26

Х

олодный воздух дразнил мою чувствительную кожу, когда я повесила свое великолепное платье на спинку стула, затем взяла повязку с кровати. Было нетрудно сообразить, что я должна была делать, поэтому я сделала глубокий вдох и повязала повязку на глаза.

Александр не дал дальнейших инструкций, поэтому я оставила свои шелковые туфли сапфирового цвета, но освободила волосы от бесчисленных шпилек, от которых у меня болела голова. Теперь, когда я стояла в центре комнаты и дрожала, мои длинные светлые кудри были единственной защитой от ветра.

Возможно, мне следовало закрыть окно. Но прохладный воздух помогал сохранять голову ясной. Я была близка к тому, чтобы свести на нет свои шансы в любви, поэтому все время хотела остро осознавать это. Это был мой выбор, и утром мне нужно было смириться с собой.

Целую вечность я стояла там. Ожидая. Обнаженная, с завязанными глазами.

— Это глупо, — вздохнула я. — Еще одна игра за власть.

Проглотив жгучий укол разочарования, я решила, что с меня хватит. Если бы Александр захотел поиграть в игры, я бы показала ему, с кем он связался.

Сбросив туфли, я ощупью добралась до кровати и откинула плюшевое покрывало. Это был действительно долгий день, и я все еще приходила в себя после того, как несколько раз умирала прошлой ночью. Если его королевская колючесть не собиралась максимально использовать его постель, то это сделаю я.

Не потрудившись снять повязку с глаз, потому что она отлично блокировала лунный свет, льющийся через окна, я устроилась поудобнее в середине большой кровати и подоткнула вокруг себя одеяла.

Может быть, если мне повезет, Александра не будет в комнате всю ночь и я хорошо высплюсь. Какой бы смехотворной это ни было, идея хорошего сна была почти такой же желанной, как быть разрушенной тем, что задумал принц Александр.

Почти.

Подавив зевок тыльной стороной ладони, я еще немного поерзала, пока не устроилась поудобнее, а затем позволила себе погрузиться в глубокий сон без сновидений.

Этот гребаный прохладный ветерок снова разбудил меня, и я потянулась за одеялами, которые, должно быть, сбросила на каком-то этапе. Или я пыталась это сделать.

Мои глаза резко открылись, и я столкнулась с поразительным зрелищем пустоты. Полная чернота. Гребаная повязка на глазах.

— О, я вижу, ты проснулась, — прокомментировал глубокий, хрипловатый голос с ноткой сарказма, и матрас рядом со мной прогнулся.

— Извини за ограничения, но что еще мне оставалось делать? Я вернулся в свою комнату и обнаружил тебя распростертой поперек моей кровати, как подношение на Лягушачьем пиру. Было бы невежливо не воспользоваться ситуацией.

Стиснув зубы от злости, я дернула за один из наручников, но он только затянулся еще сильнее. Вот ублюдок.

— Развяжи меня, — прорычала я, больше не в настроении для игр. Мало того, что он заставил меня ждать целую вечность и один день, так еще и прервал мой сон. Начало у нас было не из лучших.

— Нет, — ответил он, ерзая на кровати, пока его вес не оказался на моих обнаженных бедрах. Наклонившись так, что я почувствовала его тепло всего в нескольких дюймах от своего тела, он прошептал мне на ухо:

— Ты пришла сюда по собственной воле, Каллалуна, вопреки моему более разумному совету, должен заметить. Я говорил тебе, что произойдет, если ты воспользуешься моим ключом?

Облизнув губы, я резко вдохнула, мысленно набираясь смелости.

— Ты сказал, что погубишь меня, — выдохнула я, чувствуя, как мои твердые соски касаются его обнаженной груди, и я едва сдержала стон.

— Да, — согласился он, но по-прежнему не сделал ни малейшего движения, чтобы прикоснуться ко мне, кроме того, что сел поперек моих ног.

Я немного подождала, но он больше ничего не сказал.

— И что? — Я подтолкнула его. — Чего ты ждешь? Погуби меня. Или это все было просто бахвальством, чтобы попытаться отпугнуть меня?

Наступила пауза, а затем кровать начала трястись. На секунду я подумала, что, возможно, мы переживаем землетрясение. Но нет, это был всего лишь принц Александр, разразившийся приступом смеха.

По крайней мере, он считал меня забавной?

— Ого, — хихикнул он, когда его смех затих. — Ты просто действительно не знаешь, когда нужно держать рот на замке, Каллалуна? Возможно, я смогу это исправить. — Это было все предупреждение, которое я получила, прежде чем его рот врезался в мой, заявляя права на мои губы в доминирующем, собственническом поцелуе, который воспламенил все мои нервы и высосал воздух из легких.

Он не целовал меня так сладко и спокойно, как Ли, и даже, по-настоящему, неистово и голодно, как Тай. Принц Александр поцеловал меня так, словно я принадлежала ему.

В тот момент… так и было.

Задыхаясь от его натиска, мои губы приоткрылись и позволили его языку встретиться с моим, в то время как его руки претендовали на мою грудь. Его пальцы нашли мои напряженные соски и восхитительно покрутили их, заставив меня извиваться и стонать под ним.

