Выключив плиту, я взял две тарелки, полные еды, подошел к близлежащему столу и поставил их. – Тем временем я раздражительный придурок, без терпения и темперамента для общения с таким как ты в моей жизни.

– Ну, я думаю, ты ошибаешься, - ответил Гибси, подавая мне вилку и принимая позицию на табурете рядом с моим. – Думаю, мы могли бы любить друг друга.

– Мне кажется, ты чудак.

– О, расслабься, - хихикнул он. – Я имел в виду, как братья.

– У меня уже есть четыре, - сказал я ровно. – Больше не нужно.

– Видишь, - хихикнул он, разломав бекон пополам и запихнув в рот. – Ты уже открываешься мне о своей семье. Мы соединяемся.

– Мы не соединяемся, - поспорил я, пронзая вилкой свое жареное яйцо.– Мы никогда не соединимся.

К моему счастью, в кухню вернулся Кав, и, о чудо, у него была с собой моя младшая сестра.

– Привет, маленькая Шэннон. Смог Джонни уговорить тебя войти, или это запах моей чертовски потрясающей еды привлек тебя? – шутил Гибси.

– Идет дождь, - пробормотала Шэннон, близко подкрадываясь исключительно к парню, которого считала только другом.

Когда я высмеивал этого странного типа, я видел, как Кавана заботился о моей сестре, и я должен был признать, что он был первым человеком, которого я когда-либо видел, который действительно вызывал улыбку на ее лице.

Они выглядели смешно вместе, причем ей едва удалось достать до его груди. Они были как небо и земля, полюсные противоположности, но тот взгляд, который они бросали друг на друга, заверял меня, что ни один из них не обращает внимания на мелкие детали.

Да, я чувствовал запах сексуального напряжения даже отсюда. Это было почти так же плохо, как ужасный запах мокрой собаки, исходящий от нее.

Похоже, ее сбили с ног его собаки.

Решив немного подразнить их дальше, я спросил парня, есть ли у него запасная одежда для нее, и увидеть парня, который семь дней в неделю лупит взрослых мужчин, покрылся краской таким образом, было чертовски смешно.

– Джонни, она может принять душ здесь, не так ли? – Гибси, также удивленный тем, что развивается перед нами сюжет, решил уточнить.

– Что? – Шэннон пискнула, раскрыв глаза и покраснев.

– Э, я думаю, да, - Кав ответил, прочищая горло несколько раз, прежде чем добавить,

– Если она хочет.

– Хорошая идея, - я присоединился, добавив. – Смой с себя запах мокрой собаки, прежде чем нам придется поехать домой.

– Я не пахну.

– Ты воняешь, - мы ответили хором.

– Отъебитесь оба от нее и оставьте ее в покое, - парень-любовник пришел на помощь и предупредил. – Она совсем не воняет.

– Ты не чувствуешь этот запах, потому что ты привык, - объяснил Гибси. – Он

Позволяет своей дворняге спать на его кровати каждую ночь.

Джонни сузил глаза, возмущенный. – Назови мою собаку дворнягой еще раз, и ты будешь носить эту сковороду.

Гибси поднял руки и засмеялся. – Мои искренние извинения, парень. Я никогда не имел в виду оскорбить твою драгоценную собачку.

– Привет, маленькая Шэннон. Смог Джонни уговорить тебя войти, или это запах моей чертовски потрясающей еды привлек тебя? – шутил Гибси.

– Идет дождь, - пробормотала Шэннон, близко подкрадываясь исключительно к парню, которого считала только другом.

Когда я высмеивал этого странного типа, я видел, как Кавана заботился о моей сестре, и я должен был признать, что он был первым человеком, которого я когда-либо видел, который действительно вызывал улыбку на ее лице.

Они выглядели смешно вместе, причем ей едва удалось достать до его груди. Они были как небо и земля, полюсные противоположности, но тот взгляд, который они бросали друг на друга, заверял меня, что ни один из них не обращает внимания на мелкие детали.

Да, я чувствовал запах сексуального напряжения даже отсюда. Это было почти так же плохо, как ужасный запах мокрой собаки, исходящий от нее.

Похоже, ее сбили с ног его собаки.

Решив немного подразнить их дальше, я спросил парня, есть ли у него запасная одежда для нее, и увидеть парня, который семь дней в неделю лупит взрослых мужчин, покрылся краской таким образом, было чертовски смешно.

– Джонни, она может принять душ здесь, не так ли? – Гибси, также удивленный тем, что развивается перед нами сюжет, решил уточнить.

– Что? – Шэннон пискнула, раскрыв глаза и покраснев.

– Э, я думаю, да, - Кав ответил, прочищая горло несколько раз, прежде чем добавить,

– Если она хочет.

– Хорошая идея, - я присоединился, добавив. – Смой с себя запах мокрой собаки, прежде чем нам придется поехать домой.

– Я не пахну.

– Ты воняешь, - мы ответили хором.

– Отъебитесь оба от нее и оставьте ее в покое, - парень-любовник пришел на помощь и предупредил. – Она совсем не воняет.

– Ты не чувствуешь этот запах, потому что ты привык, - объяснил Гибси. – Он

Позволяет своей дворняге спать на его кровати каждую ночь.

Джонни сузил глаза, возмущенный. – Назови мою собаку дворнягой еще раз, и ты будешь носить эту сковороду.

Гибси поднял руки и засмеялся. – Мои искренние извинения, парень. Я никогда не имел в виду оскорбить твою драгоценную собачку.

