Это произошло в зимнему саду дублинского особняка. Я посмотрел ему прямо в глаза.

– Мое имя – Дин Донн, – признался я.

Масперо удивленно замер.

– Не очень смешная шутка, – проговорил он, облизывая губы.

– А я и не шучу, – заверил я, вынимая "люгер" из кармана. – Попрошу принять во внимание, что согласно нашему же словарю, изменяясь как индивидуум, как личность вы остаетесь таким же, каким были прежде.

"Люгер" кашлянул, и Масперо повалился навзничь.

Во время панихиды я прилюдно поклялся, что продолжу совместно начатое дело, и оставшиеся члены Совета за исключением Лепаж-Ренуфа высказали желание всерьез подключиться к работе над проектом. Словарю я дал название "Точный словарь Масперо". Вместо Масперо в Совет был принят Либлейн, однако моя пуля тут же сразила его, после чего в ИСЛЭ избрали меня.

Разумеется, газеты обнаружили во мне очередную мишень для Дина Донна. Пришлось поверить им и спешным образом вернуться в Пенсильванию.

Нужно заметить, что в сфере подсознательного я еще не в полной мере освободился от Айры Гамильтона. Скажем, в ночных кошмарах до сих пор представал в облике этого шакала. Бывало, правда, что и во сне я был Дином Донном, или еще кем-нибудь, однако чаще все же это был он – Айра. Он как бы являлся из каких-то неведомых миров и пространств, из каких-то загадочных мест вроде царства Аида. Мало того, во снах он продолжал жить своей прежней жизнью. Сны иллюстрировали прошлое. Скажем, в первую ночь после возвращения в бункер мне приснился его разговор с отцом. Происходило это, в одном из скаутских интернатов как раз в то время, когда отец бросил на произвол судьбы свою очередную семью.

– Как дела, Айра? – поинтересовался отец, потрепав мальчика за плечо.

В ответ Айра Гамильтон только засопел.

– Сколько раз ты делаешь выход силой?

Ну вот, начинается!

– Десять, – неохотно отозвался Айра.

– А подъем переворотом?

– Семь.

– Неплохо. А подтягиваешься сколько раз?

– М-м-м… семнадцать.

– А отжимаешься на кулаках?

– Не помню.

Айра делался все угрюмее. Неужели больше не о чем говорить? У них, между прочим, имеются и общеобразовательные дисциплины.

– Ну раз не помнишь, значит много. – Отец рассеяно посмотрел по сторонам. – Окреп ты здесь, сынок. Н-да… А стреляешь как?

И тут лицо Айры вспыхнуло.

– Стреляю я лучше всех, – с каким-то мстительным выражением заявил он.

– Вот это номер! – воскликнул отец Айры Гамильтона. – Мой сын стреляет лучше всех в группе! Когда подрастешь, я организую для тебя охоту на львов.

Хорошо еще, что не на тарантулов, промелькнуло в голове у Айры. Разумеется, он не стал уточнять, что каждый раз, когда спускает курок, он мысленно видит посреди мишени физиономию отца. Что он всегда у него на мушке, отсюда и такие отличные показатели в стрельбе. И что когда он отжимается или делает подъем переворотом, силы ему придает слепая ярость, ненависть…

– Ну а кем ты хочешь стать? Теперь, когда ты такой крепкий…

– Киносценаристом, – неожиданно выпалил Айра. В панике, что если тут же не поставить точки над i, отец бесцеремонно залапает его будущее.

Отец с удивлением уставился на него.

– Сценаристом? Странно. Хм-хм… А ты хотя бы можешь отличить ямб от хорея?

Айре тут же сделалось досадно, что он так глупо проговорился.

– Сценаристом, а не поэтом, – уточнил он. – Поэзию я терпеть не могу.

– Х-м…Ну, я думал, это все равно нужно уметь. А почему именно сценаристом? Неужели у тебя есть, что сказать этому гнусному обществу?

Вот тебе и на! Оказывается, Айру с отцом все-таки кое что объединяет. Ведь он тоже считал общество гнусным.

– Можно говорить, а можно и не говорить. Достаточно развлечь, – возразил он. – К тому же и самому интересно.

– Ты просто раскатал губу на крупные гонорары, признавайся.

Айра только пожал плечами.

– Ну ясное дело. – Отец довольно захихикал. – Иначе бы ты не был моим сыном.

