Я направляю их к входной двери, и Марлоу практически тащит Ваффлза за собой, не обращая внимания на воду, грязь и собачью шерсть, которые стекают по моему полу.

Не успевают они выйти на улицу, как Лола проносится мимо меня, падает на пол и обнимает Ваффлза, прижимаясь к его шее.

— Я буду скучать по тебе. — Она смотрит на Марлоу умоляющими глазами. — Можно я скоро снова поиграю с Ваффлзом?

Я ошеломленно замираю, когда Марлоу приседает перед Лолой и заправляет ей за ухо прядку волос.

— Конечно, можешь. — Она бросает на меня взгляд, осмеливаясь сказать обратное. — Кроме того, я не думаю, что смогу удержать его на расстоянии теперь, когда он встретил тебя.

— Ура. — Радуется Лола, подпрыгивая от восторга. — Эй, Марлоу?

— Да?

— Почему у вас с Ваффлзом глаза не совпадают?

— Лола, помнишь наш разговор о том, что нельзя задавать незнакомцам личные вопросы? — Спрашиваю я.

— О, все в порядке. — Марлоу дружелюбно ухмыляется моей любопытной дочери, а затем переводит взгляд на меня. — Мы не незнакомцы, сосед. Это называется гетерохромия. — Отвечает Марлоу, не упуская ни секунды. — Мы с ней родились. Когда я нашла Ваффлза в приюте, поняла, что он особенный, и забрала его к себе домой.

— Я думаю, ты очень красивая. — Шепчет Лола.

Моя дочь не ошибается. Марлоу великолепна, и, несмотря на ее слишком веселый нрав и вопиющее пренебрежение к чужой собственности, я не могу не испытывать к ней симпатии.

Марлоу кладет руку на сердце в ответ на замечание Лолы.

— А я считаю тебя красивой. — Она легонько постукивает Лолу по носу. — Мне нравится твоя юбка. Радуга – моя любимая. — Говорит она низким голосом, словно делится секретом.

Глаза Лолы расширяются в недоумении.

— И моя тоже. — Она сияет от гордости. — Эй, Марлоу, а почему у тебя из одежды торчит цветок?

Из переднего кармана комбинезона Марлоу торчит одинокий нарцисс. Как он выжил после того, как она перелезла через забор, я никогда не узнаю.

— Мне нравится рисовать цветы, и я держу дома свежий букет из них. — Объясняет она. — Когда какой-то цветок вдохновляет меня, я изучаю его перед тем, как рисовать, и, как правило, забываю, что ношу его с собой. — Она достает цветок из кармана и протягивает его Лоле. — Хочешь вот этот? Это нарцисс. Он символизирует новые начинания, что, по-моему, очень подходит к нашей ситуации.

— Да, пожалуйста.

Лола осторожно берет цветок из рук Марлоу.

— Он может захотеть пить, так что держи его в воде, чтобы он не завял.

Лола поднимает на меня глаза.

— Папочка, ты дашь моему цветку попить?

— Конечно, божья коровка, но давай сначала проводим Марлоу и Ваффлза.

Чем быстрее уйдут наши незваные гости, тем быстрее я смогу навести порядок и закончить приготовление ужина.

— Было очень приятно познакомиться с тобой, Лола. — Говорит Марлоу.

Когда она встает, то наклоняется ко мне так, чтобы слышал только я.

— Не уверена, что могу сказать то же самое о тебе, но все равно спасибо за экскурсию. — Она подмигивает. — Тебе не стоит так часто хмуриться, а то когда-нибудь твое лицо может таким и остаться.

Ее тон дразнящий.

Я поднимаю бровь.

— А ты не подумала, что у меня было бы на одну причину меньше хмуриться, если бы ты и твоя собака не явились без предупреждения?

В моем животе снова появляется ощущение трепета, сопровождаемое приливом раскаяния, которое оказалось сложнее подавить, чем раньше.

Она кладет руки на бедра.

— Разве я не извинилась за вторжение и не пообещала, что этого больше не повторится?

— Да. — Говорю я, но у меня закрадывается подозрение, что это не последний раз, когда Ваффлз и Марлоу заглядывают к нам с неожиданным визитом.

Марлоу наклоняет голову, изучая меня, и на ее лице появляется неразборчивое выражение, как будто она пытается меня прочитать. Я слежу за своим выражением лица, тщательно выстроенная стена прочно стоит на месте.

Прочищаю горло и бросаю взгляд на дверь, надеясь, что она поймет намек и уйдёт. Я испытываю облегчение, когда она наконец выходит на крыльцо с поводком в руках.

— Пойдем, Ваффлз. Пойдем домой и купим тебе угощение.

Он задорно лает, охотно следуя за ней.

Нетрадиционный дуэт прогуливается по тротуару, как будто им нет до этого никакого дела.

Я бросаю взгляд на розовый дом по соседству и не могу отделаться от мысли, что цвет экстерьера соответствует личности женщины, которая сейчас в нем живет, – несносной, причудливой и эксцентричной, но, несомненно, интригующей и харизматичной.

Осматривая прихожую, я замечаю следы талого снега и грязи. Это наглядное напоминание о беспорядке и хаосе, которые сопровождают такую, как Марлоу, где бы она ни оказалась. Она оставляет свой след, не осознавая последствий своих действий. Больше всего меня пугает ощущение, что она может изменить тщательно продуманную жизнь, которую я построил для нас с Лолой, если я ослаблю бдительность.

— Папочка?

Лола дергает меня за штанину.

— Да, божья коровка?

— Мой цветок очень хочет пить.

Она протягивает свой нарцисс.

— Мы можем это исправить.

Она идет за мной на кухню и забирается на ближайший барный стул.

Я наполовину наполняю стакан водой и ставлю его на стойку для Лолы. Она с триумфом дает своему цветку выпить.

— Спасибо, папочка. Надеюсь, Ваффлз придет завтра в гости. Я уже скучаю по нему.

Она вздыхает.

Нам было бы гораздо лучше, если бы мы держались подальше от Марлоу и ее слишком энергичной собаки.

Хотя что-то подсказывает мне, что Лола не перестанет просить, пока не увидит своего четвероногого друга снова – и это случится очень скоро.