ЗВОНКИ ОТ КЭПА

Гибси

Беспорядочное сердцебиение, сопровождавшее ночной кошмар, вернулось ко мне в сознание этим утром, заставляя мой пульс составлять мне компанию по дороге домой.

Тук,тук,тук.

Тук,тук,тук.

Тук,тук,тук,тук…т-тук.

С каждым шагом, удаляясь от дома Биггсов, я становился все более диким, неистовым и оглушительным. От нее.

Возвращайся назад.

А теперь возвращайся назад.

Беги.

Нет…

— Заткнись нахуй! — Подняв руку, я хлопнул себя ладонью по лбу, нуждаясь в том, чтобы мой глупый мозг просто остановился. — Успокойся, — продолжал уговаривать я, другой рукой потирая грудь. — Ты в порядке. Все в порядке.

Это было бесполезно.

Я никогда не умел успокаивать себя ни словами, ни прикосновениями. Не тогда, когда моему мозгу не нравился мой голос, а телу – мои прикосновения.

Отказавшись поддаться искушению, развернувшись на каблуках и помчавшись обратно к девушке, которая обладала врожденной способностью делать для меня то, чего я никогда не смог бы сделать для себя, я перешел дорогу к своему дому.

Возьми себя в руки, ты, большой придурок.

Звук голоса моей матери был первым, что приветствовало меня, когда я переступил порог, за ним быстро последовал звук скрипучей двери моего отчима, когда он позвал: — Гибс, это ты, сынок?

— Я не твой сын, придурок, — одними губами произнес я, оживленно тыча двумя пальцами в кухонную дверь, прежде чем совладать со своими эмоциями и взять себя в руки.

— Единственный и неповторимый, — сказал я, заставляя себя говорить беззаботно, в то время как намеренно игнорировала то, как они держались за руки за столом.

Держатся за руки?

В их возрасте.

Гадость.

— Предполагается, что ты должен быть наказан, — сообщил мне отчим. — Или ты забыл об очень дорогой работе по благоустройству, которой ты стоил мне в прошлом месяце у миссис Кингстон?

— Неа. — Я усмехнулся при воспоминании. — Я помню.

— Господи, Гибс. — Кит прищурился. — Ты мог бы по крайней мере притвориться, что тебе плохо из-за этого.

— Я мог бы, — согласился я, все еще ухмыляясь. — Но я не лжец.

— Тебе нужно что-то с ним сделать, — сказал он моей матери с отвращением. — Марк никогда не доставлял нам таких хлопот.

— Я сделала, — настаивала мама. — Я наказала его. Он не видел своих друзей три недели.

— За исключением того, что у него есть, — возразил Кит. — Учитывая, что он бредет домой в семь часов утра после того, как провел ночь у соседей, как блудливый кот.

— Ты все об этом знаешь, не так ли, Кит? — Я выпалил в ответ, не в силах остановиться. — Шастаешь по чужим домам?

— Прекратите это, вы двое, — рявкнула мама, переключая свое внимание на меня. — Твой отец прав…

— Он не мой отец.

— Такое поведение должно прекратиться, — настаивала она. — То, что ты сделал с оборудованием Кита, было полностью неисправно. Ты должен быть наказан, а ты сбегал по ночам.

— Я никуда не крадусь, — возразил я. — Я хожу во сне.

— И я потворствовала твоим ночным прогулкам, потому что, ну, мы оба понимаем, что такое ночные кошмары, — продолжила она, не сбиваясь с ритма. — Но на следующей неделе снова начинаются занятия в школе. Это серьезное время в твоей жизни, шестой курс важен, и мы оба чувствуем, что тебе давно пора собраться с силами… — Ее голос затих, когда она окинула меня взглядом. — Во имя Иисуса, что на тебе надето, Джерард Гибсон?

В замешательстве я оглядел себя, а затем ухмыльнулся, заметив шелковый розовый халат с кисточками-помпонами. — Тебе нравится? — Ухмыляясь, я бесцельно крутил кисточку. — Это мой новый образ, мам.

— Почему, Джерард?

— Почему бы и нет?

— О, Господи, Кит. — Мама уронила голову на руки и застонала. — Займись этим, хорошо?

— Не поощеряй, — вмешался кайфоломщик Кит, сжимая руку моей матери. — Он всегда будет продолжать делать это.

— О, да, Кит, — выпалил я в ответ, не в силах сохранять легкомысленный тон, когда обращался к нему. — Проникнись этим. Я умоляю тебя.

Покачав головой, мой отчим встал и направился за чайником. — Твоя мама права, Гибс. Тебе нужно начать относиться к жизни более серьезно.

И тебе нужно совершить долгую прогулку с невысокого обрыва, придурок. — Это правда?

— И убери эти украшения из своих сосков, — причитала мама. — Опасно играть в регби с пирсингом на теле.

— Тогда тебе лучше не проверять мой член, — пробормотал я себе под нос, направляясь прямиком к холодильнику.

— Что это было, бубба?

— Я сказал, что никогда не надеваю украшения, когда у меня тренировка, — пояснил я. И, уточняя, я имел в виду, что мне удалось избежать потери прав на машину. — Я следую правилам, мам. Не нужно беспокоиться обо мне.

— Ты перестал принимать лекарства? — В ее глазах появилось беспокойство. — Потому что я заметила, что этим летом ты гораздо чаще ходишь во сне.

— Неа, — ответил я с дерьмовой ухмылкой. — Все еще принимаю таблетку раз в день, чтобы не слышать голоса.

— О, Джерард, ты же знаешь, что это не то, за что ты должен это принимать.

— С каким Джерардом ты разговариваешь?