– Гришему удается, Стивену Кингу, Клэнси… Я не верю, что они сделаны из какого-то особого теста.

– Любопытно, любопытно, – промямлил отец. – А ты уже сделал что-нибудь в этом направлении, что-нибудь написал?

– Пока только всякую ерунду: сценарии для короткометражных фильмов. Но в ближайшем будущем я планирую написать настоящий кинороман.

– И ты их уже кому-нибудь показывал?

– Что именно?

– Ну, эти свои работы.

– Пока нет.

– Знаешь… – Видно было, что отец Айры Гамильтона всерьез заинтересовался. – Покажи их мне.

– Нет, – отрезал Айра.

– Ну почему же? А вдруг ты – гений. Вроде Вуди Алена.

– Вроде кого?

– Вроде Вуди Алена.

Айра в нерешительности подергал металлическую пуговицу на гимнастерке.

– Я знаю, куда их нужно послать. И я пошлю.

– Не тяни сынок. Чем ты моложе, тем большую привлекательность представляешь для Голливуда. Этот как с участком земли. Пока его овевает легенда какого-либо заманчивого проекта…

– Не смей сравнивать меня с участком земли, – зло перебил отца Айра. – Я тебе не какие-нибудь триста акров под казино или под пашню.

– О' кэй, все равно тебе стоит поторопиться. Думаю, пройдет еще немного времени и кинематограф умрет. Его вытеснят компьютерные виртуальные комиксы. Так что твой дядя тоже останется без работы… Хи-хи! Постой, а не ему ли ты собираешься показать свои сценарии? Берегись! Он обдерет тебя, как липку.

– Еще чего, – воскликнул Айра.

– Прежде чем что-либо талантливое попадет в его загребульки, к делу должен подключиться опытный литературный агент. Иначе дядя, словно вурдалак, высосет из сценария наиболее ценные идеи, а остальное вышвырнет на помойку, и ты потом ничего от него не сможешь добиться. Уж своего-то братца я знаю.

– Я тоже немного знаю твоего братца. Слышал, к примеру, что он умудрился довести до самоубийства двух весьма перспективных киноактрис.

– Не двух, мой мальчик, отнюдь не двух. Двух – это за последнее время.

Айра решил еще кое-что рассказать отцу. Коль уже этот разговор все равно состоялся.

– Между прочим, у меня есть сценарий и о нем тоже.

– Но ты ведь с ним почти не общался, – удивился отец.

– Вполне достаточно и газет.

– М-да, – проговорил отец Айры Гамильтона, – хотелось бы мне взглянуть на этот сценарий.

Отец протянул ему руку, и Айра было собрался ее пожать, однако ладонь повисла в воздухе, поскольку на месте отца уже высилась долговязая фигура руководителя группы. Он злобно глядел на Айру.

– Вся группа уже выстроилась, чтобы идти на обед, один ты здесь прохлаждаешься.

Кованные ботинки скаутов зацокали по мостовой.

Айра терпеть не мог этих коллективных походов в столовую. Также он ненавидел дисциплину и распорядок дня. Он любил ложиться поздно и спать почти до полудня. И еще он любил быть предоставленным самому себе. Однако военизированные интернаты – не самое подходящее место для этого.

Айра утаил от отца лишь одно: он уже послал сценарии на рецензию и ждал ответа. Да вот же и ответ. Этот ненавистный руководитель группы попытался вскрыть конверт, но Айра был начеку.

"… Делайте биографию, предлагал рецензент. Ведь вам явно не хватает знания жизни, что и не мудрено в вашем возрасте. Скажем, все, что вы предлагаете нам в сценарии о киномагнате Х уже давно известно из газет. В рассказе не содержится ничего нового. Отсутствует сложный и противоречивый внутренний мир: хороший киномагнат человек или плохой – он, должно быть, представляет собой яркую и незаурядную личность. Однако у вас он вышел донельзя аморфным, невыразительным, бесцветным, плоским. Разумеется, вы слышали или читали, что зачастую даже очень хорошие писатели заимствуют свои сюжеты из газет. Но это ровным счетом ничего не значит. Они облагораживают, напитывают сюжет своим собственным знанием жизни и человеческой натуры. Что же касается других ваших работ, они, извините, вообще не выдерживают никакой критики. Какое-то сплошное насилие, банды, соперничающие друг с другом, кровь льется рекой… Начните с биографии, а там посмотрим…"