ДЖ

УЛИАН

Я застрял в офисе, дописывая выпускные работы, когда в дверь постучали и я попросил их войти. На моем столе разбросаны тонны бумаг. Я даже не могу разглядеть их поверхность.

Входит Элиана с пакетом еды. Она поднимает бровь. — Хочешь пообедать со мной?

Я улыбаюсь и приглашаю ее войти. Она закрывает дверь и запирает ее, заставляя меня задуматься. — Ты хочешь больше, чем просто пообедать, детка?

Она подмигивает мне, проходя к столу и кладя пакет с едой на стол, не обращая внимания на бумаги. Но и я не обращаю внимания, наблюдая за тем, как она огибает угол стола. На ней симпатичная юбка, которая задирается чуть выше колен. Под ней нет колготок, поэтому я беспокоюсь, что ей холодно.

— Что происходит, Corazón ? — спрашиваю я, отодвигая стул, и она тут же прижимается ко мне. Мои руки опускаются к ее бедрам, а затем опускаются ниже, к ее обнаженным бедрам. Я запускаю руки под ее юбку, и она обводит бедрами мою растущую эрекцию. Я делаю глубокий вдох, и она издает стон, когда мои кончики пальцев находят ее голые бедра.

— Ты ничего не надела? — спрашиваю я, приподняв бровь.

— Мм, — бормочет она, и на ее губах появляется улыбка. Она наклоняется и целует меня, продолжая двигать бедрами, а я скольжу руками по внутренней стороне ее бедер. Я провожу пальцем по ее киске, и она делает глубокий вдох.

— Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя прямо здесь, детка? Там, где люди могут услышать нас в коридоре?

Она кивает, в ее глазах мелькает озорство. — Я была плохой девочкой, профессор.

Она приподнимает бедра настолько, что мои пальцы проникают между ее ног и скользят по ее губам. Она мокрая, и я крепко сжимаю ее клитор.

— О, черт, — простонал я. Мой член стал твердым, и единственное, что останавливает меня от того, чтобы трахнуть ее прямо здесь, - это мои штаны.

— Мммм, мне нравится, когда ты так делаешь, — стонет она, крутя бедрами.

Я не спеша просовываю пальцы в ее киску, и она сжимается вокруг меня. Она такая мокрая, что мне не составляет труда вводить и выводить пальцы из нее. Она стонет и хнычет от ощущений, а я прикладываю большой палец к ее клитору для большего трения.

— Ты собираешься кончить на мои пальцы? Как моя нуждающаяся шлюха? — шепчу я ей на ухо, пока она целует мою шею и даже прикусывает кожу. Это только заставляет меня еще сильнее вдавить в нее член, и она задыхается.

— Да! Пожалуйста, трахайте меня быстрее, профессор, — стонет она, и я подчиняюсь.

Мои пальцы ускоряют темп, пока она не начинает стонать и хныкать. Ее киска сжимается вокруг моих пальцев. Я ввожу их под углом, чтобы задеть ее точку G, и она разваливается в моих объятиях, замирая и конвульсируя под моими прикосновениями. Она на мгновение замирает от оргазма, прежде чем я вытаскиваю из нее пальцы и медленно облизываю каждый из них.

Она пытается выровнять дыхание, прежде чем опускает руки к моим брюкам.

— Ты мне нужен, Джулиан, — стонет она.

Не колеблясь, я быстро расстегиваю ремень, и она приподнимает бедра настолько, что я могу стянуть брюки до бедер. Мой член освобождается из боксеров, и она облизывает губы, прежде чем сплюнуть в руку и обхватить мой член.

— Черт, Элиана. Пожалуйста, — умоляю я, пока она накачивает мой член, и мое освобождение быстро нарастает. Прежде чем я успеваю кончить, она убирает руки и выравнивает себя с моим кончиком. Она опускается, и мы оба задыхаемся от этого ощущения. Я крепко хватаю ее за бедра.

— Ты такая тугая для меня, детка.

— Ты такой большой, — возражает она, крутя бедрами, отчего я закатываю глаза к затылку.

— Пожалуйста, двигайся, — умоляю я, пытаясь приподнять ее бедра, чтобы она могла насадиться на меня. Она хихикает, прежде чем подчиниться.

Мы работаем вместе, поднимая ее вверх и вниз на моем члене, а мои собственные бедра трутся о ее бедра, чтобы обеспечить нужное давление на ее клитор. Ее движения учащаются по мере того, как она приближается к своему освобождению. Я стону, когда почти достигаю своего собственного. Мы молчим, не считая стонов, все ближе и ближе приближаясь к кульминации.

— Джулиан! — шепчет она, сжимая свою киску на мне, и я кончаю. Еще один толчок, и мой член дергается, а я кончаю в нее.

— Подои мой гребаный член, — хриплю я, пока она продолжает насаживаться на меня. Она хнычет от чувствительности, и я замедляю темп, пока мы не превратились в потное месиво, пытаясь успокоить дыхание. Она наклоняется, прижимаясь лбом к моему.

— Я люблю тебя, — шепчет она.

Я целую ее, прежде чем хмыкнуть. — Я тоже тебя люблю, mi reina.

Она на мгновение поднимает голову, погружаясь в раздумья. — Королева?

Я киваю.

— Ты всегда будешь моей королевой, Corazón.

— Мне нравится, как это звучит, — улыбается она, наклоняясь, чтобы сократить расстояние. Она страстно целует меня, и я почти таю в ее прикосновениях.

