В начале 1870 года Лавров бежал из ссылки и в марте 1870 года очутился в Париже. «Вывез» его из ссылки и благополучно доставил в Петербург знаменитый революционер Герман Александрович Лопатин. В Париж Лавров приехал по приглашению Герцена, но уже не застал его в живых (Герцен скончался 21 января 1870 г.).
По словам Лопатина, который потом был очень близок к Лаврову и в течение ряда лет чуть ли не ежедневно бывал у него в Париже, Лавров быстро познакомился со знаменитыми французскими учеными и с руководителями рабочего и социалистического движения. Вначале Лавров надеялся на скорое наступление в России лучших времен и на возможность возвращения на родину. Поэтому он рассчитывал «служить делу прогресса в наиболее свойственной ему сфере, путем литературной пропаганды в легальной русской печати наиболее прогрессивных идей из области философии, религии, науки, искусства и политических учений». Практическое участие в политике он считал несвойственным для себя делом и всячески отстранялся от него. И только когда он убедился, что его надежды на возвращение в Россию тщетны, и когда внезапная смерть его второй жены, А. П. Чаплицкой, опустошила его личную жизнь, он решил заняться антиправительственной пропагандой за границей и для этого вступил в сношения с кружком молодых русских революционеров, наиболее близких ему по своим взглядам. Он также стал членом Интернационала.
В начале мая 1871 года, по поручению руководителей Парижской Коммуны, Лавров поехал в Лондон, познакомился там с Карлом Марксом и Фридрихом Энгельсом и потом подружился с ними. С 1873 по 1876 год Лавров издавал сначала в Цюрихе, а потом в Лондоне революционный социалистический журнал «Вперед». В статье «Наша программа», опубликованной в первом номере журнала, Лавров писал:
«Перестройка русского общества должна быть совершена не только с целью народного блага, не только для народа, но и посредством народа. Современный русский деятель должен оставить за собой устарелое мнение, что народу могут быть навязаны революционные идеи, выработанные небольшой группой более развитого меньшинства, что революционеры-социалисты, свергнув удачным порывом центральное правительство, могут стать на его место и ввести… новый строй, облагодетельствовав им неподготовленную массу. Мы не хотим насильственной власти, какой бы ни был источник новой власти».
Как и Герцен, Лавров был ярым противником всякой диктатуры. В 1874 году он писал в журнале «Вперед»:
«История доказала и психология убеждает нас, что всякая неограниченная власть, всякая диктатура партии, самых лучших людей, и что даже гениальные люди, думая облагодетельствовать народы декретами, не могли этого сделать. Всякая диктатура должна окружить себя принудительной силой, слепо повинующимися орудиями. Всякой диктатуре приходилось насильно давить не только реакционеров, но и людей, просто несогласных с ее способами действия. Всякой захваченной диктатуре пришлось истратить больше времени, усилий, энергии на борьбу за власть с ее соперниками, чем на осуществление своей программы с помощью этой власти.
О сложении же диктатуры, захваченной власти какой-либо партией, то есть о том, что диктатура послужит лишь «исходным пунктом революции», можно мечтать лишь до захвата. В борьбе партии за власть, в волнении явных и тайных интриг каждая минута вызывает необходимость сохранить власть, вызывает новую невозможность оставить ее. Диктатуру вырывает из рук диктаторов только новая революция… Неужели мало доказала история бессилие декретов, мероприятий, распоряжений для облагодетельствования масс?… Истина и солидарность нового социального строя не может быть основана на лжи и лицемерии, на эксплуатации одних людей другими, на игре принципами, которые должны лечь в основу нового строя, на овечьем подчинении кружков нескольким предводителям».
«Немногие диктаторы, поставленные случайно у конца государственного рычага, навязывающие механической силой свои личные фантазии несочувствующему, непонимающему и инертному большинству, суть отвратительные представители принудительной государственности и могут сделать зло, как бы, впрочем, ни были направлены к общему благу их намерения».
Журнал «Вперед» имел большое влияние на широкие круги русской интеллигенции, особенно на учащуюся молодежь.
Иван Сергеевич Тургенев писал Лаврову:
«Программу Вашу я прочел два раза со всем подобающим вниманием; со всеми главными положениями я согласен».
(А. Островский. Тургенев в Записках Современников. Издательство писателей в Ленинграде, 1929 г., стр. 266).
Тургенев субсидировал этот журнал. Сначала он давал тысячу франков в год, а потом пятьсот. По словам Германа Лопатина, который встречался в Париже с Тургеневым, Тургенев далеко не разделял программы «Вперед». Но он говорил:
«Это бьет по правительству и я готов помочь всем, чем могу»
(Там же).
Лавров в статье «И. С. Тургенев» писал:
«Иван Сергеевич никогда не был ни социалистом, ни революционером. Он никогда не верил, чтобы революционеры могли поднять народ против правительства, как не верил, чтобы народ мог осуществить свои «сны» о новом «батюшке Степане Тимофеевиче» (Стеньке Разине); но история его научила, что никакие «реформы свыше» не даются без давления и энергичного давления — снизу на власть; он искал силы, которые были бы способны произвести это давление»
(Там же, стр. 267).
Вследствие разногласий, возникших между так называемыми «впередовцами» и редактором, Лавров в 1876 году вышел из редакции. Появившийся в том же году его труд «Государственный элемент в будущем обществе», составил первый и единственный выпуск четвертого периодического сборника «Вперед». После выхода Лаврова из редакции, вышел еще пятый том, в составлении которого он не участвовал и на котором прекратилась деятельность «впередовцев» в России и за границей.
В мае 1877 года Лавров опять переехал в Париж. В первые годы этого нового периода своей жизни он, по его собственным словам, имел очень мало сношений с русскими революционными группами. Он был связан с французскими социалистами, которые в 1877 году создали орган "Egalite" и принимал участие в этом органе. С того же года он начал читать у себя на квартире, а потом в зале на рю Паскаль, для русской молодежи, жившей в Париже, лекции о разных вопросах теоретического социализма и истории мысли.