ГЛАВА 25

Джорджия

Дни проходят в тумане тренировок и сна — сна, который мне нужен главным образом потому, что я чертовски утомлена тренировками. Оружие, драки, актерское мастерство, взлом компьютеров. Я изучаю навыки, которыми даже не мечтала обладать или даже не нуждалась в них, но это странно удовлетворяет меня, когда я становлюсь метким стрелком или когда я переворачиваю одного из больших крепких охранников Андрея на спину, при попытке одолеть меня.

Наталья почти каждый вечер присоединяется ко мне за ужином, и это странно утешает. Я чувствую, что она на самом деле присоединяется ко мне, чтобы убедиться, что я следую плану, но мы вместе впадаем в легкую рутину, обсуждая мой день и почти не обсуждая ее. Мне интересно, где Андрей и его братья и чем они занимаются, но я не спрашиваю, зная, что она ничем со мной не поделится.

Как и все сотрудники Козлова, она молчалива. Ну, все, кроме Пайпер. Хотя она живет за пределами офиса, она часто заглядывает ко мне в комнату по вечерам и предлагает сделать мне прическу. Это бессмысленно. Мне некуда идти, но я не против компании и чувства избалованности.

Мы с Пайпер говорим обо всем и ни о чем — о погоде, музыке, наших любимых фильмах и сериалах. О чем мы не говорим, так это о нашей личной жизни. Время от времени она раскрывает кусочек своего мира за пределами поместья Козловых, но о своем воспитании она насторожена. Это нормально. У каждого из нас есть свои секреты, и я рада избегать сложных тем. В моей жизни есть многое, о чем я бы предпочла не говорить.

Сегодня вечером она помогает мне сделать прическу и макияж перед ужином с Андреем. После трех долгих дней отсутствия он вернулся сегодня вечером и попросил меня присоединиться к нему на ужин. Мы одни.

Я нервничаю больше, чем когда-либо за последнее время. Мы уже так много разделили, но что-то в сегодняшнем вечере кажется более реальным. Как свидание. Это абсолютное безумие. Мне нужно взять себя в руки и вспомнить, почему я это делаю – ради своей свободы. Как бы мне иногда не было легко, я не могу словить чувства к Андрею.

— Хорошо, открой глаза, — говорит Пайпер, проводя кистью по моим скулам. Я едва узнаю лицо, смотрящее на меня в зеркале. Почему-то я выгляжу одновременно соблазнительно и сдержанно: дымчатые глаза, блестящие губы и волосы, собранные в низкий пучок на затылке.

— Ух ты, Пайпер. У тебя определенно есть дар.

— Пожалуйста, это все ты. — Она машет мне рукой. — Андрей сойдет с ума.

— Нет, это не так. Это всего лишь ужин. Как деловой ужин.

Ее глаза сужаются, и она поджимает губы.

— Ага. Конечно да. Я вижу, как он смотрит на тебя.

Мое лицо становится горячим, и я борюсь с желанием поерзать.

— И как он на меня смотрит?

— Определенно не так, как будто ты деловой партнер.

Господи, здесь жарко?

— У тебя отличное воображение, — говорю я, но в моих словах нет особой силы. Что бы ни происходило между нами, а насколько я могу судить, это всего лишь секс, мы, наверное, плохо скрывали это от окружающих.

Однако я не могу собраться с силами, чтобы заботиться об этом. Я уже согласилась на его условия и могу пойти ва-банк. Никаких запретов.

* * *

Ужин романтический. Нет никаких сомнений в том, что это свидание, а не деловой ужин, в чем я пыталась (но безуспешно) убедить Пайпер. Михаил провожает меня на машине в секретное место. После десяти минут езды по извилистым частным дорогам мы выходим на участок нетронутого пляжа, окаймленный неровными скалами.

Андрей встречает меня, когда я выхожу из машины. Он одет настолько небрежно, насколько я его когда-либо видела: идеально поношенные джинсы и черная футболка, и в повседневной одежде он выглядит так же устрашающе, как и в своих облегающих костюмах.

Его темно-золотистые волосы зачесаны назад и свисают чуть ниже ушей. Высокие, скошенные скулы сменяются намеком на пятичасовую тень. Когда он ведет меня на пикник на пляже, его глубокий мужской аромат окружает меня, и мои соски дрожат в ответ. Я как собака Павлова, когда он рядом, пускаю слюни, чтобы попробовать его на вкус. Возможно, он чувствует то же самое, потому что его губы встречаются с моими в нежном поцелуе.

— Рад тебя видеть, krasotka.

Я улыбаюсь ему, прохладный ветерок овевает мою кожу.

— Океан, — говорю я. — Я знала, что мы на Лонг-Айленде.

Мы оба садимся на разложенное им одеяло, нагруженное восхитительно выглядящими суши. Протягивая мне бокал вина, он пожимает плечами.

— Это никогда не было секретом.

— Я позволю себе не согласиться. — Я поднимаю на него брови. — Вспомни о библиотеке.

— Все время, — ухмыляется он. — Я помню, как ты кончила мне в лицо. Это было чертовски горячо.

Он наполняет тарелку едой и протягивает ее мне, прежде чем приготовить свою тарелку.

— Если мы уже не будем секретничать, почему бы тебе не сказать мне, где мы находимся?