Мне нужно было больше. Гораздо больше.

В глубине души я осознавала жгучую боль предательства, когда позволила Александру заклеймить мое тело своим прикосновением так, что я никогда не смогла бы вернуться. Этому не было прощения, и мое сердце оплакивало разрушение, на которое я добровольно пошла.

Но я была непреклонна, поэтому, когда принц оторвался от моих губ, я вбила еще один гвоздь в свой гроб.

— Это все? — Я поддразнила. — Я еще не чувствую себя разрушенной.

Александр мрачно хихикнул, и его вес на мгновение переместился с меня.

— Глупая Каллалуна, — отругал он меня, прищелкнув языком. — Я только начал.

Говоря это, он схватил мои ноги и развел их в стороны, перенося свой вес обратно на кровать между ними. Я никогда не была такой открытой и уязвимой, никогда. Для девушки с Понда это о многом говорило. Но мои навыки в воровстве уберегли меня от распутства, и я была прискорбно неопытна, когда дело доходило до игр в спальне. В этом смысле, вероятно, было благословением, что Александр держал меня связанной с завязанными глазами.

Когда он снова прикоснулся ко мне, у меня перехватило дыхание от удивления. Вместо грубого, неуклюжего введения его члена в меня, что было моим единственным опытом секса, я была потрясена, почувствовав тепло его губ и дыхания на моем ноющем влагалище.

— Что? — Я задыхалась сдавленным голосом, натягивая путы. — Что ты делаешь?

— Именно то, о чем ты меня просила, солнышко, — усмехнулся он, и вибрация его смеха заставила меня взвизгнуть. — Разрушаю тебя. — Его сильные руки раздвинули мои ноги, и его рот начал воздействовать на мою чувствительную сердцевину с той же интенсивностью, с какой он целовал меня в губы.

— О черт, — воскликнула я, а затем вскрикнула, когда его язык проник в меня с самым изысканным вторжением. Беспомощная в его хватке, я билась и хныкала, пока он играл со мной, как на чертовой скрипке, пока я не была уверена, что все мое тело вот-вот разлетится на миллион кусочков.

Было ли это тем, что я упускала из виду? Когда Джулс и ее друзья говорили о том, что им нравится секс, я вроде как предположила, что они просто принимают, так сказать, свою судьбу в жизни. Но это… это изменило правила игры.

— Подожди, — выдохнула я, когда принц Александр отстранился и отодвинулся. — Почему ты останавливаешься? Не останавливайся!

Он злобно рассмеялся, и матрас продавился, когда он пошевелился. Никогда еще я не была так расстроена из-за того, что не могла ничего увидеть, потому что ожидание доводило меня до грани безумия.

— Я думаю, что, возможно, создал монстра, — прокомментировал он откуда-то… рядом со мной? Нет, впереди. Может быть, в изножье кровати? С завязанными глазами, блядь!

— Скажи мне, прекрасная Каллалуна, ты еще не чувствуешь себя опустошенной?

— Даже близко нет, — парировала я, выкручивая задницу. Принц Александр погубил меня, это точно. Но не одним способом. Он не знал, что, когда его сильные пальцы поглаживали влажный жар моего лона, он решал мою судьбу. Ли и Тай… даже Зан, несмотря на все его отрицание, они не простили бы этого. Не это. И я не могла простить себя за то, что наслаждалась каждой чертовой секундой этого.

— Дай мне еще, — умоляла я. — Пожалуйста, заставь меня кричать, пока я не забуду.

Пальцы Александра снова погладили меня, затем он скользнул одним глубоко внутрь, заставляя меня ахнуть и сильнее прижаться к его руке.

— Что забыть, прекрасная Каллалуна? — пробормотал он, убирая этот палец, а затем вводя два. — Скажи мне, что ты хочешь забыть, и я с радостью сделаю так, чтобы это произошло.

Я застонала, когда он двигал этими двумя пальцами в меня и из меня, но когда его большой палец нашел мой клитор, я вскрикнула.

— Ничего, — солгала я. — Все. Просто… заставь меня забыть. Пожалуйста.

К моему ужасу, в моих глазах скопилась влага, и я возблагодарила Аану и ее сестер-богов за то, что повязка скроет слезы от принца Александра, когда они потекут по щекам.

Он что-то проворчал, но больше не подталкивал меня к ответу, когда его пальцы погрузились в меня с возрастающей интенсивностью, которая заставила меня жаждать его член. Что-то подсказывало мне, что секс с принцем Александром доставит мне гораздо больше удовольствия, чем все, что я испытывала раньше.

Всего через несколько мгновений, когда его губы сомкнулись на одном из моих сосков, я разлетелась вдребезги. Крики эхом разносились по комнате, когда я скакала на руке принца, как одержимая, выжимая из этих пальцев все до последней капли удовольствия, в то время как мое влагалище сжималось и пульсировало от моего оргазма.

Александр не спешил слезать с меня, как будто ему не хотелось останавливаться. По правде говоря, я тоже. Что еще у него может быть припасено на остаток нашей ночи?

— Ты довольна, Каллалуна? — спросил он грубоватым тоном, и его палец слегка проследил дорожку моих слез вниз по щеке.