— Убирайся из моего дома.

Я в ужасе поднимаю на нее глаза.

— Что? — пискнула я. Отец собирается что-то сказать, но она поднимает руку, чтобы заставить его замолчать.

— Убирайся из этого дома. Я не потерплю тебя под этой крышей, не после того, что ты сделала. Мне все равно, куда ты пойдешь. Твой отец может выделить тебе достаточно средств на гостиницу. Но я не хочу больше видеть твое лицо здесь. Это окончательно.

Прежде чем я успеваю возразить, а отец - сказать хоть что-то, она выходит из кабинета и захлопывает дверь. В этот момент у меня текут слезы и не останавливаются. Моя грудь сжимается, и становится все труднее дышать. Я даже не могу смахнуть слезы достаточно быстро. Нос забивается, я пытаюсь высморкаться, но бесполезно.

Я вся в слюнях, а папа просто молча сидит рядом. Проходит несколько минут, пока я пытаюсь прийти в себя, прежде чем он наконец заговаривает.

— Princesa, — начинает он. Я поднимаю на него глаза и вытираю их тыльной стороной ладоней. — Почему ты не сказала мне? Он... заставил тебя или что-то еще?

Я качаю головой. — Нет, нет. Не заставлял.

Мой голос кроткий, и мне трудно даже сглотнуть.

— Тогда в чем дело? Я в замешательстве, дорогая. Почему именно он? Он мой коллега и намного старше тебя. Он может быть моложе нас с мамой, но это все равно не делает его нормальным.

На мгновение я умолкаю. Я знаю ответ на все вопросы. Всего три слова. Но было бы нелепо признаваться в этом перед отцом. Не говоря уже о том, чтобы сказать это матери, которая только что выгнала меня и назвала шлюхой.

Как будто, что бы я ни делала, чтобы угодить ей, этого никогда не было достаточно. Меня никогда не было и не будет достаточно. Это только подтвердило это.

— Дорогая? — спрашивает он, вставая и огибая угол стола, чтобы опуститься передо мной на колени. Он поднимает руки к моему лицу и вытирает слезы. Одна его рука переходит на спину и пытается успокоить меня.

— Все очень сложно. Я не встречала его в Йеле.

Наконец-то я выдохнула. Не знаю, улучшит ли это ситуацию, но хоть что-то.

Я делаю еще один трудный вдох, пытаясь прочистить ноздри, но в них по-прежнему душно.

— Где вы с ним познакомились?

А вот и ничего. — На открытии выставки Egyptian Exhibit в августе.

Его руки замирают на мне, прежде чем он делает глубокий вдох. — О.

Это все, что он говорит в течение некоторого времени, пока мы сидим. Я киваю, и он наклоняется к своему столу, где у него лежат салфетки, и протягивает мне. Я милостиво беру их и сморкаюсь, а затем вытираю глаза другой салфеткой. Они болят от слез, а горло пересохло и начинает болеть.

— Мы не знали. Только через несколько недель. Мы просто продолжали сталкиваться друг с другом в любом месте. Просто в нем что-то есть, не буду вдаваться в подробности. Я знаю, что ты не хочешь этого знать. Но я взрослый человек.

Он кивает.

— Ты взрослая, я не буду этого отрицать. Но это не отменяет того факта, что ты еще молода. Дорогая, тебе двадцать три.

— Почти двадцать четыре, — напоминаю я ему. Он улыбается.

— Да, но сейчас тебе все еще двадцать три. И это слишком рано для него. Тебе не кажется? Он был женат, помнишь?

— О, я помню. Он рассказывал мне о ней. Ну, насколько мог.

— Да, но не кажется ли вам, что это может быть каким-то предупреждающим знаком? Лора Эстрада - твой советник, Элиана. — Он делает паузу, прежде чем продолжить: — Разведенный мужчина? Я просто хочу, чтобы ты испытала опыт свиданий с людьми своего возраста! Или, по крайней мере, с кем-то моложе его.

— Как Гарри? — насмехаюсь я. Отец смотрит на меня с беспокойством на лице.

— Не совсем, но это неплохая идея.

— Слишком поздно, я ходила на двойное свидание с ним и Леной и…

Я останавливаю себя, пока не проболталась о Лене и Малкольме.

— И как все прошло? Лучше, чем с Джулианом?

