Воздух из ее легких медленно вышел. Маленькая искра разгорелась внутри связи, и на мгновение холодные врата, отделяющие ее от меня, распахнулись. Вместе с искрящимся видением ее руки, покрытой багровым, положенной прямо на мою кровоточащую грудь, когда я освободил ее из камеры Уиро. Поверх моего шрама, который предназначен исключительно для нее.

Она покачала головой, и воспоминание исчезло, заставляя меня поверить, что я только что видел, что и она. Щит в ее сознании открыто соединился с моим, проталкивая это воспоминание через связь, даже если она этого не осознавала.

— Эмма, — я собирался заговорить, но перед моими глазами вспыхнуло другое воспоминание.

Моменты, когда тьма поглощала ее. Когда я бежал к ней, а она смотрела на меня сверху вниз и прижимала руку к сердцу. Значение, такое ясное тогда. Это было проявление любви.

Теперь она имитировала воспоминание. Ее рука медленно накрыла мою руку на своей груди, и мои глаза последовали за движением.

— Я чувствую... — прошептала она.

Мои серебристые глаза прорезали темноту, когда они снова поднялись, чтобы умоляюще посмотреть на нее, и устремленный взгляд на меня.

Она осторожно положила другую руку мне на грудь, прямо туда, где под рубашкой находился мой шрам. Чувствуя, как наши органы бились синхронно, ее пальцы с силой впились в меня.

— Я чувствую.

Воздух вокруг нас стал осязаемым с ростом нашей силы, кружащейся как единое целое, заставляя мои крылья расправиться и заключить нас в клетку. Одним быстрым движением я схватил ее за талию и притянул вплотную к себе.

— Вот ты где, маленький демон.

Мое тело излучало больше тепла, прижимаясь к ее коже, которая начала нагреваться. Черные омуты ее глаз стали повержены серым, как будто ядовитый туман пытался рассеяться. И при виде ее в моих объятиях казалось, что тучи наконец расступались, позволяя мне выйти под солнце после бури отчаяния.

Она снова напряглась рядом со мной, прежде чем ее мышцы расслабились, зная, что частичка ее мрачности рассеялась, и я увидел вопрос, который она хотела задать, заставляющий ее брови приподняться.

— Нет ничего более крепкого, чем узы обреченных супругов.

Она прерывисто вздохнула и отвела взгляд от моей груди, запрокидывая голову, чтобы посмотреть на меня. Я уверен, что она увидит черные щелочки моих зрачков, немного увеличившиеся, чем раньше, из-за зверя во мне, желающего заявить на нее права всеми способами.

Ее глаза метались между моими.

— Но мы с тобой не...

Я прижался своим ртом к ее губам, чтобы не дать ей произнести еще какие-нибудь слова. Мои губы, прижатые к ее губам, создали вокруг нас завораживающий импульс, который заставил меня внутренне застонать. Я не мог насытиться, и как только я провел языком по ее губам, желая, чтобы она впустила меня... она впустила.

Это моя хорошая девочка, черт возьми.

Она не протестовала, когда я прижался своим языком к ее языку, пробуя ее на вкус со свирепостью, которую невозможно укротить, потому что я чертовски изголодался по ней. У нее вырвался тихий стон, и я проглотил его, рыча ей в рот, одновременно грубо посасывая и теребя ее нижнюю губу. Связь между нами крепла, наполняясь смесью вожделения и вечности.

Потребность поднималась во мне, заставляя мой член напрягаться по шву брюк, когда я сильнее прижимался к ней бедрами. Я позволил вздоху сорваться с ее губ, когда оставлял лихорадочные поцелуи на ее подбородке, одновременно дотягиваясь до ее шеи и запрокидывая ее голову назад, чтобы я мог поглотить ее еще больше. Я жадно кусал. Клацая зубами, я впитывал ее, чувствуя, что никогда не смогу утолить свою жажду.

Ее руки схватили меня за плечи, крепко сжимая, когда она позволила мне пробовать ее, желая, чтобы я поклонялся ей как Богине, которой она и являлась. Даже если я знал, что этого никогда не будет достаточно, мне, черт возьми, нужно утонуть в ней.

Собрав все силы, на которые я способен, я отстранился, прижимаясь своим лбом к ее лбу. Звук резких, неглубоких вдохов — это все, что я слышал на фоне учащенного стука своего сердца.

— Ты моя, — заявил я ей в губы. — Любой, кто осмелится прикоснуться к тебе, встретит конец своей судьбы от моих рук, и я буду счастлив обагрить свои обещания их кровью.

Ее грудь резко поднималась и опускалась напротив моей. Серый цвет в ее глазах сиял яснее, чем раньше, но все еще не полностью. Прежде чем я успел моргнуть, ее голова с ворчанием откинулась назад, и она закрыла уши руками. Она согнулась, издавая сдавленный крик, который, казалось, заставил деревья насторожиться из-за того, что их ветви все еще колыхались от ветра. Связь разорвалась от боли, и мои глаза расширились, когда ее сила вырвалась наружу, отбрасывая меня назад.

Я распустил крылья прежде, чем моя спина ударилась о лесную подстилку. Мое тело скользнуло по ней от силы, ломая корни и вырывая растения с корнем, пока мое плечо не врезалось в основание дерева. Я не утруждал себя тем, чтобы отряхнуться, и вскочил на ноги, замечая, что ее глаза снова напоминали смерть, темные, как ночь.

Она ничего не сказала, тяга к темноте снова увела ее прочь. Но она борец с силой всех звезд на небе. Она снова обретет свой свет, даже если мне понадобится разжечь огонь.

На следующем вдохе она призвала свою силу обернуться вокруг нее, снова оставляя меня одного в лесу. Мои глаза снова стали голубыми, когда связь с ней через узы отдалилась. Но я не позволю ей ускользнуть от меня.

Потому что я нахожусь под ее чарами, зависим от ее яда, и я стану ее жертвой.

Она навсегда станет моей погибелью.