Глава 6

На следующее утро они все еще не получили ордер на обыск, и Шейд обнаружил себя одетым в спортивный костюм и выходящим из гостиничного номера, который он делил с Гейлом. Иногда душ помогал заглушить посторонние чувства, просачивающиеся сквозь стены отеля, но время от времени ему нужно было побегать, чтобы как следует прочистить мозги. И если повезет, сегодня вечером они наконец получат добро на обыск дома Максена. Ему нужно быть в отличной форме.

Прошлой ночью он попросил Акселя показать пару хороших маршрутов, отказавшись принять его предложение позвонить Аполлону. Он убеждал себя, что ему не нужно впутывать репортера в свою жизнь. Кроме того, Шейд пробудет на планете только до конца расследования. Не было никакого смысла заводить друзей.

Эта мысль заставила его мрачно усмехнуться, пока он направлялся к тропинке за отелем, о которой ему рассказывал Аксель. Предположительно, она вела на несколько миль в сторону от города, что идеально подходило для людей, которые хотели немного отвлечься от шума и суеты. Чтобы избежать толпы, он ушел как раз в тот момент, когда солнце показалось на небосклоне. Света было ровно столько, чтобы он мог видеть и не бояться наткнуться на что-нибудь, вот, пожалуй, и все.

Шейд был таким с тех пор, как его бросили родители. Он был из тех людей, которые скорее рискнут бежать в почти полной темноте, чем встретятся взглядом с кем-то еще. Он хотел бы, чтобы одиночество нравилось ему больше, но правда заключалась в том, что это было не так. На самом деле он ненавидел одиночество. Ненавидел быть пойманным в ловушку, где не было ничего, кроме его мыслей и стеснения в груди, которое, казалось, всегда говорило ему, каким эпическим неудачником он был.

В двадцать семь лет большинство людей, которых он знал, имели близких друзей, возлюбленных и даже семьи. Даже его коллеги с Перси собирались и тусовались вместе всякий раз, когда они не работали над делом за пределами планеты.

У Шейда был Гейл. И он был благодарен даже за это, но... Гейл не избавлял от одиночества и чувства самоуничижения. Помимо того, что Шейд был Читтой, который не мог контролировать свои способности, в нем больше не было ничего неправильного. И все же у него не получалось формировать привязанности. Он признал, что половина вины за это лежала полностью на нем, потому что он был чопорен с другими и притворялся, что не замечает их, чтобы избежать зрительного контакта, если его мучила мигрень, что случалось довольно часто.

Но другая половина...

Людям не нравилось находиться рядом с человеком, который мог легко проникнуть в их мысли и прочитать эмоции. Обычные Читты справлялись и с этим, но поскольку они обычно могли отключить большую часть своих способностей, то их избегали не так сильно. Все, с кем Шейд общался на форумах, в тот или иной момент своей жизни сталкивались с издевательствами, но сейчас все они живут хорошо и комфортно.

С семьей и друзьями.

Шейд хотел кого-нибудь. Он просто не знал, кому он мог доверять. Не знал, с кем он мог бы сблизиться достаточно, не рискуя пресытиться, находясь рядом. Кто хотел бы быть с человеком, который постоянно испытывает боль? Это убивало всю атмосферу.

Что Шейд всегда и делал.

Истощал душу и лишал радости все вечеринки.

Ему говорили об этом пара старшеклассников в Академии, и это навсегда запало ему в душу. Потому что это была правда.

– Детектив!

Шейд вздрогнул и остановился, осознав, что в какой-то момент он выбрался на тропу и уже начал пробежку, даже не заметив. Он повернулся, и его глаза слегка расширились, когда он увидел Аполлона, направляющегося к нему.

Репортер приближался с того же направления, откуда пришел Шейд, и был одет в черные шорты и фиолетовую майку. К тому времени, как он добрался до Шейда, его золотистая кожа покрылась тонким слоем пота. Остановившись, он лучезарно улыбнулся, уперев руки в бока.

– Привет, рад встретить тебя здесь. – Аполлон взглянул через плечо Шейда вниз по тропинке. – Ты только начинаешь? Не возражаешь, если я присоединюсь?

– Эйвери рассказал тебе, где я? – Все, о чем Шейд мог думать, – это о том, как прошлой ночью офицер настаивал на том, чтобы он позвонил Аполлону.

Однако Аполлон слегка нахмурился:

– Нет. Почему? Он должен был это сделать?

– Нет. – Шейд покачал головой. – Нет, просто интересно, вот и все.

– Я часто бегаю по этой тропе, – объяснил Аполлон, словно желая разрядить обстановку, прежде чем у Шейда появятся какие-либо мысли.

Шейд почувствовал себя мудаком за то, что намекнул, что парень пришел сюда в первую очередь из-за него. Аполлону не нужно было гоняться за кем-то вроде Шейда. У него был весь город, готовый провести с ним время.

– Итак? – Аполлон склонил голову набок.

– Итак? – повторил он в ответ. Как идиот.

– Могу я присоединиться к тебе, или... – Аполлон поднял руки и сделал единственный обдуманный шаг назад. – ...ты хотел побыть один? Я могу пойти, если...