– Мне так жаль из-за этого, - Шэннон вымученно выдохнула, глядя вверх на Кава, как будто он вешает луну. – Мне не обязательно принимать душ у тебя в доме…

– Ах, да, тебе, блядь, нужно, - перебил я, за что получил восхищенный смешок от Гибси. – Я был серьезен, когда говорил, что ты не сядешь в машину Ифы в таком виде. Я бы мог провести на тебе драг-тест с таким состоянием.

– Черт возьми, - Кав бормотал, ухватив за руку мою сестру, прежде чем они оба исчезли в коридоре.

– Ах, это было блестяще, - Гибси вздохнул с удовлетворением.– Возможно, он там как раз сейчас переживает, потому что это не было частью его железного плана.

Неохотная улыбка прорвалась на моих губах, и я покачал головой,

Концентрируясь на очистке моей тарелки.

– Так что там между тобой и сестрой твоего приятеля?

– Кто? – спросил он. – Клэр?

Я кивнул.

– Она моя невеста, - он сразу сказал, не проявляя ни капли стыда.

– Что за хрень?

– Это правда, - он настаивал, глаза широкие и полные искренности. – Мы

Помолвлены.

– С каких пор?

– С тех пор, как ей было четыре, а мне шесть, и я пообещал ей, что женюсь

На ней.

– Таким образом, ты привязал себя к детскому обещанию?

– Что я могу сказать? – Он пожал плечами, добавив, – Я человек слова.

Я посмотрел на него с любопытством. – Объясни.

– Хью и я были в первом классе в Сент-Полс, в школе для мальчиков, так Клэр была отправлена в смешанную школу через город.

– Sacred Heart Primary School, - я вставил с кивком. – Та же самая, в которую ходили я и Шэннон.

– Я помню это, как будто было вчера, - он сказал, улыбаясь с нежностью к воспоминанию. – Это был первый день Клэр в младших классах, и она вернулась домой в слезах. Я играл впереди, пинал мяч вместе с Хьюи, когда она вышла из школьного автобуса в конце дороги, и все, что я видел, это гора светлых кудрей, когда она мчалась к нам по подъездной дорожке.

– Почему она плакала?

– По-видимому, какой-то маленький ублюдок из старших классов сказал ей,

Что она должна быть его девушкой. – Гибси откинул голову и засмеялся. – И когда она сказала ему, что она не хочет, он дернул ее за волосы и рассказал классу, что она ест сопли.

– Какая маленькая сволочь, - я посмеивался.

– Ей было так плохо, парень. – Гибси смеялся. – Честное слово, ты никогда не видел подобное опустошение.

– Что сделал ее брат?

– Хьюи сказал ей послать его.

– Думаю, ты поступил иначе?

Сверкая глазами, Гибси открыл было рот, чтобы ответить мне,когда Кав ворвался в кухню, с лицом как угрюмого грозового облака.

– У меня есть вопрос, Джоуи-керлер.

Чертовское пренебрежение, капающее из его тона, вызвало мой агрессивный настрой мгновенно. – Вперед, мистер регби.

– Мне нужна минута, Гибс, - Кав рявкнул, и, не произнося ни слова, его дурацкий приятель вышел из кухни, закрыв за собой дверь. – Теперь. -Кав перекрестил руки на груди и взглянул на меня с неодобрением.

– Кто черт возьми трогает твою сестру?

Ну, черт.

Никогда ни у кого не хватало яиц чтобы задать такой прямолинейный вопрос.

Никто никогда не спрашивал, потому что они не хотели вмешиваться, и даже если бы они спросили, они не хотели слышать правду. Так было всегда, насколько я мог себя помнить. С учителями, тренерами, соседями, черт, даже полицейские не хотели знать. Единственный человек в нашей жизни, который когда-либо уделял время, чтобы проникнуть глубже, чтобы узнать больше, была Моллой.

До сих пор.

– Да, ты меня услышал, - Кав настаивал, не желая отступить, как я привык. – Я нашел ее на четвереньках в школе в пятницу, вырывая все из себя, - продолжал он. – С ней что-то происходит, и я хочу знать, что это.

– Почему?

– Потому что я хочу это исправить.

– Почему?

– Потому что никто не должен класть свои чертовы руки на нее! -Он рычал, теряя свою этот идеально отполированный внешний вид.– Черт!

– Что она тебе сказала?

– Что она упала на Лего. – Он бросил руки вверх от беспомощности. – На чертовы Лего.

– Если Шэннон говорит, что так было, значит, так и было.

– Нет-нет! – он закричал, потеряв самообладание, поднимая руку и борясь за контроль над своим темпераментом. Что я знал слишком хорошо. – Не подноси мне это дерьмо. Это не первый раз, когда я видел ее со следами. Что с ней происходит?

Откинувшись на своем табурете, я изучал парня, внедрившего себя в жизнь моей сестры – и, возможно, в нашу всех жизнь. Он стоял передо мной, требуя ответов, которые я не мог предоставить.

Беспомощный тон его голоса дал мне отпор.

Потому что я знал этот тон.

Я знал это отчаяние.

Я чувствовал это ежедневно.

– Кто мучает твою сестру? – он повторил, когда отчаяние и разочарование слились внутри него.

Этому парню не было на нее наплевать.

Он заботился в удивительной степени.

– Это те придурки из школы? – он настаивал. – Это были они? Те девочки? – Его голос треснул, и он глубоко вздохнул, прежде чем спросить, – Она сама себе вредит? – Его глаза затвердели, как сталь, когда он прошипел, – Или ты ей вредишь?