Глава 48. Бог любит трудяг, но Ифа любит Джоуи.

Ифа

– Хорошо, уже три недели прошло, - заявила Кейси во вторник утром во время урока французского, когда наш учитель, мистер Брейди, покинул кабинет. Схватив свою книгу, она повернулась в своем стуле ко мне. – Скажи мне, что сегодня этот день.

– Да, - шептала я, колени стучали под столом, так как я уставилась на спину своего парня.

– Сегодня этот день.

Он сидел в двух рядах передо мной с Нисой Мёрфи, опустившись в своем кресле, выглядел слегка развлеченным тем, что она ему говорила.

– Перестань пялиться на нее, как будто она нассала тебе в кукурузные хлопья, - прошептала Кейси, перехватывая мое внимание, когда она забрала у меня карандаш, который я сжимала. – Ему нужно сидеть с ней. Это назначенное место, детка.

– Он был с ней раньше.

– И что? Это было миллион лет назад.

– Я ненавижу ее.

– Нет, ты этого не делаешь, - фыркнула она. – Твои гормоны говорят за тебя.

– Нет, я правда ее ненавижу. – Я обернулась, чтобы посмотреть на свою лучшую подругу. – Ненавижу всех, с кем он был.

– Тогда ты ненавидишь много девушек в этом классе, - смеялась Кейси.

– Смешно.

– Так что ты действительно собираешься ему сказать?

Игнорируя тревогу, щипавшую мое горло, я кивнула. – Сегодня. Когда он придет после работы.

– О, Боже мой, поговорим о не приятном моменте. – Она выдавила. – Ты подготовила речь?

– Это больше похоже на бессвязное умолчание 'Моя контрацепция потерпела неудачу, ты станешь папой, пожалуйста, не бросай меня', чем на речь.

– Ифа. – Она положила руку мне на руку. – Он не бросит тебя.

– Да? – Я выдохнула тревожным вздохом. – Надеюсь, ты права, Кейс.

Нас прервал Чарли, который наклонился через свой стол позади нас и похлопал по плечу Кейси. – Мак хочет знать, что происходит с Алеком.

– А?

– Алек, - повторил он. – Ты с ним или что-то вроде того?

Кейси и я посмотрели друг на друга в недоумении, прежде чем снова обратиться к

Чарли. – Я не…

– Почему Мак хочет знать? – Я быстро накрыл рукой рот моей лучшей подруге и спросил: – Какое ему дело, с кем встречается Кейси?

– А ты как думаешь? – Чарли подмигнул. – Он явно еще обожает её.

– Действительно? – Я вгляделась в нее. – Ты слышала это, Кейс? Чарли говорит, что

Старый Маки парень все еще обожает тебя.

– Да, ну, ты можешь сказать Маку, что я встречаюсь с кем-то, - ответила Кейси,

Освобождая мои пальцы от своего лица. – Так что он может забрать свои бананы обратно к себе на сторону города.

– Алек?

– Нет.

– Тогда с кем ты встречаешься? – Спросил Чарли, наклонившись ближе.

– Это я знаю, а тебе узнать, - ответила она, похлопывая себя поносу.

– Нет, серьезно. – Я нахмурилась. – С кем ты встречаешься?

Она посмотрела на меня так, словно говорила: – Включай мозг, прежде чем вздохнуть.

– Так что, иди отсюда. – Махнув рукой, она снова повернулась на своем месте, забирая меня с собой. – Я с никем не встречаюсь, но ему не обязательно это знать.

– Но тебе нравится Мак.

– Бе.

– А Алек?

Она пожала плечами. – Так много мальчиков, и так мало времени до конца шестого курса.

– Ты ужасна, - смеялась я.

Еще раз постучали, но на этот раз по моему плечу.

– Ты вызвал, - сказала я, подражая голосу Ларча, когда я обернулась в своем кресле

И увидела Чарли, ожидавшего взгляда. – Что случилось, Ча?

– У меня есть друг, который слышал слух, что ты и Линч разошлись. – С ухмылкой он добавил: – И мой друг хочет знать, правда ли это.

– О, правда? – Я ухмыльнулась. – И почему твоему другу хотеться узнать об этом?

– Потому что мой друг считает, что ты безусловно самая красивая девушка в школе.

– Неужели вашему другу хочется умереть? – Засмеялась Кейси. – Потому что парень моей подруги убьет тебя, Ча. Мертвым будешь, говорю тебе.

– Так что, он все еще твой…

– Ты можешь сказать своему другу, что я польщена, но я всё еще занята, - прервала его Кейси.

– И ты тоже можешь сказать своему другу, что его друг обладает внушительным набором яиц, пытаясь украсть у Джоуи Линч его девушку, - хихикнула Кейси. – Это, серьезно.

Чарли пожал плечами с улыбкой овцы. – Стоило попробовать.

– Бог любит трудягу, - согласилась Кейси, глаза сверкали зловесной шалостью. – Но Ифа любит Джоуи.

Медленно возвращаясь на последний урок дня, после того как меня отпустили в туалет, я медлила у двери дамского туалета, любуясь последним эстетическим произведением искусства, выставленным в главном коридоре, сделанным учащимися, изучающими искусство в 12 классе.

Неохотно возвращаясь на урок бизнеса, потому что я была так же уверенна в ABQ, как в своей жизни, я тянулась, останавливаясь каждые пару секунд, чтобы осмотреть картину на стенах или притворяться, что читаю последний бюллетень.

Когда я проходила мимо мужского туалета и слышала звук кашля, я почувствовала, что останавливаюсь снова, но на этот раз я не медлил без цели.

Нет, потому что я узнала этот кашель.