— Нет, — смеюсь я полусерьезно. — Он даже не открыл мне дверь. Или заплатил за ужин. Он вообще не был джентльменом.

Он крепко сжимает губы, прежде чем спросить: — А Джулиан?

Я наконец киваю.

— Он действительно такой. Он заставляет меня чувствовать себя…

Я задумалась на мгновение, прежде чем продолжить.

— Он заставляет меня чувствовать себя в безопасности. Он заставляет меня понять, что возраст не имеет значения, когда речь идет об отношениях. У него доброе сердце, и он заботится обо мне. Он открывает для меня дверь, ходит по той стороне улицы, где есть движение. Он дает мне большие порции еды, когда мы идем куда-то. Он заботится о том, чтобы я была счастлива.

Отец смотрит на меня, пока я рассказываю все о Джулиане. В моем сердце порхают бабочки и теплеет при мысли обо всем, что Джулиан сделал для меня. Он действительно заботится обо мне. Я представляю, как его руки трижды сжимали мои прошлой ночью. Мне хочется сказать ему то же самое. Мои губы кривятся в улыбке.

— Забавно, — начинает мой отец, вставая и кладя руку мне на плечо. — Лора никогда не говорила о нем таких вещей. Она была очень эгоцентрична и возлагала на него вину за свой развод. Она может быть горькой.

— Ты думаешь? Она почти подвела меня.

Он смотрит на меня и поднимает бровь. — Что она сделала?

Я киваю.

— Я думала, ты знаешь. Я была близка к провалу, но переделала свои задания и пока справилась. Теперь я не уверена, ведь мама явно собирается рассказать ей обо мне и Джулиане. Лора упоминала, что они часто говорят обо мне.

— Я не знал, мне очень жаль. Это нехорошо, и я обязательно поговорю об этом с Викторией. Несмотря на это, я знаю, что ты не лжешь о своих чувствах к нему. Я просто надеюсь, что он чувствует к тебе то же самое, иначе. У меня много власти на работе, и я без колебаний наврежу ему, если ты мне прикажешь.

Я энергично качаю головой.

— Нет, пожалуйста, не надо. Я знаю, что он чувствует то же самое. Мы в какой-то степени говорили об этом, но я думаю, что он боится того же, чего боишься ты. Потерять меня и работу.

— И ты уверена в этом?

Он вскидывает бровь с лукавой улыбкой на лице.

Я улыбаюсь и киваю. — Я уверена.

Он убирает руку с моего плеча и возвращается к своему столу. Он опускается на стул и прочищает горло.

— Я разберусь с твоей матерью, но я не смогу остановить ее, если она уже рассказала Лоре. Тебе придется решать этот вопрос с Джулианом. Если ты справишься с этим и если ты действительно сможешь показать мне и всем остальным, что это не просто фаза, то я не покривлю душой. Я люблю тебя, Princesa, но я просто хочу для тебя самого лучшего. Я не скажу тебе "нет", но я хочу убедиться, что это то, чего ты хочешь, и что у него все в порядке с головой. Я не позволю, чтобы сердце моей дочери разбилось из-за мужчины, которого я вижу каждый день. Это будет некрасиво.

Его слова не кажутся угрожающими, но я все равно ценю его. Я улыбаюсь и киваю головой, прежде чем шатко встать.

— Спасибо, папа. Я не разочарую тебя. Если все в порядке, я, возможно, останусь с ним. Я не хочу давить на нее больше, чем я уже сделала.

В его глазах снова появилась доброта, к которой я привыкла. — Делай то, что должна. Я поговорю с Викторией. В конце концов, она придет в себя.

Я направляюсь к двери, но потом снова оборачиваюсь. Он выжидающе смотрит на меня, и я широко улыбаюсь, прежде чем подбежать к нему и обнять его.

— Спасибо, — шепчу я.

— Для тебя все, что угодно, Princesa.

Я бегу к двери и распахиваю ее, а затем поднимаюсь наверх, увернувшись от мамы в ее спальне. Я собираю несколько вещей и пишу Джулиану, что собираюсь провести у него немного времени, если он не против.

Он тут же отвечает, что все в порядке и чтобы я сообщила ему, если он чем-то сможет помочь.

Я улыбаюсь его ответу и чуть не плачу. Он идеален.

Он уже все делает.