Я долго тупо смотрел на него, прежде чем разразиться смехом. — Возьми себя в руки, Джонни.

— Гибс, — настаивал он, — я говорю серьезно.

— Я тоже, — рассмеялся я. — Не заносись надо мной, потому что у тебя теперь есть девушка.

— Это не то, что я делаю, парень.

— И не суди меня, черт возьми, — добавил я, садясь. — Я оказал тебе много услуг, в результате которых я стал обязан услугами этой женщине.

— Вот что меня ужасает, — огрызнулся он. — Это неправильно, Гибс. Все это неправильно. Это вопрос согласия.

Я уставилась на него. — Согласие?

— Гибс, — рявкнул он, перегибаясь через стол. — Эта женщина приставала к тебе с тех пор, как мы были на четвертом курсе. — Покачав головой, он выпалил: — С тех пор, как тебе было пятнадцать.

— Теперь, черт возьми, держись повыше, — огрызнулся я, чувствуя, что начинаю защищаться. — Во-первых, я не прикасался к этой женщине с тех пор, как на пятом курсе сделал пирсинг в виде лестницы – не то чтобы это тебя касалось, но я не прикасался. Ни разу, черт возьми. И, опять же, не то чтобы это тебя касалось, но я не собираюсь это менять.

— Хорошо. — Его лицо заметно смягчилось. — По крайней мере, это.

— И во-вторых, — продолжил я, чувствуя раздражение, — я ни разу не заставлял ее что-либо делать, если ты к этому клонишь. — Паника скрутила меня изнутри, когда я уставился на своего лучшего друга. — Я бы никогда никого не стал принуждать!

— Я не говорю о том, что она дала согласие, Гибс, — возразил Джонни, проводя рукой по своим темным волосам в явном расстройстве. — Я говорю о тебе, парень.

Я смотрел в замешательстве, безуспешно пытаясь осознать смысл его слов. — Что?

— Секс, Гибс, — простонал Джонни с комично расстроенным видом. — Ты знаешь, что если она трахнула тебя тогда, это квалифицируется как растление по закону.

— Что за…— Я покачал головой и прижал кулак ко рту, изо всех сил пытаясь подобрать слова, чтобы опровергнуть последнюю теорию безумия моего лучшего друга. Ди была именно тем, кто мне был нужен в то время, когда я не знал, что мне нужно, но не было смысла пытаться объяснить это Джонни. Потому что, честно говоря, как я могла ожидать, что он поймет, когда я сама этого не понимала? — Нет. Нет. Нет. Я не могу иметь дело с твоим чрезмерно мыслящим – не говоря уже о лицемерном – мозге так рано утром в понедельник.

— Гибс…

— Скольких женщин постарше ты трахнул, когда не должен был? — Спросил я. — До того, как ты решил повесить ботинки и раскинуть карты с Малышкой Шэннон.

— Слишком много, — искренне признал он. — Чертовски много, и это то, что я пытаюсь сказать, Гибс…

— Ну, это на одного больше, чем я! — Вскинув руки в знак поражения, я покачал головой и поборол желание одновременно рассмеяться и закричать. — Потому что я никогда не трахал ее, Джонни! — Тяжело вздохнув, я неохотно добавил: — Я просто ласкал ее.

— И что значит «ласкал» в твоём мире?

— Что это значит в твоем мире?

— Просвети меня, Гибс.

Все для нее и ничего для меня. Я скрестил руки на груди и пожал плечами. — Послушай, это был оральный секс, хорошо, просто немного оральных ласк. Черт возьми, подай на меня в суд за то, что я воспользовался шансом, который выпадает раз в жизни.

— Ты клянешься, что больше ничего не произошло?

— Да.

— И ты клянешься мне, что это никогда не повторится?

— Да, Джонни, я клянусь.

Мой лучший друг шумно выдохнул. — Я знаю, что, возможно, кажусь тебе ужасным лицемером, учитывая мое предыдущее поведение, но я беспокоюсь о тебе, Гибс. — Его плечи поникли в знак поражения, и он уронил голову на руки. — Я уже некоторое время думал об этом, и когда я увидел, как она вот так смотрит на тебя, для меня все внезапно встало на свои места.

– Не нужно беспокоиться обо мне, Джонни, парень, — попытался я успокоить. — Со мной всегда все в порядке.

— Я, черт возьми, ничего не могу с этим поделать, — признался он с печальной улыбкой. — Несмотря на все мои усилия, я, к сожалению, привязался к тебе. — Ухмыльнувшись, он добавил: — И ко всем шестнадцати другим твоим личностям.

— А, черт. — Я ухмыльнулся ему в ответ. — Это твой способ сказать, что любишь меня, Кэп?

— Как знаешь, Гибс.