Наполненная зловещей шалостью, я забралась внутрь туалета, осторожно прокрадываясь мимо ряда пустых кабинок. Игнорируя вонь мочи, исходящую от отвратительно желтых пачканых писсуаров, я подошла к кабинке в конце, с доступом к окну. Дверь была чуть приоткрыта, и я медленно толкнула ее внутрь, пока у меня не было достаточно обзора, чтобы увидеть Джоуи. Однако любые замашки шалости быстро умерли, когда мои глаза увидели картину передо мной.

С одним коленом, опираясь на закрытую крышку унитаза, Джоуи наклонился близко к подоконнику и, держа в руках сверток с пятеркой, втягивал линию белого порошка в нос.

Замершая от ужаса и не в силах издать ни звука, я смотрела, как он опирался на окно, опуская голову, и, прижав свой нос, издавал вздох, звучавший удивительно похожим на облегчение.

Минуты проходили, пока я просто стояла там, наблюдая, как напряжение в его плечах медленно ослабевает, и его тело начинает покачиваться.

Тогда из него вырвался тихий стон, и он тяжело прислонился к окну, теперь уже опираясь на него всем весом.

Когда его состояние взяло верх, и его тело стало липким, я почувствовала, что мое сердце высыхает и умирает в груди.

Я не могу пройти через это снова с ним.

Не теперь, когда в игре был ребенок.

Моя рука переместилась к небольшому выпячиванию в моем животе, и впервые с осознания беспорядка, в котором я нахожусь, я почувствовала волнение чего-то странного, взлетающего внутри меня.

Что-то, что казалось очень похожим на защиту ребенка, растущего внутри меня.

Что-то, что почти затмевал страх, заставивший меня закапывать голову в песок в течение этих последних нескольких недель.

Я беременна, вдруг осознала я, словно это действительно только сейчас дошло до меня, что я, фактически, жду ребенка.

Его ребенка, хором на уме моего разума, когда мои глаза смотрели с ужасом на мальчика, опустившегося в кабинке, ты ожидаешь его ребенка.

Посмотрите на него.

Посмотрите, к чему ты прикрепилась.

Потратив минуту на восстановление самообладания, чтобы впитать множество чувств, бурлящих внутри меня, я прошептала и толкнула дверь достаточно, чтобы он знал, что я здесь.

Качаясь у окна, Джоуи повернул голову, чтобы посмотреть на меня.

– Моллой, - укоризненно проговорил Джоуи, сжимая губы и напрягаясь, чтобы сфокусироваться на моем лице.

– Я не буду это делать с тобой снова.

Его брови медленно нахмурились, и он наклонил голову в сторону, явно пытаясь осмыслить мои слова в тумане своего разума. Ему потребовалось больше времени, чем обычно, чтобы уловить, что я сказала, прежде чем он медленно покачал головой. – Это не так, как кажется.

– О да, потому что, очевидно, я явно неправильно поняла обстановку, - захлебнулась я, дико жестикулируя в сторону его опущенного состояния. – Я не могу. – Я покачала головой, ощущая угрозу всплеска моих эмоций, стремящихся вырваться из меня. – Я не могу пройти через это с тобой снова.

– Тогда иди дальше, - пробормотал он, все еще неуверенно качаясь, пытаясь выпрямиться, но тщетно, и в итоге опускается на закрытый унитаз. – Потому что я то, что я есть.

Его слова были как пощечина, и я дрогнула. – Ты то, что ты есть?

– Да. – Покачав головой, он попытался подняться на ноги снова, и на этот раз у него это получилось. – Так что просто уходи, Моллой.

Ой.

– Ты говоришь мне уйти, когда ты даже не можешь идти прямо, - усмехнулась я с отвращением. – Посмотри на себя.

– Ты сказала, что не можешь это делать со мной снова, -прошептал он, пристраиваясь, полу-шатающийся, полу-поддавшийся из кабинки, протягивая руку к стене, чтобы устоять, когда его равновесие подводило его. – Но для меня все также. – Брови нахмурились, и он снова покачал головой, полностью отключившись, пытаясь и неудачно сфокусироваться на моем лице. – Я не могу делать это с тобой, также.

Забудьте о словах, которые больше похожи на удар; эти меня пронзили. – Что ты говоришь?

– Я говорю, что мне стоило бы остаться на чертовом расстоянии, когда мы разошлись на Рождество, - он бормотал, направляя свои слова в мое сердце как пули. – Вместо того чтобы тянуть эту ерунду еще три месяца.

– И предполагаю, что этой ерундой, о которой ты говоришь, являюсь я? – Я проглотила комок в горле, прежде чем прошипеть: – Ну, иди на хер, Джоуи Линч.

Тогда я повернулась, чтобы уйти, только чтобы остановиться в своих следах, когда его рука обвила мою талию, тянущую меня к своей груди.

– Прости. – Он выдохнул тяжело и сжал руку вокруг моего тела. – Я накосячил.

– Да, ты накосячил, - я выдавила, дрожа всем телом, сдерживая желание осесть на нем, потому что, давайте смотреть правде в глаза, в этот момент он едва держится на ногах.

– Ты проклятый придурок.

– Я знаю.-От него вырвался стон боли, и он опустил голову на мое плечо. – Я знаю, малышка.

– Ты причиняешь мне боль.

Он стонал от боли. – Тсс, перестань говорить об этом.

– Это причиняет мне боль, Джоуи.

Еще один болезненный стон вырвался из его губ. – Нет, нет, нет, я никогда не причинил бы тебе боль.

– Ты причиняешь боль себе, и это то же самое, - я выговорила. – Потому что, когда тебе больно, мне больно. Когда ты горишь, я погибаю вместе с тобой. Мы переплетены, Джо. Мы зеркала. Ты ведь понимаешь это уже?