ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

СЕЙНТ

Браяр Ши здорова и по-настоящему моя. С таким же успехом она могла бы сейчас сменить фамилию на де Хаас. В моем сознании она, конечно, уже Браяр де Хаас.

Наблюдать, как она кончает, не было похоже ни на что, что я когда-либо испытывал раньше. Сродни удару по голове и внезапному овладению новым языком. Как будто ты становишься свидетелем чуда, происходящего на твоих глазах, и в этот момент испытываешь откровение, которое меняет тебя до глубины души.

Она больше, чем моя муза - она моя богиня, и я буду поклоняться у ее алтаря каждую секунду, когда она пожелает.

Я бы с удовольствием вообще покинул эту программу МИД. Увезти ее в мое поместье в горах и проводить каждый день до конца наших жизней, окутанный вдохновением и экстазом. Она не бросит Мак, но ее лучшая подруга могла бы присоединиться к нам, мне все равно. В моем поместье более чем достаточно места для Мак и обеих кошек. В ее распоряжении было бы целое крыло, и ни одна из них никогда ни в чем не нуждалась бы. Они больше никогда в жизни не работали бы и проводили вместе столько вечеров кино, сколько пожелает их сердце.

Пока я могу сохранить свою музу. Пока она моя.

Но она по-прежнему убеждена, что должность профессора, обучающего претенциозных литераторов, - работа ее мечты. Все еще стоит избегать нежелательных преимуществ ее развратного босса.

У меня нет такого убеждения.

Если этот человек упадет замертво в ближайшие пять секунд, этого будет недостаточно.

После урока Браяр спешит собрать свои вещи, а профессор Растлитель задерживается. Я тоже. Я скорее проползу через ад, чем оставлю ее с ним наедине.

Профессор Растлитель, очевидно, не замечает меня в конце класса, единственного студента, оставшегося наблюдать за его взаимодействием с моей музой. Моей.

— Как насчет того, чтобы выпить сегодня вечером? — Кокетливую улыбку на его отвисших щеках следовало приберечь для его жены.

У Браяр округляются глаза.

— О, эм, я действительно не могу сегодня вечером...

— Ты говорила это в прошлый раз. — Он пренебрежительно машет рукой. — Такая молодая, жизнерадостная женщина, как ты, должна стремиться провести ночь в городе.

Господи Иисусе. Что, черт возьми, он знает о молодых, жизнерадостных женщинах? Возьми свою жену и оставь в покое женщин вдвое моложе тебя.

Он слишком сильно напоминает мне мужчину в моей комнате, когда мне было десять, который баюкал мое лицо, пока моей матери не было, и знал, что сможет побыть со мной наедине. Воспользовался моментом, когда я был наиболее уязвим.

Мои кулаки сжимаются, мой разум борется с каждой клеточкой моего тела, страстно желая вскочить со своего места и увести ее к чертовой матери подальше от него. Но я знаю ее - последнее, чего она хочет, это чтобы я сражался за нее в ее битвах и рисковал повышением, ради которого она уже пожертвовала своим достоинством. Она подошла так близко, и я не буду тем, кто все ей испортит. Я не дам ей повода обижаться на меня.

— Я сейчас свободна, — предлагает Браяр. — Почему бы нам не выпить кофе здесь, в кампусе?

Профессор Растлитель хмурится.

— О, Браяр, перестань. Нет ничего плохого в том, что двое коллег обсуждают литературу за бокалом вина. — Он пожимает плечами, возвращая свое внимание к стопкам страниц, прежде чем сложить их вместе и направиться к двери. — Но, может быть, ты не так серьезно относишься к своему будущему в Оберне, как я думал.

Она сердито смотрит ему в спину, замышляя его убийство так же, как и я.

— Сегодня вечером подойдёт. Я могу выпить бокал Мерло.

Профессор Растлитель поворачивается к ней с усмешкой, и ей удается выдавить слабую улыбку.

— Отлично. Увидимся вечером.

Я жажду запачкать его кровью свои руки, но он уже за дверью.

Похоже, у нас с Браяр скоро будет наше первое свидание.