— Ты уже это поняла, умница. Это место называется Barcelona Point. Это на самом севере Ист-Хэмптона. Нас окружают семьсот акров природных заповедников.

— Черт, — улыбаюсь я, глядя на спокойную воду. — У меня не было шанса сбежать.

— Никак нет.

— Тогда почему ты преследовал меня? Ты мог бы просто позволить мне немного побродить по лесу и перебеситься.

— И что в этом интересного? — Он протягивает мне кусок сашими палочками. Обычно я не люблю сырую рыбу, но я предпочитаю быть непредвзятой. Открыв рот, я не разочаровываюсь, когда пробую самый маслянистый кусок рыбы, который только можно себе представить.

— Ммм, — стону я, запивая свежим белым вином. — Так почему же он называется Barcelona Point?

— Считается, что мореходы в восемнадцатом веке назвали его из-за сходства с утесами испанского города.

— Мои родители ездили в Барселону, когда были беременны мной. У меня есть фотографии, на которых моя мама, — говорю я, жестикулируя, как будто у меня огромный живот, — выглядит такой счастливой. Она ела, гуляла и наслаждалась всем, что мог предложить город. — Я сглатываю подозрительный комок в горле. — Я бы хотела видеть ее такой, — говорю я ему, потому что мне почему-то кажется, что Андрей меня поймет.

— Я знаю. — Он наклоняется и целует меня в шею. — Я понял.

Мы оба замираем на какое-то время, гоняясь за своими мыслями. Наконец, я поворачиваюсь к нему и задаю единственный вопрос, который мне очень хотелось узнать.

— Что значит krasotka?

Он смеется.

— Ты хочешь сказать, что за все время, что ты шпионила в моем доме, ты не догадалась об этом.

— Если бы у меня был доступ к компьютеру и я могла бы погуглить, это было бы намного проще. — Я изображаю раздражение и шлепаю Андрея по руке.

— Это тонкий намек, krasotka, — говорит он, растягивая слоги.

— Нет, меня это больше не волнует. Но мне любопытно.

— Это означает «красивая женщина». Я думаю, это вполне тебе подходит.

После того, как мы оба наелись суши и напились хорошего вина, мы гуляем по пляжу, целую вечность наслаждаясь закатом. Мы собрались вместе, как будто наше время не прошло. Разговор между нами протекал легко. Мы говорим о прогрессе, которого я добилась в тренировках, и я благодарна за это платье с бретельками, которое позволяет мне продемонстрировать мои все более подтянутые руки. Андрей смеется, а я напрягаю мышцы, впечатленная результатами тренировок по крав-мага.

Я знаю, что лучше не спрашивать Андрея, почему он уехал по делам — он ясно дал понять, что чем меньше я знаю о братве, тем лучше — но мы говорим в общих чертах о его работе, и он кажется более расслабленным и непринужденным, чем в течение долгого времени.

Когда мы возвращаемся в машину, он поворачивается ко мне.

— У меня есть кое-что для тебя дома. И еще, я тебе говорил, как чертовски сексуально ты выглядишь сегодня вечером? — Его взгляд оторвался от дороги и охватил мое тело безудержным жаром.

— Возможно, ты упомянул об этом один или три раза.

— Потому что это правда. — Он берет мою руку в свою и целует мою раскрытую ладонь, паркуясь на круговой подъездной дорожке. Прежде чем он выйдет из машины, я останавливаю его, положив руку на его руку. Если Пайпер заметила наши отношения, значит, и братья Андрея тоже.

— Что думают твои братья? — Когда Андрей поднимает брови, я добавляю: — О нас. Кажется, они опасаются меня.

Он качает головой.

— Мои братья знают, что лучше не совать нос в мои дела.

— Но разве это не их дело? Я имею в виду, я здесь, чтобы помочь тебе найти Киру. Их это тоже касается.

— Мне плевать, что они думают. Что кто-то думает, — говорит он более решительно, прежде чем смягчить тон. — Я просто хочу наслаждаться этим, быть с тобой. Я доверяю тебе. Я знаю, кто ты и на что ты способна. Возможно, я не всегда схожусь во взглядах со своими братьями, но они меня поддерживают и доверяют моему суждению.

Боже, этот человек. Он всегда знает, что сказать. Возможно, это качество босса мафии.

Андрей протягивает мне руку, и мы заходим в дом, направляясь к черной лестнице, ведущей прямо на третий этаж. Крепко сжимая мою руку, Андрей ведет меня по длинному коридору в дальнее крыло дома, в котором я никогда не была. Наконец, он останавливается перед дверью. Озорной улыбки, которую он мне дарит, достаточно, чтобы у меня в животе порхали бабочки.

— Что это такое? — Я выпаливаю, но он прикладывает палец к моим губам и втягивает меня в комнату.

Мне требуется некоторое время, чтобы осознать то, что я вижу. Это уютная комната, маленькая по меркам этого особняка, но с огромным эркером, выходящим на дальний пляж. Свет на улице быстро тускнеет, но я могу себе представить, какой потрясающий вид открывается днем.

Мое сердце колотится в груди, когда я оглядываюсь вокруг. Перед окном установлены два отдельных мольберта, вдоль одной стены сложены холсты разного размера, а стол в дальнем конце комнаты заставлен всеми красками, кистями и принадлежностями для рисования, которые только можно пожелать.

Андрей подходит ко мне сзади, его губы касаются моей шеи и шепчет мне по коже: