Глава 3. Игра на Западе

Впечатляющий экономический рост Китая после 1993 года был подкреплен впечатляющей внешней политикой, которая предоставила ему пространство и возможность быстро подняться в рамках существующего мирового порядка. Поднимающаяся держава обычно вызывает тревогу во всей международной системе. Однако Пекин в течение двадцати лет, вплоть до 2012 года, в основном избегал этого. Были некоторые опасения, но в целом его подъем воспринимался относительно спокойно и даже приветствовался в значительной части земного шара. Дэн заложил основные принципы ведения китайской внешней политики до того, как передал власть своим преемникам, но не меньшая заслуга должна принадлежать Цзян Цзэминю и Ху Цзиньтао за то, как они развивали внешнеполитическую практику и разрабатывали конкретную политику, способствующую подъему Китая в условиях неопределенности международной обстановки.

Чтобы полностью понять направление китайской внешней политики после 1990 года, важно вернуться к лету 1989 года. Инцидент на Тяньаньмэнь 1989 года оказал гораздо более глубокое влияние на внешнюю политику Китая, чем принято считать, поскольку он затронул отношения одновременно и с США, и с Россией. Китайские коммунисты всегда настороженно относились к США, начиная с середины 1940-х годов, когда американцы поддерживали с ними связь в военное время на базе в Яньане во время Второй мировой войны. Когда они попытались выступить посредниками в заключении мира между коммунистами и националистами, которые оказались у власти после окончания войны, Мао решил, что американцы хотят, чтобы он играл вторую скрипку по отношению к Чан Кай-ши, президенту Китайской Республики и лидеру националистической партии Гоминьдан. В сентябре 1946 года он сказал американскому журналисту, что американские попытки посредничества были лишь дымовой завесой, "чтобы свести Китай фактически к колонии США". К 1949 году подозрения Мао в том, что американцы хотят саботировать китайскую революцию, переросли в уверенность. Хотя его отношения с советской коммунистической партией также не были гладкими, Мао решил, что американцы - это более серьезная проблема. Чтобы справиться с ними, он использовал Советский Союз. Он объявил, что вскоре создаваемый коммунистический режим будет "склоняться на одну сторону" (Советский Союз). После создания Китайской Народной Республики сомнения и опасения по поводу намерений Америки в отношении коммунистического Китая еще больше подтвердились, когда в 1950-х годах госсекретарь США Джон Фостер Даллес предложил идею использования "мягкой" политики для подрыва коммунистической партии в Китае. Он заявил, что США и их союзники обязаны "приложить все усилия, чтобы способствовать исчезновению этого явления" (он имел в виду коммунизм) и "добиться свободы во всем Китае мирными средствами". На коммунистическом языке это стало известно как американская стратегия "мирной эволюции" (heping yanbian). Бо Ибо, один из ближайших товарищей Мао, записал в своих мемуарах, что Мао очень серьезно отнесся к заявлениям Даллеса и поручил всем старшим сотрудникам прочитать их "слово в слово с помощью английского словаря". В январе 1959 года Мао Цзэдун пророчествовал, что "Соединенные Штаты пытаются осуществить свою агрессию и экспансию с помощью гораздо более обманчивой тактики... Иными словами, они хотят сохранить свой порядок и изменить нашу систему. Оно хочет развратить нас путем мирной эволюции". Предупреждение Мао находило отклик в партии в последующие десятилетия, даже когда китайцы сблизились с США в годы китайско-советской напряженности (1969-89). Инцидент на Тяньаньмэнь вновь актуализировал скрытые опасения Китая в отношении Америки.

Китайское руководство было убеждено, что демонстрации на Тяньаньмэнь 1989 года произошли при содействии и поддержке Запада. Дэн сказал об этом американскому нобелевскому лауреату Цун Дао Ли в сентябре 1989 года. Он отметил, что "Запад действительно хочет беспорядков в Китае". Дэн послал четкий политический сигнал американцам через бывшего президента Ричарда Никсона, который посетил Китай по его приглашению в октябре 1989 года, сказав, что «жаль, что США так глубоко вовлечены в это дело...» - он имел в виду инцидент на Тяньаньмэнь. Падение Берлинской стены 9 ноября 1989 года и крах коммунизма в Европе, вероятно, усилили их худшие опасения относительно будущих намерений Америки в отношении коммунистического Китая. Тем не менее Дэн понимал, что его стратегическая политика реформ и открытости не может быть реализована без существенной американской помощи. В условиях, когда сам Советский Союз находился на грани распада, Китаю требовалась новая внешнеполитическая парадигма, которая бы заручилась американской помощью в модернизации китайской экономики, одновременно противостоя американским усилиям по подрыву коммунистического государства. Это была сложная задача, которая стала еще сложнее, поскольку окончание холодной войны ознаменовало глобальное доминирование США. Это также уменьшило прежнюю гибкость Китая, который мог лавировать между двумя соперниками по холодной войне, раскачиваясь как маятник, чтобы извлечь выгоду как от Советов, так и от американцев в обмен на свою поддержку.