— Прекрати это! — Кит огрызнулся, выглядя взволнованным. — Ты знаешь, что подобные разговоры беспокоят твою мать.

— Виноват, — ответил я, а затем выплеснул содержимое банки из-под взбитых сливок себе в рот. — Я буду…хорошим…Джерардом.

— Разве ты не должен быть в пекарне? — Настаивал Кит. — Ты также работаешь по субботам, не так ли? Или ты решил добавить в резюме пропуск с работы? Потому что я должен сказать тебе, парень, что это чертовски интересное чтение для потенциальных приемных комиссий колледжей. Ненадежная трудовая этика, невразумительное академическое портфолио, не говоря уже о твоем полном пренебрежении правилами.

— Господи, я настоящая находка, не так ли? — Я поддразнил его сарказмом. — Они будут выстраиваться в очередь за мной.

— У него выходной, — объяснила мне мама, и это вывело меня из себя на совершенно новом уровне, потому что мне не нужно было нихрена объяснять этому человеку. — Сегодня у него увольнение, помнишь?

— Он еще не закончил расплачиваться за технику, которую повредил.

— Я уже заплатил за это, Кит.

— Я не помню, чтобы соглашался с тем, что он не наказан, Сайв.

— Я не помню, чтобы твое имя было в моем свидетельстве о рождении.

— Джерард!

— С каких это пор у него выходные по субботам?

— Поскольку это мои последние выходные перед возобновлением занятий в школе, и у меня планы с друзьями, — огрызнулся я. Мудак.

— Что за тон?

— Тона нет.

— У тебя определенно есть тон.

— Как бы вы оба отнеслись, если бы я записала вас на семейный сеанс с Энн? — Вмешалась мама, прежде чем мог начаться полномасштабный спор. Мудрая женщина. Она хорошо нас знала.

— Мне не нужен еще один сеанс с Энн, — ответил я между глотками сливок. Ни с ним, ни сам. — Я видел ее на прошлой неделе.

Старая добрая Энн. Я встречался с ней в третью пятницу каждого месяца с тех пор, как мне исполнилось семь лет.

Мама считала себя чудотворцем и причиной того, что я пережил смерть отца и сестры без психического срыва.

Это не так.

Я был просто охуенно хорош в переосмыслении себя. Если не считать нависшего над моей головой ярлыка гиперактивного дислексика, у меня все шло чертовски хорошо.

Схватив бутылочку с таблетками, стоявшую на холодильнике, я отвинтил крышку и закинула в рот таблетку риталина. — Теперь довольна?

— Просто ты в последнее время кажешься таким обеспокоенным, любимый.

— Не знаю, что тебе сказать, мама. Я всегда беспокойный. — Пожав плечами, я добавил: — Я увижусь с Энн в следующем месяце, как и договаривались, и ни минутой раньше.

— Мы не хотим видеть, как ты на взводе.

Мы.

Я закатил глаза. — Когда это я был на взводе?

— Ты делаешь много вещей, о которых нам не рассказываешь.

Нам. — Я не на взводе.

— Иногда я задаюсь вопросом, было бы лучше, если бы ты это было так.

— Что?

— Гнев, Джерард, — настаивала она. — Злиться – это нормально, милый.

— С чего бы мне злиться?

— Может быть, потому, что шестой курс почти начался, а твоего отца здесь нет, чтобы проводить тебя.

Вся радость в моем сердце испарилась. — Не делай этого.

— Злиться на мир – это нормально.

— Я не злюсь на мир, — поспешил я опровергнуть. Я злюсь на него.

— Кстати, о шестом курсе. В прошлом году ты завалил три своих предмета, сынок, — вмешался Кит. Ни на что не годный ублюдок. — Нам нужно составить план на предстоящий учебный год, если мы хотим, чтобы ты поступил в университет.

Может быть, я встану на место моего старого доброго отчима и пересплю с женой богатого человека? Потому что, похоже, для тебя это чертовски хорошо обернулось. — Я разберусь с этим.

— Тебе нужны репетиторы? — Спросила мама. — Потому что, если ты хочешь, Кит может позвонить мистеру Туоми и договориться об этом. Они с ним хорошие друзья…

— Мне не нужно, чтобы Кит что-либо делал для меня, — выпалил я, чувствуя, как маска сползает, когда волна ярости захлестнула мое тело. — У меня все под контролем, — заставил я себя добавить. — Я в порядке, мам.

— Что ж, надеюсь, Марк сможет приехать домой из Индии на Рождество в этом году, — поспешила добавить она, заставив дорогого отчима выпятить грудь от гордости. Ах да, идеальный роман. Не облажавшийся сын. — Я уверена, он мог бы помочь тебе со школьными заданиями на рождественских каникулах. Мы могли бы составить для него что – то вроде расписания, чтобы он обучал тебя…

— Я сказал, что у меня все в порядке! — Рявкнул я, захлопывая дверцу холодильника и направляясь к двери. — Все в порядке. Я в порядке. Мне не нужны никакие одолжения от твоего мужа, и я чертовски уверен, что мне не нужны никакие гребаные ухищрения от его сына!

— Джерард! — Мама ахнула. — Прости меня. Не уходи.

Слишком поздно.

Я уже бежал к лестнице.

— Давай, сынок, — крикнул Кит мне вслед. — После всех этих лет мы можем вести цивилизованный разговор, не так ли?

— Нет, — прорычал я через плечо. — И я не твой сын.

— Гибси?

Тук. Тук. Тук.

— Этот дом – дом для всех нас.

Тук. Тук. Тук.

— Неужели мы не можем просто попытаться поладить?

Тук. Тук. Тук.