14

СКАЙЛАР

Мне снятся сильные руки, поднимающие меня. Мне снятся слова, произносимые глубоким тембром, побуждающие меня держаться.

Я парю в воздухе, восхитительные ароматы окутывают меня, пока я изо всех сил пытаюсь уснуть.

Мое тело болит, но если я не проснусь, если я смогу просто оставаться в этом полусознательном состоянии, со мной все будет в порядке.

Я помешиваю, но медленно.

Мои пальцы подергиваются, когда я провожу ими по гладкому, мягкому материалу.

Я больше не лежу под влажными, вонючими одеялами.

Я окутана комфортом.

Все чисто, и слабейший аромат чистящих средств наполняет мои ноздри.

Бип. Бип.

Я открываю глаза, и мне требуется мгновение, чтобы осознать, где я нахожусь.

Я ерзаю на откинутой больничной койке, постанывая от усиливающейся боли в боку.

- Скайлар? - спрашивает нежный женский голос, когда рука проводит по моим волосам. - Милая?

Я поворачиваю голову и вижу Тэмми, ее глаза мокры от непролитых слез.

Я выбралась.

Я жива.

- Привет, - прохрипела я, изо всех сил пытаясь придвинуться к ней поближе.

- О, не двигайся, милая, все в порядке, - мягко говорит она. - Просто отдохни. Ты в безопасности.

- Ммм, - бормочу я, закрывая глаза. Я выдыхаю, когда Тэмми гладит меня по волосам, говоря приглушенным тоном.

- Я так счастлива, что ты здесь, - продолжает она. - Ты можешь снова спать. Тебе нужно отдохнуть.

- Нет, - бормочу я, не открывая глаз. - Скажи мне, все ли с ней в порядке.

Джон сказал, что знает, где Эйприл, так что, если они нашли меня, то наверняка нашли и ее?

Возможно, она где-то в больнице.

Но рука Тэмми замирает, и я получаю свой ответ.

- О, - шепчу я.

- Не беспокойся об этом прямо сейчас, - продолжает Тэмми. - Твоя работа - исцеляться и становиться лучше для меня.

Слезы наполняют мои глаза.

Я надеялась…

Я снова засыпаю, прежде чем успеваю сказать что-нибудь еще, поддаваясь усталости.

Я снова просыпаюсь, только на этот раз в комнате есть кто-то еще.

Кто-то, кто пахнет слишком восхитительно - смесью темного шоколада, коньяка и кожи.

И какие бы лекарства они мне ни давали, они сделали меня сумасшедшей, потому что в ту секунду, когда я вижу хмурого Альфу, сидящего в кресле, я ухмыляюсь ему.

Винсент здесь.

- Я думала, ты меня ненавидишь, - невнятно произношу я, когда он встает. Он одет в черную толстовку с капюшоном, темные джинсы и приталенную коричневую кожаную куртку.

Он выглядит таким же красивым, каким я его запомнила, но его темно-русые волосы в беспорядке, а загривок длиннее, чем раньше.

Он выглядит суровым негодяем, так непохожим на лощеного Лэндона и таинственного, задумчивого Ривера.

Он останавливается у моей больничной койки и хмурится. - С чего бы мне тебя ненавидеть? - спрашивает он своим глубоким голосом. От его баса у меня мурашки бегут по спине.

- В прошлый раз, когда мы разговаривали, ты послал меня к черту, - бормочу я. - И ты выглядел так, будто нюхал кошачью мочу каждый раз, когда смотрел на меня.

Его глаза расширяются. - Какие лекарства они тебе дали? - бормочет он.

Я показываю ему язык.

Он прочищает горло. - Как ты себя чувствуешь? - Неловко спрашивает он. - Тебе что-нибудь нужно?

Я вздыхаю и откидываюсь на подушки. - Что за вопрос, - смеюсь я. - Что не мне нужно?

Честно говоря, он мог бы просто оставаться там вечно, позволяя мне вдыхать его запах, и я думаю, со мной все было бы в порядке.

- Я собираюсь сообщить доктору, что ты проснулась, - внезапно говорит он, поворачиваясь, но у меня срывается вопрос.

- Он мертв? - Тихо спрашиваю я.

Винсент поворачивается ко мне, и его глаза становятся холодными. - Нет, это не так, - осторожно говорит он. - Его арестовали.

Я моргаю и киваю.

Это хорошо.

Джон больше никому не сможет навредить. И если он знает, где Эйприл…

- Я хотел убить его, - продолжает он, и мои глаза расширяются. - Я хотел выпотрошить его за то, что он сделал с тобой. И если бы я знал, что это сойдет мне с рук, я бы так и сделал.

Я ошеломленно смотрю на него. Его аромат, богатый и манящий, превращается в нечто более глубокое.

Я чувствую это своей душой.

Винсент убил бы за меня.

Это не должно заставлять меня хотеть его. Это должно пугать меня.

В моей голове звенят тревожные звоночки, предупреждающие о том, что это ненормально.

Но вместо этого его признание заставляет меня чувствовать себя в безопасности.

- Я... - Я пытаюсь подобрать слова, но лекарства делают мой мозг слишком вялым. - Почему? - Я, наконец, задыхаюсь.