Первоначальным ответом Дэн Сяопина на быстрые изменения в ситуации с мировым порядком стал трехстрочный "кнут" для его партии - хладнокровно наблюдать за ситуацией, занимать позицию и действовать спокойно. "Не будьте нетерпеливы, это нехорошо, - сказал он, - мы должны быть спокойны, спокойны и еще раз спокойны, и спокойно погрузиться в практическую работу, чтобы чего-то добиться - чего-то для Китая". Всю осень и зиму 1989 года, пока режимы в Румынии, Болгарии, Чехословакии и Восточной Германии распадались, китайцы просто ждали и наблюдали. В марте 1990 года, когда ситуация в Восточной Европе несколько стабилизировалась, Дэн сказал ведущим членам Центрального комитета, что нужно искать возможности в условиях кризиса. Есть споры, которые мы можем использовать, - сказал он, - условия, которые нам благоприятствуют, возможности, которыми мы можем воспользоваться... На пленарном заседании партии в декабре 1990 года он дал еще два важных совета. Во-первых, Китай не должен стремиться взять на себя советскую мантию поддержания мирового коммунизма; он сказал, что "мы не должны нести великое знамя социализма, да и не в состоянии". Дэн был обеспокоен тем, что если китайские коммунисты попытаются подхватить эстафету, которую бросили русские, они могут стать, так сказать, уязвимыми для нападок со стороны американцев. Второй совет Дэнга заключался в том, чтобы не стремиться к глобальному лидерству. "Играя эту роль, вы ничего не добьетесь", - так сказал Дэн членам партии.

Дэн, как сообщается, сказал: "Город [Китай] находится в осаде; враг [Америка] сильнее нас; рассматривайте оборону как главную стратегию". На основе этого совета Коммунистическая партия Китая разработала новую американскую политику. В итоге партия выбрала пассивную, неагрессивную внешнюю политику, сосредоточенную на достижении стратегической цели - экономического развития, и решила не привлекать к себе внимания на международной арене до тех пор, пока Китай не станет достаточно сильным, чтобы занять лидирующие позиции в мире. Это было отражено в стратегии Дэнга, состоящей из двадцати четырех символов: "Спокойно наблюдать; обеспечивать свою позицию; спокойно решать дела; скрывать свои возможности и выжидать время; хорошо держаться в тени и никогда не претендовать на лидерство". К моменту прихода к власти его преемников главными принципами новой политики стали отказ от союза (bu jiemeng), от конфронтации (bu duikang) и отсутствие антагонизма по отношению к третьим сторонам (bu zhendui disanfang). Преемники Дэн Сяопина, Цзян Цзэминь и Ху Цзиньтао, построили успешную внешнюю политику после холодной войны на этих основополагающих принципах, что позволило Китаю быстро развивать свою экономику с помощью Америки, несмотря на глубокие подозрения в отношении намерений Америки по отношению к партии.

Взаимодействуя с американцами, Цзян Цзэминь также работал над тем, как укрепить партию от подрывной деятельности со стороны американцев. Это была деликатная задача, потому что он должен был добиться того, чтобы кадры понимали, что партии необходимо сотрудничать с американцами по вопросам экономики. После инцидента на Тяньаньмэнь КПК начала масштабную кампанию по "патриотическому воспитанию". Она включала в себя переписывание истории партии и переосмысление ее роли. Главная идея заключалась в том, чтобы подчеркнуть, что Китай был жертвой западной эксплуатации на протяжении почти столетия, пока его не спасла от этого состояния Коммунистическая партия Китая. Этот нарратив "виктимизации" был глубоко внедрен в партийный и государственный дискурс, а также в учебники истории. Таким образом, партия представила себя в качестве спасителя китайского народа и гаранта достоинства и самоуважения Китая. Она придумала новый лозунг - "омоложение китайской нации" (zhengxing zhonghua) - чтобы показать, что с партией у руля китайский народ может с уверенностью смотреть в будущее, чтобы вернуть себе место державы номер один в мире. Поскольку американская помощь все еще была необходима китайцам для экономического развития, что имело решающее значение для долгосрочных планов партии, нарратив, созданный высшим руководством после 1992 года, также позволял партии утверждать, что пока они находятся у руля, сотрудничество с Западом не будет вредить независимости и суверенитету Китая. Таким образом, партия при Цзян Цзэмине заявила, что она является одновременно и проводником развития Китая, и защитником его суверенитета, примирив таким образом свое отношение к Западу как к экзистенциальной угрозе и необходимой возможности.