ЗЛЫЕ КОШКИ И МАМЫ-ОПЕКУНЫ

Гибси

Схватившись за фарфоровую раковину в нашей ванной наверху, я уставился на свое отражение в зеркале и обратил внимание на капли воды, стекающие с моих волос на лицо, благодаря воде, которой я только что плеснул себе в лицо.

Дрожь пробежала по мне при виде этого зрелища, и я подавил стон. Содрогаясь от сочетания отвращения и ненависти к самому себе, я облизал губы и заставил взять себя в руки. — Возьми себя в руки.

Потому что это было жалко.

Ты жалкий.

В то время как остальные мои друзья провели летние каникулы по шею в Атлантическом океане, я просидел все это на песке, как последний трус, каким и был. Конечно, у меня был потрясающий загар, которым я мог похвастаться, выгоревшие на солнце пряди в волосах, за которые парни заплатили хорошие деньги, и я построил несколько действительно впечатляющих песчаных фортов и замков, но это была чертовски пустая трата лета.

Каким бы жалким это ни было, я изо всех сил пытался справиться с чем-то большим, чем окунуть пальцы ног в воду.

Серьезно, мысль о погружении моего тела в воду была отвратительной. Я никогда не мог выкинуть это из головы или из своего прошлого на достаточно долгое время, чтобы попытаться это сделать.

С душем я мог справиться, потому что стоял вертикально и мне не грозила опасность провалиться под воду. Но я не мог вспомнить, когда в последний раз принимал ванну. Должно быть, это было до того дня. Ко мне определенно присоединился Бэтмен и мои фигурки черепашек-ниндзя-подростков-мутантов.

Если задуматься, куда вообще делся Рафаэль?

— Гибс? — Мама позвала с нижней площадки лестницы. — Девочки пришли.

Кава-гребанный-банга. Я улыбнулся про себя, забыв о плохом настроении, и схватил полотенце с вешалки, чтобы быстро вытереть лицо. Осознание того, что Кит ушел из дома час назад, еще больше подняло настроение. — В путь, дамы.

Выбравшись из ванной, я схватил рубашку в цветочек из своего гардероба, положил в карман бутылочку детского масла и прихватил солнцезащитные очки, решив максимально использовать поздний августовский солнечный свет.

Это был наш субботний день перед началом занятий в четверг, и я был полон решимости нанести на кожу загар, который продержится до возвращения мистера Солнца следующим летом.

Отбросив все опасения по поводу опасных течений и приливов, я бросился к лестнице. Едва избежав бокового удара демона – так моя мать окрестила Брайана – на повороте лестницы, я споткнулся и скатился с последних четырех ступенек.

— Ты это только что видел? — Возмущенно спросил я, обвиняюще тыча пальцем в сторону маминого перса с одним шариком. — Он пытался столкнуть меня с лестницы.

— Не драматизируй так, Гибс, — пожурила мама, подбирая белоснежный комочек пуха. — У Брайана золотое сердце.

Брайан замурлыкал в ответ на долгожданную ласку моей матери, но предупреждающе прищурил свои зеленые глаза-бусинки, глядя на меня. Как бы говоря: я доберусь до тебя в следующий раз.

Нет, если я доберусь до тебя первым, ублюдок.

— Да, хорошо, если однажды утром меня найдут искалеченным в своей постели, с кошачьими царапинами по всему телу, не говори, что я тебя не предупреждал, — фыркнул я, натягивая рубашку, не потрудившись застегнуть ее. — Потому что ты получила множество предупреждений, женщина.

— Этого никогда не случится.

— Могло бы.

— Чтобы это произошло, тебе пришлось бы спать в своей постели.

— Привет, Гибс, — с застенчивой улыбкой поздоровалась самая маленькая из троих.

— Малышка Шэннон. — Я тепло улыбнулся девушке моего лучшего друга, когда она стояла в моем холле, вооруженная, как я знал, горой еды для пикника – любезно предоставленной мамушкой К. – полностью готовой к пляжному дню.

— Спасибо, что предложил подвезти нас, — сказала она, когда я забрал у нее корзинку и поставил ее на буфет. — У Джонни встреча с руководителями Академии. — Выдохнув, она перебросила свой конский хвост через плечо и улыбнулась мне. — Его отец собирается подвезти его позже.

Девушка, стоявшая рядом с Шэн, прочистила горло, и этого было достаточно, чтобы мое тело воспламенилось. И, черт возьми, если раньше я думал, что мое сердце сильно билось из-за страха перед водой, это меркло по сравнению с торнадо внутренней дрожи, которая рикошетом пронеслась по каждой клеточке моего сердца при виде нее.

Усердно работая над тем, чтобы сохранить голову на плечах и сердце в груди, я сосредоточил все свое внимание на ее лице. То, что никогда не было проблемой. Не тогда, когда она успешно привлекала каждую каплю моего внимания с начала времен. — Медвежонок-Клэр.

Большие карие глаза-лани улыбнулись мне в ответ. Да, у нее были глаза, которые улыбались. Ее обычная гора растрепанных светлых кудрей была уложена на макушке и едва сдерживалась тем, что я мог бы описать только как коготь для волос. Я не знал правильной терминологии для обозначения таких женских творений, но, побывав в ее комнате достаточно много раз, я знал, что это хитрый ублюдок, с удивительно сильным жалом, если оно коснется твоей кожи.