— Ана! — кричит Лена с другого конца бара, поймав наши взгляды. Элиана машет ей и Малкольму рукой в сторону столика, за которым мы сидим. Мы нашли круглую кабинку в задней части бара, чтобы пообщаться.

Элиана встает, чтобы обнять Лену, а Малкольм обнимает ее сразу после этого. Он проскальзывает в кабинку слева от меня, и мы киваем друг другу и улыбаемся. Лена смотрит на меня, затем на Элиану, после чего по ее лицу расплывается огромная улыбка. Она садится рядом с Малкольмом, а Элиана возвращается на свое место справа от меня. Ее рука находит мою, и я трижды сжимаю ее. Она прислоняется к моему телу, и я вижу, как на ее лице появляется все более широкая улыбка.

— Ну, как проходят твои зимние каникулы? — спрашивает Лена, глядя на нас. Мы с Элианой на долю секунды смотрим друг на друга.

— Я переехала! — визжит Элиана, на мгновение прислоняясь головой к моему плечу.

— Серьезно?! Это потрясающе! —кричит Лена, а Малкольм кивает головой и поздравляет нас.

— Я не собираюсь полностью переезжать в дом до этого лета, но пока у меня там большинство моих вещей, — объясняет Элиана.

— И как ты относишься к тому, что Ана теперь занимает твое место? — спросила Лена, подмигнув мне.

Я смотрю на Элиану и наклоняюсь, чтобы поцеловать ее в лоб. — Я совсем не против. Она может переставлять что угодно, лишь бы ей это нравилось.

— Точно, — смеется Малкольм.

Лена кивает.

— Я еще не переехала, у нас есть время. Но я уже знаю, какую картину хочу повесить. И какие растения я хочу повесить! И...

— Вот как? — хихикнув, оборвала ее Элиана. Лена снова кивает головой, и на ее губах появляется улыбка.

— Ну, мы рады, что вы счастливы, — говорю я, обхватывая Элиану за плечи, и она прижимается ко мне.

— Я понимаю, что мы все наверстываем упущенное, но сегодня субботний вечер. Мы собираемся выпить? Может, отпразднуем отличное окончание семестра? — говорит Лена.

Элиана вздыхает, и мы все смотрим на нее. — Я забыла тебе сказать, Лен. Я сдала все предметы!

— Ни хрена себе! — визжит Лена, хлопая в ладоши. Я целую Элиану в макушку.

— Похоже, это действительно хороший повод для празднования! — восклицает Малкольм. Лена и он встают и направляются к бару, а Элиана поднимает голову и смотрит на меня. Я вижу, как ее зеленые глаза чем-то блестят.

— Что?

Она пожимает плечами. — Все идеально.

— Знаешь, — начинаю я, шепча, чтобы она меня услышала. — Ты можешь официально переехать в эти каникулы, если хочешь. Нам не нужно ждать.

Ее губы кривятся в улыбке, и она заразительно улыбается, вызывая на моем лице улыбку. — Правда? Ты же знаешь, что тогда я смогу приступить к декорированию.

— Я ни на секунду не сомневаюсь в тебе.

Я скольжу свободной рукой под ее подбородком и поднимаю ее так, чтобы она была ближе ко мне. Я быстро чмокаю ее.

— Я люблю тебя, — счастливо выдыхает она.

— Ты - мой мир, — шепчу я в ответ. На ее щеках появляется розовый румянец от моих слов, и я качаю головой. — Вообще-то, даже не это.

— О? — смеется она.

— Нет, ты ‐ моя вселенная.

Она замолкает на мгновение, переводя мои слова. Мило наблюдать, как она это делает. Мне нравится говорить с ней по-испански и видеть, как она пытается перевести.

— Вселенная? — спрашивает она.

Я киваю.

— Я серьезно.

Не отвечая, она наклоняется и целует меня. Я приникаю к ней, просовывая язык в ее рот. Она тянет руку к моей рубашке, пытаясь притянуть меня еще ближе, чем мы уже есть.

— Ух ты! Влюбленные птички! — кричит Лена, заставляя нас отстраниться друг от друга. Она ставит на стол поднос с рюмками, а Малькольм держит чашку, полную лайма, и солонку.

— Мы празднуем! — хихикает Элиана, прежде чем мы все берем свои рюмки и поднимаем их. Мы оглядываем нашу маленькую группу, а затем приветствуем друг друга, поднимая бокалы, а затем бросая их обратно.

— Ух ты! — отрыгивает Малкольм. Мои губы кривятся от горького и сильного вкуса спиртного, а Элиана визжит, качая головой.

— Черт, это было ужасно! — говорит она, наклоняясь над столом, чтобы взять лайм и откусить от него.

Я следую ее примеру, Лена и Малкольм тоже.

— Еще? — спрашивает Лена, когда мы приходим в себя.

— Почему бы и нет, —говорит Элиана.

— На этот раз мы их возьмем, — говорю я, пересаживаясь в кабинку, и Элиана выкатывается из нее, а я следую за ней.

— Спасибо! — кричит Лена позади нас, пока мы идем к бару. Элиана держится рядом со мной, и я вдыхаю ее запах, когда она обхватывает меня за талию и прижимается головой к моему плечу.

Мы заказываем коктейли и возвращаемся за столик, продолжая праздновать. Возможно, для нас это начало зимних каникул, но мне кажется, что это также начало новой главы и нового листа с Элианой.

Я не могу быть более счастлив.