Его взгляд опускается с моего лица на одеяла, наваленные на меня. Он проводит длинным толстым пальцем по верху моего одеяла. Я понимаю, что стандартные больничные одеяла были покрыты плюшевыми, мягкими. Палец Винсента останавливается там, где из-под одеяла торчит моя нога в носке, прежде чем провести им вверх по моему своду. Он непроизвольно сгибается.

Я смотрю на него, потрясенная тем, что он прикасается ко мне. Когда мы разговаривали в последний раз, я была убеждена, что он меня терпеть не может.

- Я сообщу доктору, что ты проснулась, - бормочет он, и я смотрю, открыв рот, как он уходит от меня.

Он закрывает за собой дверь прежде, чем я успеваю сказать что-нибудь еще.

Я моргаю, ошеломленная, и не только тем, что проходит через мой организм.

Что, черт возьми, только что произошло?

Я слушаю постоянный писк от моего кардиомонитора. Я сажусь повыше и оглядываю свою комнату.

Здесь просторно. В левом углу находится ванная, а справа от меня, рядом с тем местом, где раньше была Тэмми, стоит маленький столик.

Я не замечала этого раньше, но мои глаза расширяются от шока, когда я смотрю на это. На столе разложены цветы, шоколад и другие подарки.

И это не просто шоколад из продуктового магазина. Это фирменный шоколад, которым я угощала себя в прошлом.

Цветы восхитительны; сирень и белые розы стоят в мраморной вазе.

Рядом с вазой стоит свеча, которую я узнаю — та, которую я учуяла в универмаге и отошла в сторону, когда увидела цену.

Это слишком продуманно. Также есть открытки, плюшевая сиамская кошка и другие безделушки.

И один лавандовый шарик, ВЫЗДОРАВЛИВАЙ СКОРЕЕ.

Доктор входит вскоре после ухода Винсента, за ним больше никто не следует.

Я притворяюсь, что не разочарована.

- Добрый день, мисс Блум, - говорит она, ее темные глаза добры. - Как вы себя чувствуете?

У нее в руке блокнот, и она делает заметки, наблюдая за мной. - Намного лучше, чем я была, - отвечаю я. - Спасибо, что спросили.

Доктор кивает. - Вы перенесли потерю крови, обезвоживание и сильную отмену подавляющих препаратов, - говорит она, слегка нахмурившись. - Вы были не в лучшей форме, когда попали сюда. Вы какое-то время были не в сознании.

- Как долго? - Спрашиваю я, мой желудок нервно переворачивается.

- Около трех дней, - говорит она. - И за это время вам сделали несколько переливаний крови.

- Три дня, - медленно повторяю я. - Так долго?

- Да. У вас много людей, которые заботятся о вас, - добавляет она, кивая в сторону стола. - Твоя комната почти никогда не пустовала. Твоя стая была здесь большую часть времени.

Стая?

- Моя что? - Бормочу я, наклоняя голову.

Доктор спохватывается. - О. Я подумала... неважно. Вам просто повезло, мисс Блум. Что к вам приходит так много людей.

Моя стая.

Думала ли она, что Винсент был частью моей стаи…

- И мы проверили весь ваш анализ крови на наличие любых заболеваний. Все результаты отрицательные.

Я морщусь и бросаю взгляд на бинты, которые покрывают внутреннюю сторону моей руки. Стыд окрашивает мое лицо, и доктор, должно быть, замечает.

- С этими иглами могло быть намного хуже, - мягко добавляет она.

Я киваю, закусывая губу.

- Мы будем наблюдать за вами еще несколько дней, и, если все окажется в порядке, я смогу отправить вас домой, - продолжает она. - Но, скорее всего, у вас будет жестокая течка. Я могу прописать вам определенные материалы для использования, или, если вы все же занимаетесь этим, убедитесь, что ваши партнеры знают, чего ожидать.

Ох.

- Что вы подразумеваете под... жестоким? - Я спрашиваю.

- Болезненное возбуждение, моменты бреда и чрезмерная сексуальность, - говорит она. - Убедитесь, что вы находитесь в безопасной обстановке, а ваши партнеры знают о том, что может произойти.

Мои глаза расширяются. - Бред? - Я повторяю.

Доктор кивает, выражение ее лица смягчается. - Я отправлю вас домой с дополнительной информацией и специальной маркой подавляющих средств. Существуют определенные чехлы для матрасов, которые также хорошо подходят для таких ситуаций, сделанные специально для чрезмерной скользкости.

- Bedlite, - бормочу я. - У меня все есть.

- Тогда с вами все будет в порядке, - добавляет она. - Кроме того, если хотите, я могу прислать нашего травматолога, чтобы он поговорил с вами. Или я могу направить вас на другое время.

Я обдумываю ее предложение. Я пока не готова ни с кем разговаривать.

Но в глубине души я знаю, что рано или поздно мне придется это сделать.

Но я не могу пойти туда. Не тогда, когда я все еще чувствую запах одеколона с фальшивыми феромонами, принадлежащего сумасшедшей Бете.

- Я приму направление, - говорю я. - Спасибо.

Она кивает. - Медсестра вернется через несколько часов, чтобы осмотреть вас, мисс Блум. После того, через что вы прошли, я бы сказал, что вы чертовски хорошо умеете выживать.

Я должна гордиться. Я пытаюсь вернуть ей легкую улыбку, но не могу.

Эти слова не находят отклика у меня.

У меня такое чувство, что я все еще заперта в той комнате, гнию на прогнившем матрасе.