ГЛАВА 17

Алена

7 лет назад

Лео стоит передо мной с ножом в руке, его взгляд устремлен на меня. Я вытираю руки о бедра, пытаясь сглотнуть нервы.

— Это действительно необходимо?

— Ты знаешь, что да, — отвечает он, приподняв бровь. Я киваю, но не могу оторвать взгляда от лезвия, сверкающего в его руке. Я не чувствую себя комфортно с ножами, да и вообще с оружием. Даже если это только для самообороны. Как я уже сто раз напоминала Лео, большинству людей не нужно учиться защищаться ножом, а поскольку я планирую жить как большинство людей - вдали от мира, который украл у меня моего любимого папу, - этот урок бессмыслен.

Но Лео настаивал, а я не могу отказать этому человеку. Особенно после последних четырех недель - мы едва успевали вставать с постели. Если быть честной, то в какой-то момент Лео стал меньше учить меня, а больше исследовать. Мы изучаем друг друга. Поглощаем друг друга. Я даже не представляла, что секс должен быть таким. Всепоглощающим. Мои подруги никогда не говорили о сексе так, словно это зависимость, лучший кайф, который только можно себе представить. Но с Лео все так и есть.

Мы провели большую часть июля, живя жизнью. Делали то, что делают нормальные люди. Исследуем Лонг-Айленд на его мотоцикле, часами валяемся на песчаных пляжах, пока солнце греет нашу кожу, а вечера проводим у костра, прижавшись друг к другу и разговаривая под звездным небом.

Даже погрузившись в свой собственный маленький мир, Лео не теряет из виду общую картину. Именно поэтому сегодня утром он вытащил меня из постели и потащил в тренировочный зал. Он настаивает на том, что плохие люди есть везде, даже вне жизни братвы, и что самооборона - это необходимый навык. Он уже настаивает на том, чтобы я держала дверь в спальню закрытой, когда меня нет в комнате, - это, по его словам, мера предосторожности, чтобы заметить любые признаки вторжения.

Я не в восторге от идеи обучения владению ножом, но я готова подыграть ему, если это поможет ему успокоиться. Мало ли на что я готова пойти ради него.

— Готова, бабочка? — Он целует меня в макушку, и мой живот вздрагивает от его ласк.

— Настолько, насколько я вообще могу быть готова. — Я закатываю глаза, но одариваю его наглой улыбкой и занимаю позицию в нескольких футах перед ним. Лео приседает, его челюсть сжата, выражение лица серьезное, сосредоточенное. Я надеялась отвлечь его, надев крошечный спортивный бюстгальтер, который делает удивительные вещи с моей грудью, и леггинсы, демонстрирующие каждую впадинку и изгиб моей задницы, но я поняла, что Лео невозможно отвлечь, когда он чертовски сосредоточен на чем-то.

А в данный момент он хочет научить меня защищаться с помощью ножа.

— Первое. Ты должна крепко держать нож. Для максимального контроля положи большой палец на рукоятку. — Он демонстрирует мне.

Я держу нож на расстоянии от тела, рука немного дрожит. Я никогда не держала его раньше, и его вес кажется мне странным. Но я делаю то, что он говорит, обхватываю пальцами рукоятку и осторожно выставляю большой палец, наблюдая за ним.

— Хорошо, — говорит он. — Теперь внимательно следи за моими движениями. Я собираюсь показать тебе нисходящий удар. — Он взмахивает ножом плавными, текучими движениями, и это выглядит легко, хотя я знаю, что это не так. — Этот удар лучше всего применять в тесном помещении, когда нападающий находится прямо перед тобой. Целиться нужно в голову, шею или грудь - эти удары нанесут наибольший урон и дадут тебе шанс убежать. — Он кивает на оружие в моей руке. — Теперь попробуй.

— Лео. — Я не могу удержаться от смеха. — Это перебор. Я не такая, как ты или мой брат. Я не живу опасной жизнью и не планирую ее. Я не собираюсь ходить с ножом в сумочке.

Лео проводит рукой по лицу, хмурясь.

— Иногда опасность находит тебя, бабочка. Ты знаешь это, мы уже говорили об этом.

— Но ты ведь будешь рядом, чтобы защитить меня, правда? — Я одариваю его своей лучшей кокетливой улыбкой, от которой, я знаю, он не сможет устоять. Только, видимо, он может, потому что быстро делает шаг назад.

— Остановись, лисица. Я прекрасно знаю, что ты делаешь.

— О? — Я поднимаю бровь и прикусываю нижнюю губу. — Как насчет того, чтобы заключить с тобой сделку? Я отнесусь к этому уроку самообороны серьезно, если после этого ты научишь меня чему-то, чему я действительно хочу научиться.

Он ухмыляется.

— О да, и чему же?

— Как делать глубокий минет.

Его губы сжались, а глаза загорелись интересом. Я уже делала Лео минет, много минетов за последние пару недель, но это больше похоже на то, как я осторожно исследую его член. Мне это нравилось, и я уверена, что ему тоже, но я хочу знать, как брать его глубоко. Я хочу, чтобы он трахал мое горло. Я хочу, чтобы это было грязно и развратно. Я хочу чувствовать себя его шлюхой, а не младшей сестрой его лучшего друга.

— Так что ты скажешь? — подталкиваю я его.

