Выключив плиту, я взял две тарелки, полные еды, подошел к близлежащему столу и поставил их. – Тем временем я раздражительный придурок, без терпения и темперамента для общения с таким как ты в моей жизни.
– Ну, я думаю, ты ошибаешься, - ответил Гибси, подавая мне вилку и принимая позицию на табурете рядом с моим. – Думаю, мы могли бы любить друг друга.
– Мне кажется, ты чудак.
– О, расслабься, - хихикнул он. – Я имел в виду, как братья.
– У меня уже есть четыре, - сказал я ровно. – Больше не нужно.
– Видишь, - хихикнул он, разломав бекон пополам и запихнув в рот. – Ты уже открываешься мне о своей семье. Мы соединяемся.
– Мы не соединяемся, - поспорил я, пронзая вилкой свое жареное яйцо.– Мы никогда не соединимся.
К моему счастью, в кухню вернулся Кав, и, о чудо, у него была с собой моя младшая сестра.
– Привет, маленькая Шэннон. Смог Джонни уговорить тебя войти, или это запах моей чертовски потрясающей еды привлек тебя? – шутил Гибси.
– Идет дождь, - пробормотала Шэннон, близко подкрадываясь исключительно к парню, которого считала только другом.
Когда я высмеивал этого странного типа, я видел, как Кавана заботился о моей сестре, и я должен был признать, что он был первым человеком, которого я когда-либо видел, который действительно вызывал улыбку на ее лице.
Они выглядели смешно вместе, причем ей едва удалось достать до его груди. Они были как небо и земля, полюсные противоположности, но тот взгляд, который они бросали друг на друга, заверял меня, что ни один из них не обращает внимания на мелкие детали.
Да, я чувствовал запах сексуального напряжения даже отсюда. Это было почти так же плохо, как ужасный запах мокрой собаки, исходящий от нее.
Похоже, ее сбили с ног его собаки.
Решив немного подразнить их дальше, я спросил парня, есть ли у него запасная одежда для нее, и увидеть парня, который семь дней в неделю лупит взрослых мужчин, покрылся краской таким образом, было чертовски смешно.
– Джонни, она может принять душ здесь, не так ли? – Гибси, также удивленный тем, что развивается перед нами сюжет, решил уточнить.
– Что? – Шэннон пискнула, раскрыв глаза и покраснев.
– Э, я думаю, да, - Кав ответил, прочищая горло несколько раз, прежде чем добавить,
– Если она хочет.
– Хорошая идея, - я присоединился, добавив. – Смой с себя запах мокрой собаки, прежде чем нам придется поехать домой.
– Я не пахну.
– Ты воняешь, - мы ответили хором.
– Отъебитесь оба от нее и оставьте ее в покое, - парень-любовник пришел на помощь и предупредил. – Она совсем не воняет.
– Ты не чувствуешь этот запах, потому что ты привык, - объяснил Гибси. – Он
Позволяет своей дворняге спать на его кровати каждую ночь.
Джонни сузил глаза, возмущенный. – Назови мою собаку дворнягой еще раз, и ты будешь носить эту сковороду.
Гибси поднял руки и засмеялся. – Мои искренние извинения, парень. Я никогда не имел в виду оскорбить твою драгоценную собачку.
– Привет, маленькая Шэннон. Смог Джонни уговорить тебя войти, или это запах моей чертовски потрясающей еды привлек тебя? – шутил Гибси.
– Идет дождь, - пробормотала Шэннон, близко подкрадываясь исключительно к парню, которого считала только другом.
Когда я высмеивал этого странного типа, я видел, как Кавана заботился о моей сестре, и я должен был признать, что он был первым человеком, которого я когда-либо видел, который действительно вызывал улыбку на ее лице.
Они выглядели смешно вместе, причем ей едва удалось достать до его груди. Они были как небо и земля, полюсные противоположности, но тот взгляд, который они бросали друг на друга, заверял меня, что ни один из них не обращает внимания на мелкие детали.
Да, я чувствовал запах сексуального напряжения даже отсюда. Это было почти так же плохо, как ужасный запах мокрой собаки, исходящий от нее.
Похоже, ее сбили с ног его собаки.
Решив немного подразнить их дальше, я спросил парня, есть ли у него запасная одежда для нее, и увидеть парня, который семь дней в неделю лупит взрослых мужчин, покрылся краской таким образом, было чертовски смешно.
– Джонни, она может принять душ здесь, не так ли? – Гибси, также удивленный тем, что развивается перед нами сюжет, решил уточнить.
– Что? – Шэннон пискнула, раскрыв глаза и покраснев.
– Э, я думаю, да, - Кав ответил, прочищая горло несколько раз, прежде чем добавить,
– Если она хочет.
– Хорошая идея, - я присоединился, добавив. – Смой с себя запах мокрой собаки, прежде чем нам придется поехать домой.
– Я не пахну.
– Ты воняешь, - мы ответили хором.
– Отъебитесь оба от нее и оставьте ее в покое, - парень-любовник пришел на помощь и предупредил. – Она совсем не воняет.
– Ты не чувствуешь этот запах, потому что ты привык, - объяснил Гибси. – Он
Позволяет своей дворняге спать на его кровати каждую ночь.
Джонни сузил глаза, возмущенный. – Назови мою собаку дворнягой еще раз, и ты будешь носить эту сковороду.
Гибси поднял руки и засмеялся. – Мои искренние извинения, парень. Я никогда не имел в виду оскорбить твою драгоценную собачку.
