирается ли он разыгрывать из себя экстраверта, хорошего парня теперь, когда предстоит выиграть еще одно испытание?

Я остаюсь на месте, не уступая ему ни дюйма. Когда он уже почти сидит у меня на коленях, я со вздохом сдаюсь и подвигаюсь. Глаза Отиса мечутся между нами двумя.

— Твой друг?

Я говорю «Нет» в тоже время, как Атлас говорит «Да».