– Ты только что сказал, что постоянно здесь бегаешь. – Шейду каким-то образом удалось выкарабкаться из ямы смущения, в которую он погрузился. Довольный тем, что его голос стал чем-то средним между дружелюбным и безразличным, он продолжил: – Во всяком случае, это я должен быть тем, кто уйдет, если ты захочешь побыть один.

Аполлон ухмыльнулся:

– Я думаю, что здесь хватит места для нас двоих.

Они перешли на легкую трусцу, держась бок о бок. Больше никого не было на улице в такую рань, и солнце только что поднялось достаточно высоко, чтобы окрасить своим золотым сиянием вершины окружающих деревьев, когда Аполлон наконец нарушил воцарившееся между ними молчание.

Шейду было с ним удобно. Он легко шел в ногу с ним, напряжение спало с его плеч, весь прежний дискомфорт от неожиданной встречи ушел. Это была их вторая встреча, и Шейд задался вопросом, что же такого было в этом мужчине, что приносило ему такие ощущения. С Гейлом ему потребовалось несколько месяцев, чтобы достаточно потеплеть к нему; и даже тогда присутствие Гейла в их комнате в общежитии всегда ощущалось, царапая сознание Шейда, как будто он боялся быть забытым.

Но с Аполлоном ничего не было. Отсутствие присутствия, которое позволяло Шейду сосредоточиться на поддержании своего дыхания и жжении в бедрах во время бега.

– Я должен кое в чем признаться, – сказал Аполлон.

Шейд взглянул на него, безмолвно предлагая продолжать, прежде чем вернуть свой взгляд на тропинку. Она была вымощена, но всегда был шанс наткнуться на упавшую ветку или что-то в этом роде, а он не хотел споткнуться на глазах у другого мужчины.

– Я попросил у Эйвери твой номер телефона, – сказал Аполлон, – но он отказал.

Несмотря на свое пристальное внимание, Шейд все равно споткнулся о собственные ноги. Он остановился прежде, чем успел по-настоящему упасть, и повернулся к Аполлону, который остановился вместе с ним.

– Ты что?

– Да. – Он провел рукой по затылку, явно смущенный. – Прости, это не чересчур? Я веду себя жутко? Я вроде как надеялся, что ты позвонишь мне после вчерашнего, но, когда ты этого не сделал, я стал немного нетерпелив. Потом, когда я увидел тебя здесь, я подумал, что, может быть, это знак просто собраться с духом и прямо спросить тебя.

– Спросить меня о чем?

Что-то на макушке Шейда привлекло внимание Аполлона, и вместо ответа он наклонился и протянул руку. Он поднял маленький листочек между ними и с улыбкой позволил ему опуститься на землю. Лист закружился и приземлился на асфальт между их ногами.

– Ты флиртуешь со мной, – сказал Шейд.

– Ты заметил, не так ли?

– Не нужно.

Даже если ему это нравилось.

Аполлон наклонил голову:

– Почему нет?

– Ты напрасно потратишь свое время.

– Почему ты так говоришь? У тебя кто-то есть? – В следующее мгновение глаза Аполлона, казалось, потемнели, хотя легкая улыбка так и не сошла с его губ. – Это твой напарник?

Неужели он только что ошибся в намеке на ревность? Похоже, так оно и было, но это не помешало сердцу Шейда подпрыгнуть в груди.

Его кожа внезапно стала слишком натянутой, и он остро осознал тот факт, что здесь были только они двое и больше никого на полмили вокруг – он все еще мог чувствовать сохраняющиеся чувства гостей в отеле, но старался не зацикливаться на них. Все было спокойно, лишь легкий ветерок заставлял деревья раскачиваться, а их листья шелестеть.

Шейд мог пересчитать по пальцам одной руки, сколько раз в своей жизни он чувствовал умиротворение. Найти радиус в две мили, свободный от других людей, было труднее, чем казалось, особенно когда из-за работы приходилось постоянно находиться в движении, перепрыгивая с одной планеты на другую.

В отличие от большинства других галактик, Академия в этой галактике была основана на полностью функционирующей собственной планете. Поскольку другие галактики были меньше, Межгалактический совет – те, кто отвечал за МПФ – решил, что не имеет смысла создавать искусственную планету исключительно в учебных целях. И поэтому Шейд учился в Академии в том же городе, что и элитный университет, где были люди как левые, так и правые. Было нелегко пройти через все это, но каким-то образом он справился.

После окончания Академии Шейд и Гейл смогли выбрать свою собственную команду, так как у них были отличные результаты. Общение только вдвоем помогало во время путешествий на корабле, но Гейл по-прежнему постоянно был рядом, стирая границы между тем, что чувствовал он, и тем, что чувствовал Шейд.

В половине случаев Шейд вообще не мог сказать, что чувствует конкретно он. В большинстве случаев, если быть честным.

Но не прямо сейчас. Прямо сейчас интерес и беззаботные чувства, бурлившие в его груди, принадлежали только ему. Дело в том, что он действительно хотел пофлиртовать с Аполлоном. Внимание другого мужчины было одновременно и лестным, и позволяло прикоснуться к той тайной части себя, которую он так отчаянно пытался скрыть от всего мира, включая Гейла.