– Мне так жаль из-за этого, - Шэннон вымученно выдохнула, глядя вверх на Кава, как будто он вешает луну. – Мне не обязательно принимать душ у тебя в доме…
– Ах, да, тебе, блядь, нужно, - перебил я, за что получил восхищенный смешок от Гибси. – Я был серьезен, когда говорил, что ты не сядешь в машину Ифы в таком виде. Я бы мог провести на тебе драг-тест с таким состоянием.
– Черт возьми, - Кав бормотал, ухватив за руку мою сестру, прежде чем они оба исчезли в коридоре.
– Ах, это было блестяще, - Гибси вздохнул с удовлетворением.– Возможно, он там как раз сейчас переживает, потому что это не было частью его железного плана.
Неохотная улыбка прорвалась на моих губах, и я покачал головой,
Концентрируясь на очистке моей тарелки.
– Так что там между тобой и сестрой твоего приятеля?
– Кто? – спросил он. – Клэр?
Я кивнул.
– Она моя невеста, - он сразу сказал, не проявляя ни капли стыда.
– Что за хрень?
– Это правда, - он настаивал, глаза широкие и полные искренности. – Мы
Помолвлены.
– С каких пор?
– С тех пор, как ей было четыре, а мне шесть, и я пообещал ей, что женюсь
На ней.
– Таким образом, ты привязал себя к детскому обещанию?
– Что я могу сказать? – Он пожал плечами, добавив, – Я человек слова.
Я посмотрел на него с любопытством. – Объясни.
– Хью и я были в первом классе в Сент-Полс, в школе для мальчиков, так Клэр была отправлена в смешанную школу через город.
– Sacred Heart Primary School, - я вставил с кивком. – Та же самая, в которую ходили я и Шэннон.
– Я помню это, как будто было вчера, - он сказал, улыбаясь с нежностью к воспоминанию. – Это был первый день Клэр в младших классах, и она вернулась домой в слезах. Я играл впереди, пинал мяч вместе с Хьюи, когда она вышла из школьного автобуса в конце дороги, и все, что я видел, это гора светлых кудрей, когда она мчалась к нам по подъездной дорожке.
– Почему она плакала?
– По-видимому, какой-то маленький ублюдок из старших классов сказал ей,
Что она должна быть его девушкой. – Гибси откинул голову и засмеялся. – И когда она сказала ему, что она не хочет, он дернул ее за волосы и рассказал классу, что она ест сопли.
– Какая маленькая сволочь, - я посмеивался.
– Ей было так плохо, парень. – Гибси смеялся. – Честное слово, ты никогда не видел подобное опустошение.
– Что сделал ее брат?
– Хьюи сказал ей послать его.
– Думаю, ты поступил иначе?
Сверкая глазами, Гибси открыл было рот, чтобы ответить мне,когда Кав ворвался в кухню, с лицом как угрюмого грозового облака.
– У меня есть вопрос, Джоуи-керлер.
Чертовское пренебрежение, капающее из его тона, вызвало мой агрессивный настрой мгновенно. – Вперед, мистер регби.
– Мне нужна минута, Гибс, - Кав рявкнул, и, не произнося ни слова, его дурацкий приятель вышел из кухни, закрыв за собой дверь. – Теперь. -Кав перекрестил руки на груди и взглянул на меня с неодобрением.
– Кто черт возьми трогает твою сестру?
Ну, черт.
Никогда ни у кого не хватало яиц чтобы задать такой прямолинейный вопрос.
Никто никогда не спрашивал, потому что они не хотели вмешиваться, и даже если бы они спросили, они не хотели слышать правду. Так было всегда, насколько я мог себя помнить. С учителями, тренерами, соседями, черт, даже полицейские не хотели знать. Единственный человек в нашей жизни, который когда-либо уделял время, чтобы проникнуть глубже, чтобы узнать больше, была Моллой.
До сих пор.
– Да, ты меня услышал, - Кав настаивал, не желая отступить, как я привык. – Я нашел ее на четвереньках в школе в пятницу, вырывая все из себя, - продолжал он. – С ней что-то происходит, и я хочу знать, что это.
– Почему?
– Потому что я хочу это исправить.
– Почему?
– Потому что никто не должен класть свои чертовы руки на нее! -Он рычал, теряя свою этот идеально отполированный внешний вид.– Черт!
– Что она тебе сказала?
– Что она упала на Лего. – Он бросил руки вверх от беспомощности. – На чертовы Лего.
– Если Шэннон говорит, что так было, значит, так и было.
– Нет-нет! – он закричал, потеряв самообладание, поднимая руку и борясь за контроль над своим темпераментом. Что я знал слишком хорошо. – Не подноси мне это дерьмо. Это не первый раз, когда я видел ее со следами. Что с ней происходит?
Откинувшись на своем табурете, я изучал парня, внедрившего себя в жизнь моей сестры – и, возможно, в нашу всех жизнь. Он стоял передо мной, требуя ответов, которые я не мог предоставить.
Беспомощный тон его голоса дал мне отпор.
Потому что я знал этот тон.
Я знал это отчаяние.
Я чувствовал это ежедневно.
– Кто мучает твою сестру? – он повторил, когда отчаяние и разочарование слились внутри него.
Этому парню не было на нее наплевать.
Он заботился в удивительной степени.
– Это те придурки из школы? – он настаивал. – Это были они? Те девочки? – Его голос треснул, и он глубоко вздохнул, прежде чем спросить, – Она сама себе вредит? – Его глаза затвердели, как сталь, когда он прошипел, – Или ты ей вредишь?