УБИЙСТВО НА ТАНЦПОЛЕ

Клэр

Как только эти слова слетели с моих губ, я поняла, что совершила фатальную ошибку в суждениях. Какими бы благими ни были мои намерения, мое безрассудное желание защитить честь Джерарда привело только к тому, что я подставила его горло врагу. Слепая любовь привела меня в его объятия, а слепая преданность привела меня к предательству.

Мои глаза расширились от ужаса, и я перевела взгляд на него. — Джерард.

Он просто смотрел, застыв, как статуя, не двигаясь, не моргая, не дыша.

— Черт, — тихо, остро, как бритва, сказал Джоуи, когда дошел до правды раньше остальных. Прерывисто выдохнув, он схватился за голову обеими руками. — Блядь.

— Прости, — выдавила я, начиная действовать, сокращая расстояние между нами, пытаясь дотронуться до его лица и обхватить его ладонями. — Прости, прости, мне очень, очень, очень жаль, детка. — И я была виновата. За то, что унизила его. Но я не сожалела о том, что высказалась. Я не могла сожалеть. Не тогда, когда моя совесть уверяла меня, что впервые в жизни я поступила правильно. Даже когда это было самым страшным. — Так не должно было получиться, — поспешила я успокоить. — Я знаю, хорошо? Я знаю, что так не должно было быть, и мне очень жаль, детка, но я не могу сидеть сложа руки.

Протянув руку, он мягко убрал мои руки от своего лица и положил их по бокам. А затем он отступил от меня на шаг. А затем еще на один.

— Нет, нет, нет, нет, — хрипло закричала я, подбегая забаррикадировать дверь, чтобы помешать ему уйти. На заднем плане я слышала, как все кричат, но не могла сосредоточиться ни на одном слове, которое кто-либо произносила.

Я была слишком поглощена пылающим огнем предательства, который горел в глазах Джерарда. — Как?

Одно слово.

Это был только одно.

Но на нем лежал груз дружбы с ним на всю жизнь.

— Я нашла твое письмо, — призналась я, чувствуя, как слезы, которые были раньше, возвращаются с удвоенной силой. — Оно было, когда я поднялась в твою комнату за билетами. — Я беспомощно пожала плечами, пытаясь объясниться с единственным человеком, который имел значение для меня в этот момент. — Я взяла это по ошибке. Оно было перепутано с твоим телефоном и кошельком.

Предательство.

Это было написано у него на лице.

Всеобщее внимание переключилось на него, но он не сводил с меня глаз, уставившись на меня со смесью удивления, ужаса и предательства, бушующего в его серых радужках.

Миллион различных эмоций вели войну внутри него, и предательство вышло победителем. Некоторые из наших друзей кричали. Другие просто смотрели. Кто-то плакал. Я не могла сказать. Я не могла разобрать ни одного из их голосов. Я приросла к полу от крайнего презрения к своему безрассудству.

— О чем ты говоришь? — Джонни требовательно, теряя хладнокровие, дико озирался по сторонам, желая, чтобы я загнала джинна обратно в бутылку. — Зачем ты это сказала, Клэр?

— Джонни, не надо, — умоляла Шэннон.

— Ты такая гребаная сука!

— Лиззи, прекрати это.

— Что, черт возьми, это значит?

— Как ты думаешь, что она хочет сказать, гений?

— Ты хочешь сказать, что это был он?

— Очевидно.

— О боже мой.

— Нет!

— Она лжет!

— Все просто отойдите. — Это был Хью, который подошел и встал рядом со мной. Благодарная за его присутствие в этот момент и за сильную руку, которой он обнял меня за плечи, я прислонилась к нему, чувствуя себя слабой и деморализованной. — Черт.

— Чушь собачья, — закричала Лиззи, все еще выплевывая свою боль, как яд. — Ты такая гребаная лгунья, Клэр!

— Джерард, — повторила я срывающимся голосом, когда моя рука метнулась ко рту. Что ты наделала, Клэр? Боже мой, что, черт возьми, ты наделала? Игнорируя словесный натиск Лиззи, я глазами умоляла его не ненавидеть меня. — Пожалуйста.

Он не ответил.

Вместо этого он продолжал смотреть на меня так, словно видел незнакомку, а не человека, которого обожал всю свою жизнь. Вместо того, чтобы видеть меня.

— Джерард, — выдавила я. — Пожалуйста! Все в порядке. Все в порядке. Тебе здесь нечего стыдиться, малыш. Ты не сделал ничего плохого!

— Нет! — Джонни рявкнул, широко раскрыв глаза, полные страха. — Это не он. — Он посмотрел на меня, желая, чтобы я взяла свои слова обратно. — Это был не он.

Я опустил голову от стыда.

— Гибс, — крикнул Джонни, бросаясь к двери в попытке догнать своего лучшего друга. — Просто подожди, ладно?

Но было слишком поздно.

Он уже направлялся к выходу.

— Джерард, подожди!

Он мне не ответил.

Он не оглядывался назад.

Вместо этого он вылетел из комнаты быстрее, чем я когда-либо видела, чтобы он двигался.

Как будто мы были связаны невидимой нитью, я бросилась за ним. — Джерард, подожди!

Пробегая по пустым затемненным коридорам, я промчалась мимо случайной пары, целующейся у шкафчиков, все время выкрикивая его имя во всю глотку.

Мы не должны были находиться внутри главного здания, после 10 вечера туда вход был запрещен, и я знала, что был хороший шанс, что мой крик предупредит учителя о нашем взломе, но я не могла найти в себе сил для беспокойства.