Не так плохо, как царапина на животе от Брайана, когда он выходил из душа, но все же.

— Джерард, — ответила она тем оптимистичным, лиричным тоном, который я обожал, — на улице двадцать шесть градусов, а ты явно вымазан детским маслом. — Покачав головой, она неодобрительно фыркнула. — Ты снова собираешься обжечь свои соски.

— О Господи, Джерард, — с тяжелым вздохом пожурила его мама. — Что я тебе говорила о защите от солнца?

— Я уже говорил тебе, мама: солнце любит меня, — выпалил я в ответ, прежде чем повернуться к Клэр. — И если я действительно обожгу грудь, ты сможешь ухаживать за мной, пока я снова не стану полностью здоровым.

Шэннон рассмеялась. — Снова?

— Это долгая история, — объяснила Клэр, делая шаг вперед, чтобы застегнуть пуговицы на моей рубашке. — История с шелушащейся кожей и кровоточащими сосками, которую я не хочу повторять в ближайшее время.

— Не слушай ее, Малышка Шэннон, — предложил я со смешком. — Ей нравится присматривать за мной.

— Итак, кто еще будет в этом пляжном кемпинге? — Поинтересовалась мама, с любовью улыбаясь Шэн, которая растирала демона в своих объятиях.

— Обычная компания, — предложила Клэр, держась подальше от Брайана.

— Обычная компания? — Мама нахмурилась еще сильнее, и я почувствовала, что она напряглась.

И вот снова.

Она собиралась начать.

— Кого именно это касается?

— Все в порядке, — начал я говорить. — Со мной все будет в порядке, мам…

— Держись подальше от воды, — оборвала она меня и приказала, доставив свой собственный водяной шар страданий в тот день, который, как я надеялся, будет хорошим – а мне, черт возьми, нужно, чтобы это был хороший день. Прошлой ночью я спал не более трех часов из-за того, что мое подсознание пыталось заманить меня в темный уголок моего разума.

Хороший день.

Хороший день.

Хороший день.

Я чертовски старался изо всех сил.

— И держись подальше от этой…

— Мам, — предупредил я, прервав ее, прежде чем она пошла туда. Потому что я не мог пойти туда. Не сегодня. — Все будет хорошо.

— Я серьезно, молодой человек, — возразила мама. — Играй в песке сколько душе угодно, но держись подальше от воды. Даже не греби. Не после того, что случилось в прошлый раз.

Последний раз это было на день рождения Джонни в мае. Катастрофический поход, где я чуть не встретил свою водянистую могилу. Снова. Будь проклят Джонни за то, что рассказал моей маме об инциденте с «брошенный в реку». С тех пор она не спала всю ночь, и я бы знал, поскольку не спал всю ночь с семи лет.

— Поиграть в песке? С лопаткой? — Я уставился на нее, изображая возмущение, отчаянно пытаясь перевести разговор в более безопасное русло – каламбур неуместен. — Господи Иисусе, мам, мне семнадцать, а не семь. — Наклонившись, я схватил корзину для пикника и направился к двери, желая поскорее выбраться из этого дома. — Хочешь дать мне пятьдесят очков и спрятать под зонтиком, чтобы я целый день строил замки из песка?

— Это было бы не в первый раз, — хихикнула Шэннон, прикрыв лицо рукой, которой она прятала улыбку.

— Эй, это был не замок, это была крепость размером с человека, — обвинил я, указывая на нее пальцем. — И вы двое были архитекторами!

— Да, мы были, Джерард, и ты был замечательным миньоном, — засмеялась Клэр, схватив меня за руку и потянув к двери, ведя за собой хихикающую Шэннон на буксире. — Не беспокойся о нем, Сайв. С нами Джерард в полной безопасности.

— Да, — согласилась Шэннон, игриво беря меня под руку. — Мы его прикроем.

— Я поддержу вас, девочки, — крикнула нам вслед мама. — Берегите друг друга.

— Всегда, — хором произнесли мы все трое.

— Сайв – такая мама-опекун, — хихикнула Клэр, забираясь на пассажирское сиденье моего Ford Focus. — Это мило.

Не тогда, когда я в этом нуждался. — Это раздражает, вот что это такое, — сказал я, забираясь на водительское сиденье рядом с ней.

— Ну, я думаю, она милая, — подхватила Шэннон с заднего сиденья.

— Да, милая девушка с невидимыми лопастями винта, прикрепленными к ее спине, — проворчал я, заводя двигатель и отъезжая от дома. — Эта женщина неумолима. Гарантирую, что когда я припаркуюсь, у меня на телефоне будет как минимум три сообщения с предупреждением держаться подальше от воды.

— Полагаю, ты не можешь винить ее за беспокойство, — тихо предположила Шэннон. — Знаешь, учитывая все обстоятельства.

— Хм, — это все, что я ответил, потому что, по правде говоря, у меня не было намерения идти туда сегодня. Хороший день, хороший день, хороший день.

— Прости, Гибс.

— За что? — Спросил я, бросив взгляд в зеркало заднего вида.

— За то, что затронула эту тему, — ответила она, слегка пожав плечами. — Я имею в виду, я как никто, должна знать.

— Не волнуйся, малышка Шэннон. — Я выдавил широкую улыбку. — Все хорошо.

Затем теплая рука легла мне на колени, и я почувствовал огромное утешение. Черт возьми, я понятия не имел, как девушка это делала, но она могла прижать меня к земле кончиком пальца.