Он резко вдыхает, и на его лице появляется страдальческое выражение.

— Что ты со мной делаешь? — Он щелкает лезвием в руке, то открывая, то закрывая, то открывая, то закрывая, обдумывая мои слова. Кивнув головой, он убирает клинок в ножны и делает шаг ко мне, приникая губами к моим губам. Легким движением языка он проникает в мой рот, углубляя поцелуй идеальным количеством языка. Его рот горячий и голодный - обещание того, что будет дальше.

Он отстраняется, прижимает меня к себе и внимательно изучает мое лицо.

— Я сдерживался, не хотел тебя пугать. По крайней мере, пока.

— Я знаю, — говорю я. — Но я хочу, чтобы у меня все было с тобой, Лео. — Я даже не знаю, о чем я прошу, просто я жажду большего от него.

Его большой палец впивается в мой рот, оттягивая нижнюю губу вниз.

— Этот чертов рот, — дышит он, его глаза опускаются к моей нижней губе, как будто он борется с желанием пососать ее. Или прикусить ее. — В моем воображении нет более совершенной картины, чем ты, задыхающаяся на моем члене. Надеюсь, этот ротик готов для меня, бабочка. — Его брови приподнимаются в знак согласия, а пальцы скользят от моих губ вниз по горлу и ложатся на ключицу.

Возбуждение нарастает в моем животе, заставляя пульсировать мой клитор. О, Боже, как же я смогу сосредоточиться на оставшейся части урока? Но он дает мне то, что я хочу, поэтому я улыбаюсь ему, даже чувствуя, как по моей коже разливается румянец.

— Я бы сказала, что мы согласились со сделкой.

Оставшаяся часть урока не может пройти достаточно быстро. Если Лео и волнуется перед другим уроком, он этого не показывает. Он внимательно наблюдает за мной, при необходимости давая советы и поправки.

— Держи локоть, — говорит он, направляя мою руку в более удобное положение. — И не забывай доводить удар до конца. — Он терпелив и внимателен, как всегда во всем. Поэтому я тоже выкладываюсь по полной.

Поначалу размахивать ножом в воздухе, представляя, что нападающий находится рядом со мной, кажется неловким, но со временем я вхожу в ритм, мои движения становятся уверенными и более скоординированными. Возможно, мне никогда не понравится идея драки, но я с неохотой признаю, что важно уметь защитить себя даже в реальном мире.

Наконец, когда мои конечности стали похожи на желе и я уже не могу поддерживать правильную форму, Лео забирает нож из моей руки, объявляя наш первый урок официально законченным.

— Ты отлично справилась, — говорит он, заключая меня в крепкие объятия. — Ты просто мастерски владеешь ножом.

Я не могу удержаться от того, чтобы не надуть грудь, гордость согревает мои щеки.

— Теперь перейдем к другому уроку.

Лео смеется над моим нетерпением, но, кажется, он так же, как и я, рад подняться наверх в свою комнату. Этим летом поместье было практически в нашем распоряжении: Пахан, Андрей и Джулиан были в России, а Даниил развлекался с друзьями в Лос-Анджелесе. Конечно, рядом есть персонал, но ему платят за то, чтобы он был незаметен. Даниил, конечно, знает, но мой слишком заботливый брат взбесился бы, поэтому лучше держать наше... что бы это ни было... в тайне.

Мама тоже здесь, но она никогда не выходит из своей комнаты. Это единственное карантинное место в этом волшебном времени. Я навещаю ее каждый день, но тяжело видеть, как она угасает. Мы никогда не были близки - ее всегда больше заботили статус и деньги, чем воспитание детей, но после смерти папы она замкнулась в себе. Я делаю все возможное, чтобы помочь ей, но я проигрываю битву с ее демонами. И это съедает меня изнутри.

Но сейчас, когда мы поднимаемся в комнату Лео на третьем этаже, я отказываюсь думать обо всем этом. Я хочу думать только о Лео и о том, что мы собираемся сделать. Когда мы входим в его комнату, он облегчает мне задачу и толкает меня на кровать, снимая с себя одежду, как будто она горит.

Я опираюсь головой на руку и смотрю на него, потому что его тело - это произведение чертовски высокого искусства.

— Чего ты ждешь, бабочка? Раздевайся, — требует он, и в его словах звучит нетерпение.

Перевернувшись на спину, я бросаю на него свой лучший дразнящий взгляд.

— Я думала, ты сделаешь это для меня.

— Если я это сделаю, попрощайся со своей красивой спортивной одеждой.

— Прощай, — говорю я, когда он надвигается на меня. Одним грубым рывком мой бюстгальтер распался. Я не знала, что спортивный лифчик можно порвать только силой рук, но Лео похож на Халка, когда он весь в рогах. Это не первый предмет одежды, который я потеряла из-за его нетерпения.

Мне особенно нравятся эти леггинсы, поэтому я выкарабкиваюсь из них самостоятельно, пока Лео наблюдает за этим, поглаживая свой уже твердый член.

— Давай я приму душ, — говорит он.

— Нет. — Я притягиваю его к себе, становясь коленями на кровать. — Мне нравится, когда ты немного потный. Мне нравится твой вкус. — Как океан и земля, этот вкус принадлежит только ему.

— О, бабочка, — простонал он, — ты даже не представляешь, что ты делаешь со мной.