Все, чем я была, и все, чем я когда-либо буду, было сосредоточено исключительно на мальчике впереди. — Джерард! — Я тяжело дышала, когда толкнула выходную дверь и мельком увидела его, крадущегося по двору. — Пожалуйста, подожди!

Его куртка была выброшена во дворе вместе с галстуком-бабочкой. Переступив через то и другое, я бросилась вперед, адреналин в этот момент накачал мои ноги. — Пожалуйста, — взмолилась я, схватив его за рукав рубашки, когда наконец догнала его. — Не уходи вот так.

Воспользовавшись его секундной нерешительностью как своим шансом, я бросилась ему на шею. — Прости, малыш, мне так жаль, что все так вышло, — плакала я, покрывая каждый дюйм его шеи отчаянными поцелуями, прижимаясь к его большому телу. — Я люблю тебя; Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя …

— Не надо. — Тяжело и прерывисто дыша, Джерард упер руки в бедра и склонил голову. — Пожалуйста, не надо.

— Я хочу помочь тебе. — Сильно плача, я вцепилась в его рубашку, испугавшись, что он снова может уйти. — Пожалуйста, позволь мне помочь тебе!

— Клэр, прекрати, — выдавил он, отворачивая лицо, когда я попыталась поцеловать его. — Пожалуйста, прекрати, ладно? — Сильная дрожь пробежала по его большому телу. — Я не могу сделать это прямо сейчас.

Я хотела подтолкнуть. Я хотела разрушить его стены и взять штурмом его сердце и секреты, как он сделал с моим много лет назад, но выражение его глаз сказало мне, что он был в нескольких секундах от того, чтобы потерять самообладание из-за меня. — Джерард, я хочу помочь тебе, если ты просто…

— Мне не нужна твоя помощь! — Протянув руку, он оторвал мои руки от своей рубашки и отступил от меня. — Мне не нужна ничья гребаная помощь, ясно?

— Джерард, пожалуйста. — Мое сердце раскололось, когда я увидела, как первая слеза скатилась по его щеке. — Я здесь ради тебя. Пожалуйста, поговори со мной.

— Тут не о чем говорить! — Все его тело дрожало, когда он поднял руку, предупреждая меня. — Потому что я в порядке, Клэр! Ты меня слышишь? Я в порядке, черт возьми. Я всегда в порядке, Клэр!

Его ответ только заставил нас обоих плакать сильнее. — Тебя изнасиловали.

— Нет. — Он покачал головой, тщетно отрицая то, что, как мы оба знали, было правдой. — Нет!

— Джерард, он насильник, — попыталась я возразить. — Я не могу сидеть сложа руки. — Покачав головой, я почувствовала, как слезы потекли по моим щекам. — Я не буду. Потому что как насчет других детей, с которыми он вступает в контакт?

— Это был не твой секрет, чтобы рассказывать его, Клэр, — выдавил он, сильно дрожа всем телом. — Это был мой.

— Это был твой секрет?

— Это была моя вина!

— Этот монстр надругался над тобой, и это не твоя вина! — Я настаивала, не желая отступать или сдаваться ему. — Это не твоя вина!

— Не смотри на меня так, — предупредил он тогда, грубо вытирая глаза тыльной стороной ладони. — Не смотри на меня так, будто я не тот человек, на которого ты смотрела шестнадцать лет!

— Это не так, Джерард, — всхлипнула я, отчаянно пытаясь утешить его. — Я знаю, кто ты. — Мои ноги снова неслись прямо к нему. — Я знаю, детка. Я знаю.

— Прекрати, блядь, смотреть на меня так, будто я сломлен, Клэр, — рявкнул он, отступая еще дальше, когда я попыталась подойти ближе. — Прекрати смотреть на меня, черт возьми!

О Боже.

Он был совершенно сломлен, и я не могла пробиться сквозь стену, которую он воздвиг. Пробиться сквозь ложь, которую он изобрел, чтобы скрыть правду. Как плющ на доме, скрывающий стены внизу, истинные цвета и трещины в цементе. В нем были трещины, которые я не могла исправить, потому что он отказывался признавать их наличие с самого начала.

— Джерард, — попробовала я снова, услышав, как мой голос дрогнул под тяжестью потока эмоций, — пожалуйста, вернись со мной в дом.

Он медленно покачал головой и продолжил отступать. — Я не хочу причинять тебе боль.

— Ты не причинишь мне боли, рассказав свою правду, Джерард.

— Нет, — выдавил он, тяжело дыша. — Тебе сейчас больно, Клэр. — Шмыгнув носом, он подавил болезненный крик и провел рукой по волосам. — Блядь! — Теряя хладнокровие, он посмотрел в ночное небо и проревел слово «Блядь» во всю силу своих легких. — Ты, блядь, давишь, Клэр. Ты давишь и давишь! — Он беспомощно развел руками. — И мне больше нечего отдать.

— У меня достаточно того, что я могу дать, — пообещала я, восстанавливая пространство, которое он создал между нашими телами. — У меня этого достаточно для нас обоих.

— Ты причинила мне боль, — выдавил он, тяжело дыша. — Ты сломала меня, Клэр.

Боль.

Это поглотило меня целиком.

— Это никогда не входило в мои намерения, — прошептала я, всхлипывая, схватившись за грудь, когда его слова срикошетили в меня, как картечь. — Мне очень жаль, что я причинила тебе боль и что все вышло вот так. — Шмыгнув носом, я резко втянула воздух, прежде чем добавить: — Но я не сожалею о том, что вступилась за тебя, Джерард.