— Это для тебя. Студия живописи.

Эмоции застревают у меня в горле, и, к моему ужасу, мне приходится сдерживать рыдания. Я тяжело сглатываю, прежде чем смогу заговорить.

— Почему? — Я спросила его. Зачем ему давать мне это, если мое время здесь так ограничено? Как только Олег выйдет из укрытия, я буду паковать чемоданы, так что это похоже на поддразнивание. Вкус жизни, которой у меня никогда не будет.

Андрей разворачивает меня лицом к себе.

— Итак, ты наконец-то можешь научиться рисовать. Я хочу подарить тебе этот подарок, прежде чем ты двинешься дальше.

Внутри меня разворачивается грусть, хотя я пытаюсь тренировать свои черты лица.

— Конечно, — говорю я, высвобождаясь из рук Андрея. Мне нужно оставить пространство между нами, прежде чем я приму этот жест за то, чем он не является.

— Я не хотел тебя расстраивать, krasotka. — Андрей возбужденно проводит рукой по волосам.

Я забежала вперед. Я впустила его под свою кожу. Внутрь себя. Позволила волнению последних нескольких дней заставить меня забыть, что это такое на самом деле. Бизнес. И это скоро закончится.

Садясь на табуретку перед мольбертом, я позволяю себе удовольствие взять в руки кисть и провести ею по чистому холсту передо мной.

— Спасибо, — говорю я, собираясь с силами. — Это самый прекрасный подарок, который мне когда-либо дарили.

Он садится на табуретку напротив меня, широко расставив ноги и опираясь локтями на колени. Выражение его лица окрашивается сожалением.

— Мне следовало все обдумать, я не думал…

Я качаю головой.

— Я буду наслаждаться этим, пока я здесь, сколько бы времени это ни длилось. — Мои руки обвивают его шею и я сажусь к нему на колени.

— Джорджия… — его глаза о чем-то умоляют меня, но я не уверена, о чем.

— Нет. — Я захватываю его рот своим. — Я хочу это. Все это. — Мои руки скользят вверх и вниз по его мощным рукам к плечам. — Сколько бы времени у нас ни было.

Я стою и опускаю платье на пол. Мне надоело говорить. Я хочу потеряться в его прикосновениях.

Я раздеваюсь до всего лишь черного бюстгальтера без бретелек из нежной кружевной ткани и стрингов. Его глаза скользнули по мне с явной признательностью. Чувствуя себя наглой, я опускаюсь к нему на колени так, чтобы моя спина была прижата к нему, а моя задница приземлилась прямо над его напряжённой эрекцией.

Это невероятно возбуждает - чувствовать, насколько он тверд для меня, и я получаю огромное удовольствие, терзая его, дразня своим телом, пока ему не надоест, и он крепко не схватит меня за бедра, притягивая меня к себе, когда он покачивает тазом вверх.

— Думаешь, ты здесь главная? — Его голос нежно коснулся моего уха, обманчиво успокаивающий, но пронизанный сталью. — Это не так.

Он протягивает руку и сильно сжимает мою грудь через кружево, одновременно кусая мою шею. Я вскрикиваю, но он быстро успокаивает боль легкими облизываниями и поцелуями. Его рот — настоящее волшебство, и я извиваюсь на его эрекции, которая впивается в задницу.

— Ты знаешь лучше, не так ли, детка? — Его язык высунулся и лизнул край моего уха. — Я владею этим телом. Я позволяю тебе чувствовать себя хорошо. Я разрешаю тебе кончить. Только я. Потому что ты моя.

Его слова меня совершенно потрясли. Я бы отдала ему все что угодно прямо сейчас.

Андрей встает, увлекая меня за собой. Затем он подхватывает меня и перекидывает через плечо, хлопая меня по заднице, когда я оказываюсь перед ним.

— Теперь позволь мне показать, насколько я ответственен. — С этими словами он выходит из комнаты, и я действительно его маленький пленник, уязвимая для любых служений, которые он приготовил для меня.

И я не могу, черт возьми, ждать.