Нет,это невозможно.

В последнем промежутке между облаками показалось, что тень черных крыльев пронеслась над головой со скоростью молнии. Я напрягаю зрение, желая увидеть еще один проблеск. Пока я ищу, снова ничего не видно. Должно быть, я это вообразила. Мое желание такой свободы, просвечивающее сквозь меня, настолько невероятно сильно, что заставляет меня видеть нереальные вещи. Иллюзии моей тоски и желания освободиться. Я раздраженно фыркаю, даже когда мое сердце тянется к открытому воздуху наверху. Притяжение настолько сильное, что кажется притягательным.

Я теряю счет времени, лежа на досках пола вдоль задней палубы, несколькими футами ниже и позади квартердека, где Кэллоуэй все еще остается, направляя корабль. Его голос эхом разносится по тихому вечернему небу.

Должно быть, прошло несколько часов, потому что солнца нигде не видно, что сигнализирует о нашем пункте назначения. Я слышу скрежет цепей, когда якорь опускают в морские глубины, заставляя корабль остановиться, когда мы приближаемся к освещенным докам впереди.

Я спешу по кораблю, стараясь не путаться под ногами и огибая каждого работающего члена, в отчаянной потребности взглянуть на Двор Асизы. Я бросаюсь в сторону и, зацепившись ногой за выступ, хватаюсь за ванты, взбираясь по веревкам, чтобы занять более выгодную позицию вдали от суетящейся внизу команды. Луна не дает никакого света, поскольку ночное небо все еще затянуто плотными облаками, но фонари, разбросанные вокруг, позволяют нам видеть все, что находится поблизости.

Я уверена, что Кора просыпается после дневного сна. Я сказала ей, что справлюсь сама, и я могла видеть темные круги под ее глазами от часов, которые она потратила на подготовку наших вещей к путешествию. Эйден еще не говорил со мной; на самом деле, я не видела его с того единственного момента, когда мы начали наши путешествия. Часть моего разума говорила мне пойти и найти его, но другая, огромная часть меня не хочет этого. Зачем мне прилагать такие усилия, когда кажется, что ему все равно? Он один из моих самых близких друзей, но сейчас наши отношения кажутся натянутыми. Он хочет большего, чем я готова дать, по крайней мере, прямо сейчас. Но во мне вспыхивает замешательство от того, как он отгораживается от меня, чего он никогда не делал, когда мы были просто друзьями. Мы привыкли говорить обо всем, и он всегда слушал.

Глубоко укоренившаяся печаль расцветает в моей груди, но я изо всех сил стараюсь не обращать на это внимания, просовывая ногу в отверстие савана, обматывая руку вокруг веревки, чтобы не упасть. Позволяя себе оторваться от веревки, чтобы вглядеться сквозь редеющий туман, я вижу маленькие фонарики, светящиеся вдоль дорожки к причалу, исчезающие в соснах за ним. Острый, свежий аромат вечнозеленых растений доносится сквозь прохладный ветерок.

Вода плещется вдоль бортов корпуса корабля, когда мы достигаем цели для ожидающего нас причала. Несколько человек из Асизы ждут на краю причала и протягивают руку, чтобы помочь завязать веревки, выброшенные за борт, узлом вокруг металлических колышков. Даже с моим улучшенным зрением, я не могу видеть дальше леса и черноты, которая его окружает. Как только лодка официально прикована к причальному столбу, я спрыгиваю вниз и пробираюсь сквозь хаос на корабле, пока все готовятся к нашему прибытию. Я направляюсь прямо к Коре, желая сообщить ей, что мы сделали это.

Прежде чем я успеваю добраться до нее, мой путь преграждает сам король. Мой отец смотрит на меня сверху вниз, наверняка ненавидя мое присутствие.

— Нас встретит Королевский двор, и я ожидаю, что ты встанешь позади меня и не издашь ни звука. Ты меня понимаешь? — Он повышает голос.

— Да, ваше высочество, — бормочу я.

— Хорошо. Ты будешь вести себя соответственно и говорить только тогда, когда тебе разрешат. Твое присутствие может потребоваться на балу и для демонстрации твоей помолвки, но к себе не нужно привлекать никакого другого внимания.

Приказ, которому я планирую следовать, чтобы меня не отправили обратно домой. Он требует, чтобы я стала ходячей марионеткой, поскольку он держит нити мертвой хваткой. Я всего лишь сосуд в его родословной, которому нужно слиться с тенями и оставаться невидимой. Я для него никто, и, похоже, его это совершенно не волнует, когда он проводит концом кожаного хлыста по коже вдоль моего позвоночника.

— Иди, найди Кору. Ты должна переодеться в подходящую одежду, когда мы сойдем с этого корабля.

С этими словами он поворачивается и уходит, направляясь на квартердек, чтобы поговорить с капитаном Кэллоуэем. Когда мои глаза поднимаются туда, куда направляется мой отец, Эйден появляется рядом со своим отцом, глядя на лес впереди.

Он стоит во весь рост; ветер развевает его золотистые волосы, сильная грудь и прямой позвоночник, мужчина, готовый покорить весь мир. Его рот сжат в жесткую линию, тот же рот, который прошелся по моей шее и поглотил меня жгучей потребностью. Небольшая дрожь пробегает по мне при воспоминании о том, как его руки касались меня, и о том, какую потребность он вызвал у меня между ног.

Как будто он чувствует, что я смотрю на него, эти темно-зеленые глаза устремляются ко мне, пригвождая меня. Я быстро втягиваю воздух, переполненная мыслями о том, что хочу его, и немедленно отрываю от него взгляд, чтобы он не заметил. Внутри нарастает разочарование от перетягивания каната эмоций, которые он вызвал во мне. Итак, я решаю дать ему попробовать его собственное лекарство и, не взглянув больше ни на кого, ухожу, чтобы найти Кору.